культура: Какие проблемы собирается решать Профессиональная гильдия России по поддержке театрального менеджмента в правовой, социальной и образовательной сферах?

Урин: Нас волнует ситуация, когда целый ряд нормативных и законодательных актов готовится людьми непрофессиональными, теми, кто далек от реальной жизни театров. Когда акт уже подписан, то для его изменения требуются невероятные усилия. На сегодняшний день 115 человек представляют в гильдии российские театры, и заявления продолжают поступать. Вступают и целые объединения — например, объединение директоров театров Урала и ассоциация директоров театров Сибири.

культура: Проблемы в столицах и в небольших городах разные?

Урин: Большинство провинциальных театров работает при феодальном строе. Конечно, есть исключения — все благополучно там, где губернатор театр любит и понимает. Мы объединились, чтобы защитить профессию. Как экспертное сообщество людей, реально занимающихся организацией театрального дела, готовы давать оценки всем нормативным актам, исходя из практики театра. Вот сложилась непростая ситуация в Петербурге. Мы получили сигнал, что руководителям театров присланы дополнительные соглашения к их контрактам, и…культура: Об этом наши читатели уже знают. Ваши комментарии.

Урин: Конструктивный диалог подменяется практикой жесткого администрирования. Дополнительное соглашение не выдерживает никакой критики, потому что нарушает ряд законодательных актов. Любой договор, в том числе и трудовой, любое дополнительное соглашение — это, прежде всего, взаимная договоренность сторон. От имени гильдии мы обратились с письмом к губернатору Полтавченко, попросили вернуть ситуацию в правовое русло и не игнорировать мнения людей, которые многие годы руководят театрами. В результате был дан задний ход — дополнительное соглашение будет доработано.

Помимо защиты интересов профессии мы должны оберегать жизнедеятельность театров. Представителей гильдии ввели в рабочую группу Министерства культуры по концепции развития театрального дела до 2020 года: присутствуем на заседаниях, обсуждаем актуальные вопросы, в том числе и те, что ставятся по поручению президента и премьер-министра.

Важная составляющая деятельности гильдии связана с юридическим беспределом, существующим в России. Один из городских театров в Московской области — заметьте, не из глубинки — попал в чудовищную ситуацию. Он даже не бюджетная, а казенная организация по 83-му закону. Это организации, не имеющие своих заработков, живущие по четкой смете. Мало того что театр администрацией города финансируется не вовремя, так все его доходы изымаются казначейством — могут быть отданы театру, а могут — и нет. Выпустить спектакль, решить хозяйственные проблемы фактически невозможно.

Еще одна тема — образовательная, юридический ликбез. Ряд директоров — участников гильдии не умеют читать законы. Мы будем проводить семинары с привлечением лучших специалистов.

культура: В чем отличие вашей гильдии от Ассоциации директоров, созданной СТД?

Урин: СТД организовал ассоциацию позже, решением секретариата, то есть сверху в отличие от нас. Мы собрались добровольно, и все, кто входит в гильдию, платят членские взносы, что позволяет нам работать, выезжать в командировки, анализировать ситуации на местах. Если возникнет конфликт между труппой и директором, то Ассоциация СТД обязана защитить членов Союза. Мы же свободны и ни от кого не зависим. У нас разговор коллег: «Извини, с точки зрения профессии ты не прав, и мы тебя защищать не будем». С Давидом Смелянским — председателем Ассоциации СТД — договорились, что будем работать вместе и слушать друг друга. Еще гильдия обратилась к Валерию Фокину — председателю Гильдии театральных режиссеров России, созданной СТД. Режиссеры активны, они четко высказали свою позицию по ситуации в Петербурге и первыми подняли тревогу.

Сейчас обсуждается непростой вопрос о введении в театрах двуначалия с разделением полномочий худруков и директоров. Положительные примеры таких тандемов есть, но это идеальные варианты. Разделение руководства возможно между людьми, понимающими друг друга с полуслова. Как только это будет введено директивно, а не индивидуально, начнутся серьезные конфликты.

культура: Скандал вокруг «Сна в летнюю ночь» скажется на премьере?

Урин: Посмотрим. «Сон в летнюю ночь» — наша копродукция с Английской национальной оперой. На спектакль, идущий в России, распространяется российский закон, согласно которому никто не имеет права закрыть его. Спектакль может быть закрыт только по решению суда.

культура: Что должен содержать подпавший под суд спектакль? И судьи кто?

Урин: Призывы к свержению власти, межнациональной и религиозной розни, терроризм, порнографию. По всем этим пунктам должно быть четкое заключение экспертов. После спектакля мы готовы говорить с теми, кому он показался противозаконным. Если кто-то считает, что в спектакле есть криминал, он вправе обратиться с иском в суд.

Есть этическая сторона вопроса — участие детского коллектива во взрослом спектакле, что непростая проблема. Поющие в хоре дети заняты у нас во многих спектаклях — там, где партия детского хора прописана в партитуре, как и у Бриттена: «Сказка о царе Салтане», «Кармен», «Х.М.Смешанная техника», «Щелкунчик», «Богема», «Тоска». Вы же понимаете, что рядом с такими спектаклями, как «Салтан» или «Щелкунчик», есть взрослые спектакли. В «Х.М.Смешанной технике» дети играют в форме гитлерюгенда, не самая нравственная история и в «Кармен». А «Сон в летнюю ночь» говорит о взрослых проблемах, о любви в разных ее ипостасях. Там есть ряд сложных сцен, которые могут быть восприняты неоднозначно.

культура: Понимали эту проблему, приступая к репетициям?

Урин: Исключительно потому и провели собрание родителей, где сказали: «Уважаемые мамы и папы, вот вам видео английского спектакля, посмотрите внимательно: если вас что-то смущает или вы считаете, что ваши дети не должны в нем участвовать — они заняты не будут». Они посмотрели, и большинство дало согласие на участие детей в спектакле. К тому же родителям разрешалось смотреть репетиции. Ни в одной из сцен с участием детей, с моей точки зрения, нет ничего аморального. В других есть то, что может восприниматься по-разному. Но дети, отыгрывая свои эпизоды, уходят и других не видят.

культура: Театр заранее ограничил возраст зрителей…

Урин: До 14 лет. У нас опубликовано предупреждение на сайте. Каждого, кто покупает билеты, предупреждают кассиры. Действительно серьезная проблема: дети и взрослая жизнь. Общественность может высказать свое мнение, но только после спектакля. Педофилии, как и садомазохизма, в спектакле нет, это глупость чистой воды.

культура: Что в поднявшемся шуме лично Вас особенно задело?

Урин: Я был на переговорах в Италии, когда началась эта история, и вернулся уже в самом ее разгаре. Меня больше всего поразили СМИ. Когда журналисты просятся прийти на репетицию и записать интервью и тут же спрашивают, «где находится ваш театр», я искренне недоумеваю. Или — даю интервью «Новостям», а потом вижу его в совершенно другой программе. К тому же мои слова порезали так, как считали нужным, оставив только то, что выгодно. Хочешь разобраться в ситуации? Тогда выслушай точку зрения.

Были бы мы театр, который все время провоцирует… Один из интервьюеров мне сказал: «Не расстраивайтесь, это же пиар замечательный!» Нет, минуй нас пуще всех печалей такой пиар. Никогда наш театр к такому роду рекламы не стремился, никогда такой пиар нам не был нужен, не нужен будет и впредь.