Елена ФЕДОРЕНКО

02.12.2022

Большой театр на Исторической сцене возобновил два балетных шедевра: «Шопениану» Михаила Фокина и Большое классическое па из «Пахиты» Мариуса Петипа в редакции Юрия Бурлаки. Диалог с классикой стал одним из удачных направлений программы импортозамещения.

Михаил Фокин — упрямый реформатор балета — был еще и талантливым музыкантом, и композитора Фридерика Шопена ценил необыкновенно высоко. Несколько миниатюр на музыку польского классика он поставил в возрасте 26 лет. Через год, в 1907-м, представил публике «Шопениану» — так хореограф озаглавил жанровые зарисовки на музыку фортепианных сочинений, оркестрованных Александром Глазуновым. Спустя еще год родилась известная нам «Шопениана», ставшая классикой. Балет не обременен конкретной фабулой — словами историю при всем желании не пересказать. Сюжет составляет игра настроений: призрачные мечты и элегическая печаль, пьянящий восторг и отрешенная задумчивость. Ностальгия по романтическому балету начала XIX века и нежная стилизация под томные танцы времен Марии Тальони.

«Шопениана» украсила первые «Русские сезоны» Сергея Дягилева в Париже в 1909-м. Летящая в арабеске романтическая сильфида Анны Павловой (а во всех странах мира, кроме России, балет «Шопениана» известен под названием «Сильфиды»), «пойманная» кистью Валентина Серова, стала не только эмблемой «Русских сезонов», но манифестом русского балета и символом Серебряного века. Москва встретила «Шопениану» в 1932-м и не отпускала с афиш Большого театра восемь десятилетий, вплоть до 2012-го. Подчас спектакль брал непродолжительные паузы, очищал хореографию от московской раздольности, облегчал «шопеновские юбки», дважды менял живописный задник.

На восстановление «Шопенианы» в Большой пригласили петербуржских мастеров Наталью Большакову и Вадима Гуляева — ведущую пару Мариинского (тогда — Кировского) театра 60-80-х годов. Они призывали артистов передать в пластике «шум ветра и шелест трав», добились слаженного и синхронного танца кордебалета, четкости его перестроений.

Невесомые девы кружились вокруг обаятельного Юноши-музыканта, а он был очарован их гармонией и спокойствием. Единственную мужскую партию этого балета Артем Овчаренко не только замечательно станцевал, но и создал образ идеального романтика и мечтателя. Солистки — сильфиды, не нарушая единый стиль, проявляли свои индивидуальности. Тальониевскую легкость и полетность подхватила Кристина Кретова, передавая трепетные душевные порывы. Екатерина Крысанова показала танец, богатый интонациями: с благоговейной радостью исполнила «Мазурку», гордо, сосредоточенно, отрешенно — «Седьмой вальс». Лирическая инженю Евгения Образцова наполнила изысканный «Прелюд» акварельностью чувств.

«Шопениану» танцевали грамотно, по-петербургски строго, с холодноватой недоступностью и академической точностью. Автор остался бы доволен — Михаил Фокин недолюбливал импровизации, ценил точный танец, в котором незаметны усилия, и считал, что настроение важнее техники.

Путешествие по временам и стилям продолжило второе отделение, за снежно-белой воздушной «Шопенианой» последовала многоцветная бравурная «Пахита». В ней соединились гордый балеринский апломб и широкая манера танца, многочисленный кордебалет и яркий блеск, эффектные позы и пышные пачки, стальной носок и безупречная выворотность — все то, что Михаил Фокин относил к «музейным экспонатам» и против чего восставал неугомонный новатор.

Впервые «Пахиту» поставил во Франции хореограф Мазилье в 1846 году на музыку Дельдевеза по новелле Сервантеса «Цыганочка», но уже через год балет появился в Петербурге. С «Пахиты» началось завоевание молодым Мариусом Петипа своей второй и любимой родины. В мемуарах он пишет: «Первое представление состоялось в присутствии императора Николая I. Через неделю после этого моего дебюта мне было передано кольцо с «маркизой», украшенное рубином и восемнадцатью бриллиантами. Этот первый пожалованный мне подарок я и доселе бережно хранил как драгоценнейшее воспоминание».

