Карты, деньги, большая игра: «Свадьба Кречинского» в Малом театре
04.04.2023
У пьесы «Свадьба Кречинского» счастливая судьба — в отличие от судьбы ее автора. Пьеса имела успех еще во время читок, которые Александр Васильевич Сухово-Кобылин, аристократ, представитель одной из самых древних русских фамилий, устраивал в своем доме на Страстном бульваре, и вскоре начала ходить по Москве в списках. Самиздат — старая русская традиция. Ведущий актер Малого театра Сергей Шумский, попавший на одну из читок, пожелал сыграть ее в свой бенефис. Первая рецензия на «Свадьбу Кречинского» появилась накануне премьеры: рецензент поздравил русскую литературу с замечательным приобретением, высоко оценил и характеры, выведенные в пьесе, и интригу, и юмор, вызывавший хохот слушателей. Спектакль ждали с нетерпением, билеты были распроданы за несколько дней до премьеры, состоявшейся 28 ноября 1855 года, причем распроданы по самой высокой цене — за кресло в бельэтаже платили 15 рублей серебром, за ложи — до 70 рублей. На следующий день публика брала кассы штурмом, билеты были раскуплены на несколько спектаклей вперед. Такого ажиотажа в Малом театре не видели давно.
У автора пьесы дела в этот момент шли не так блестяще: он находился под следствием по обвинению в убийстве любовницы, француженки Луизы Симон-Деманш, и, хотя улик против него не было, дело тянулось и конца ему не было видно. Пьесу, которую его современники ставили в один ряд с гоголевским «Ревизором», Сухово-Кобылин написал за решеткой. Под следствием он оставался семь лет, дело было прекращено из-за недостатка улик, но это потребовало огромных взяток и вмешательства членов императорской семьи. Сухово-Кобылин впоследствии признавался, что избежать Сибири ему помогли только взятки и связи, но избежать споров и расследований загадочного дела, которые продолжаются до сих пор, ему не удалось.
Во всей этой истории поражает какое-то фатальное невезение этого, казалось бы, баловня судьбы: пьеса должна была принести ему не только литературный, но и финансовый успех, но директор императорских театров Гедеонов смошенничал — уничтожил договор, и драматург потерял право на авторские отчисления от спектаклей. Комедия шла с аншлагом несколько десятилетий и делала огромные сборы, но ее автор не получил от них ни копейки.
Полвека назад в истории «Свадьбы Кречинского» появилась новая страница: по ее мотивам был создан первый советский мюзикл. Музыку написал композитор Александр Колкер, либретто — его постоянный соавтор Ким Рыжов. В 1997 году мюзикл «Свадьба Кречинского» появился в афише Малого театра: Виталий Соломин поставил его на сцене филиала и сам сыграл Кречинского.
Режиссер нынешней версии мюзикла Алексей Франдетти видел постановку Виталия Соломина двадцать лет назад и посвятил свой спектакль его памяти. При желании можно увидеть ниточки, связывающие новую «Свадьбу Кречинского» с предыдущей: в спектакле Соломина Кречинский в одной из сцен появляется в белом костюме. В спектакле Франдетти костюмы всех действующих лиц белые, в черное одет только ростовщик, который здесь представляет мир темных. Белые одежды Кречинского подсказывают, что режиссер не хочет давать ему оценку, в этом спектакле он не аферист, а скорее человек, оказавшийся в плену у обстоятельств — условно говоря, попавший в казино, из которого он уже не может выйти, не проиграв последнее. И это, кстати, совпадает с той характеристикой, которую давал своему герою Александр Васильевич Сухово-Кобылин, который и сам был азартным игроком.
«По моим представлениям, Кречинский не обыкновенный плут или мазурик. Он — страстная натура, игрок, легкомысленный прожигатель денег, для добывания которых не стесняется средствами, пока последние составляют тайну, но раз его карты открыты, свадьба сорвалась, впереди ждет позор, может быть, уголовное дело и уж, наверное, сидение за долги — в Кречинском может проснуться благородство, он может предпочесть смерть позору и бедности».
В спектакле Алексея Франдетти Кречинский буквально живет в игре, в атмосфере казино — горят электрические огни, летают карты, звучит музыка. Сценограф Вячеслав Окунев и художник по свету Иван Виноградов выстроили на сцене этакий условный Лас-Вегас, в котором и происходит все действие. Поскольку мюзикл, написанный в семидесятых годах, хотелось сделать более современным, в партитуру Колкера добавили большую партию электрогитары, а мазурку заменили на танго.
Спектакль, как и игра Кречинского, идет с размахом — сцена задействована полностью, во всю глубину, во втором действии на пятнадцатиметровой высоте начинают бить церковные колокола, которые попали в Малый театр еще в тридцатых годах, но используются в спектаклях нечасто. Алексею Фаддееву, который играет погрязшего в долгах игрока, хорошо удаются и танцевальные, и вокальные партии, но главное открытие спектакля — прекрасное лирическое сопрано Аксинии Пустыльниковой, сыгравшей невесту Кречинского Лидочку. По словам режиссера, «неожиданно оказалось, что в Малом театре есть актриса, которая без какого-либо понижения тональности или облегчения вокальной строчки исполняет эту сложную партию». Кречинскому автор мюзикла Александр Колкер тоже подарил пару лирических отступлений, так что, если не перечитывать первоисточник, легко поверить, что перед нами не история циника, который перенес законы игры на всю свою жизнь и за это поплатился, а история любви, которая, возможно, еще будет иметь продолжение.
Фото: предоставлены Малым театром
