В «Ленкоме» прошли предпремьерные показы спектакля «Учитель танцев» по пьесе Лопе де Вега. В главной роли — Антон Шагин, известный широкому зрителю по фильму Валерия Тодоровского «Стиляги». На постановку пригласили Игоря КОНЯЕВА.
Коняев уже успел поработать в театрах Петербурга, Омска, Новосибирска, Калининграда, Челябинска, Саратова, возглавить Рижский русский театр имени Михаила Чехова, стать лауреатом Государственной премии и снять фильм «Похороните меня за плинтусом» — правда, менее известный, чем лента Сергея Снежкина.
культура: Как Вы оказались в «Ленкоме»?
Коняев: В одно прекрасное утро, когда я занимался со студентами в Рижском русском театре, раздался телефонный звонок, и я услышал голос Марка Анатольевича Захарова. Потом был долгий процесс переговоров, после чего я все-таки приступил к репетициям «Учителя танцев».
культура: Это название было Вашей идеей?
Коняев: Меня попросили предложить несколько вариантов. Среди них был «Учитель танцев». Театр выбрал эту пьесу, чему я обрадовался. Было интересно поработать с молодым и очень способным Антоном Шагиным. Я посмотрел спектакль «Пер Гюнт», и он убедил меня еще раз, что «Ленкому» подвластна любая сложная форма.
культура: Публика еще помнит легендарную постановку в Театре Армии с Владимиром Зельдиным в роли Альдемаро. Сравнения с ней не выдержал спектакль в Театре Моссовета. Не боитесь, что материал исчерпал себя раз и навсегда? Коняев: Публика очень быстро меняется. Приходят новые зрительские поколения. Парадокс заключается в том, что сколько бы ни ставили «Чайку», мало кто помнит о выстреле Треплева в финале. Зрительскую психологию хорошо понимают американцы, поэтому они часто делают новые версии фильмов на старые сюжеты. К тому же у меня нет и не было желания вступать в конкуренцию со спектаклем Театра Армии: другое время, другое мышление, другие ритмы. Сегодня романтика «плаща и шпаги» кажется ушедшим стилем целой эпохи. культура: Как подбирали музыку для постановки? Коняев: Ее сочинил специально для этого спектакля музыкальный руководитель театра «Ленком» Сергей Рудницкий.
культура: А сценографа и художника по костюмам Вы привезли из Латвии... Коняев: Да, сценографа Мартиньша Вилкарсиса и художницу по костюмам Илзе Витолиню я привез из Латвии, но не из своего театра. У нас сегодня нет постоянного художника. Эти замечательные люди работают во всех основных латышских театрах и не первый раз пробуют свои силы в Москве. У них был опыт успешного сотрудничества с Романом Козаком. культура: Если о комедии «плаща и шпаги» речь не идет, чего же тогда ждать зрителю? Коняев: Во время репетиций мы не оглядывались ни на какие правила. Просто пытались следовать своей фантазии и желанию сделать комедию. В теории искусства существуют понятия высокой комедии и низкой. Думаю, что сегодня это всего лишь культурный штамп. Надеюсь, наше стремление быть веселыми и остроумными будет понято и оценено зрителями. Мы сочиняли веселый спектакль. культура: Главной темой по-прежнему останется любовь?
Коняев: А как иначе? Это же история о любви. А поскольку любовь рождает и ревность, и ненависть, и предательство, поскольку она связана со страстью и многими другими состояниями человеческой души, то, как говорил Лопе де Вега, «внимай в комедии: тебе она покажет все, чем наша жизнь полна». культура: Сейчас в том же «Ленкоме» Глеб Панфилов ставит «Ложь во спасение» — тоже испанскую пьесу и опять-таки музыкальную. Не приходилось оглядываться на коллегу? Коняев: Вы знаете, у меня нет привычки оглядываться. Жизнь так коротка, что надо все время смотреть вперед. Я очень рад, что Глеб Анатольевич тоже делает испанскую пьесу. Хотя не думаю, что национальность выбранной пьесы может повлиять на постановочное решение. Помните, как у Игоря Северянина: «Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!» В искусстве у каждого своя Испания, Франция, Россия.