Через три с половиной десятилетия Мариус, уже Иванович и уже признанный мэтр, создал новую версию и, главное, сочинил Большое классическое па на специально дописанную композитором Людвигом Минкусом музыку. С тех пор жизнеутверждающее Большое классическое па стало моделью балетного «миропорядка», образцом академического имперского стиля. Лучшие труппы танцуют Большое классическое па из «Пахиты» с не меньшим пиететом, чем белый акт «Лебединого озера» или акт «Тени» из «Баядерки». Редакция балета 1881 года записана режиссером Мариинского театра Николаем Сергеевым по системе нотации, изобретенной танцовщиком Владимиром Степановым. Эту запись, хранящуюся в Гарвардской театральной коллекции, расшифровал знаток старинной аутентичной хореографии Юрий Бурлака. В 2008 году он выступил в роли хореографа-постановщика, осуществив Большое классическое па в Большом театре. Спектакль достаточно быстро сошел с репертуара, что казалось несправедливым.

Теперь грандиозная имперская постройка с вариациями, дуэтами, трио, ансамблями и развернутыми кордебалетными сценами, детской мазуркой и взрослым котильоном отреставрирована. Большое классическое па из «Пахиты» часто называют свадебным дивертисментом. Замуж за французского офицера Люсьена д'Эрвильи выходит красавица Пахита. Когда-то ее, малышку, похитили цыгане, и выросла она в таборе. Сюжет с элементами триллера ведет к счастливой развязке — Пахита воссоединилась со своей знатной семьей. Все обстоятельства запутанного действия разрешены; заговоры, покушения, отравления остались в первых двух актах, третий — пышная свадьба, он-то и называется Большим классическим па.

Петипа всю жизнь азартно вел захватывающую игру с женским танцем, количество придуманных им вариаций для прим подсчитать невозможно. Иногда в одном и том же спектакле каждая балерина имела свою вариацию. Нередко солистки переносили свои соло из одного спектакля в другой. Такое же право получили и солисты Большого театра — они выбирали из дюжины вариаций, предложенных Юрием Бурлакой.

Сценограф Альона Пикалова превратила сцену в величественный роскошный зал с колоннами и с видом на дворец, перед которым разбит прекрасный парк. Костюмы Елены Зайцевой — изысканны по цветовой гамме, крою и отделке. Молодоженов приветствуют почтенные аристократы, в их честь дети танцуют мазурку (ученики Московской академии хореографии), поздравляют Пахиту подружки. Каждая старается затмить невесту виртуозностью, элегантным стилем, сверкающими пируэтами, грациозными прыжками, благородством манер. С манерами пока сложнее, чем с уверенной техникой. Запомнились женственные и обаятельные образы подруг — их танцуют Арина Денисова, Элеонора Севенард, Ольга Марченкова, Елизавета Кокорева, Кристина Кретова. В па-де-труа блеснули Мария Мишина и Маргарита Шрайнер, а их аристократический одухотворенный кавалер — юный Дмитрий Смилевски — рассыпал мелкие па, легко взлетал в высоких прыжках и, главное, наполнял традицию современным звучанием.

В центре парадного портрета академического балета — Пахита в исполнении примы Алены Ковалевой — девушка статная, гордая и немного высокомерная, начисто забывшая о своем безрадостном детстве. Ее жених — Егор Геращенко старался быть по-рыцарски внимательным к своей избраннице, но пасовал перед ее холодностью и безучастностью. Театр подготовил несколько составов исполнителей, и новая классическая программа, в которой занята практически вся женская часть труппы, поможет в поиске своих собственных интерпретаций давно сложившихся и вечных классических движений.