Евгений ХАКНАЗАРОВ, Санкт-Петербург

18.05.2022

Режиссер Владимир Жуков в аннотации к спектаклю «Свидетель обвинения» честно признался, что поставил его для своей мамы, которая обожает детективы. Мама будет довольна: крови нет, трупов тоже, зато очень смешно. Иногда даже чересчур. Настолько, что кажется — не переиграли ли?

Агата Кристи и ее сочинения, несомненно, лакомый кусочек для режиссеров. Особая атмосфера, подчеркнутая интеллигентная манера повествования, очень часто — ярко выраженная интеллектуальная составляющая. Одно но: насколько произведения королевы детектива кинематографичны, настолько они непросты для сценического переложения. Очень много значат детали, мимика, крупные планы, какие-то камерные моменты — все то, что так хорошо ложится на пленку или видео и что так непросто донести до зрителя, зачастую находящегося в значительном удалении от подмостков. Да что там говорить: одни только тексты Агаты Кристи дают читателю гораздо больше, чем может дать театральный режиссер зрителю.

Наверное, потому драматургическая история писательницы намного уступает кинематографической. Широко известна ее пьеса «Мышеловка», ставшая в свое время не только театральным, но и радиохитом. Охотно инсценируют под разными названиями мрачный шедевр «Десять негритят»: только в России сейчас по этому произведению поставлены спектакли в Театре Олега Табакова, а также в Казани и Самаре. «Свидетель обвинения» — третье название, которое можно увидеть на театральных афишах. Но, пожалуй, на большее театралы — почитатели Кристи пока рассчитывать не могут.

Владимир Жуков известен своим ученичеством у Камы Гинкаса и сотрудничеством с театром «Сатирикон». Ради «Свидетеля обвинения» режиссеру пришлось поскрести по сусекам: заявлено, что спектакль опирается и на одноименный рассказ (очень некрепкий в части художественных достоинств, у Агаты Кристи встречаются такие литературные «эскизы»), и на пьесу, которой передано гораздо больше глубины, и на экранизацию 1957 года с Марлен Дитрих в главной роли. Заявлено-то одно, а на деле выглядит все совсем не так. На сцене «Балтийского дома» представлена самая настоящая комедия. Ход понятен: когда драматургический материал выглядит тяжелым, в дело могут пойти разные «оживляжи»: от утрированных жестов до не всегда изящного смехотворчества, никак не тянущего на тонкий английский юмор, который, конечно же, можно сыскать в творческой палитре Агаты Кристи.

Пример таких игр со смехом уже был: в 1961 году корпорация «Би-би-си» сняла фильм «В 16.50 от Паддингтона» по одноименному роману. В роли мисс Марпл предстала известная в то время комическая актриса Маргарет Рутерфорд. Но эта лента оставила след только благодаря яркой музыкальной теме авторства Рона Гудвина, все остальное в картине явно не задалось, а сама Агата Кристи высказалась о результате крайне некомплиментарно. Очевидно, что подобное смешение жанров, никак не предусмотренное автором, является рискованным шагом. Что же получилось (или не получилось) в «Балтийском доме»?

Начну с плюсов. У спектакля удачные декорации, отличная работа художника-постановщика Данилы Травина. Сцена-трансформер, превращающаяся то в адвокатскую контору, то в зал суда. Полупрозрачный задник, за которым перемещаются фигуры второстепенных и неактивных в конкретный момент действия персонажей, передает атмосферу вечного лондонского дождя, а также в момент развязки неожиданно расширяет действие. Вместе с регулируемыми по высоте характерными прямоугольными светильниками с холодным светом все создает впечатление лофта, характерного для нуара сороковых-пятидесятых годов. К достоинствам постановки отнесу и костюмы действующих лиц: выразительные образы констеблей и королевских гвардейцев с характерными запоминающимися высокими меховыми шапками, ярко маркирующие эпоху приталенные плащи мужских персонажей и особенно платье главной героини, выглядящее в комплекте со шляпкой и клатчем одновременно безумно стильно и почти недопустимо вызывающе. В общем, глазу есть за что зацепиться.

Еще музыка Глеба Колядина. Композитор известен своей успешной международной карьерой, а также многочисленными работами в театре. Помимо «Балтийского дома», его сочинения можно услышать в постановках Волковского театра в Ярославле, на Новой сцене Александринского театра, в Театре имени Ленсовета, а также в театрах Омска, Архангельска, Красноярска. Музыкант оформил множество спектаклей Анджея Бубеня, которые редко проходят незамеченными. Для «Свидетеля обвинения» Колядин создал очень британский по звучанию и тонизирующий музыкальный текст, который явно понравился публике.

Главное украшение спектакля — Анастасия Подосинникова в роли преступной свидетельницы Ромейн Воул. Про ее одеяние я уже рассказал, но и манера актрисы подать предложенный образ в равной степени говорит и о драматическом даровании, и о сексуальной самоэксплуатации. Очень скользкая дорожка, конечно. Но актриса явственно наслаждалась ролью, не свалилась в карикатуру и банальность красивого женского персонажа. Еще понравились Станислав Шапкин в роли коварного Леонарда Воула и Клавдия Белова в образе Дженет Макензи, несносной компаньонки убиенной жертвы.

С достижениями покончили. Все остальное в постановке вызывает большие вопросы. Отчего-то режиссер решил, что повтор тех или иных приемов, фраз, мизансцен, которые призваны стать смехоточками действия, это хороший ход. Может быть, но только если этим методом не злоупотреблять. Первый разговор Ромейн с адвокатами и ее бесконечные «вы продолжайте, продолжайте», повторяющиеся наигранные суетливые телодвижения секретарши, столь же игривые, сколь плохо отработанные появления на сцене эпизодических персонажей, которые играют с зонтами, нарочито рычащие интонации инспектора Хёрна — все это очень, по-моему, снизило впечатление от неплохого спектакля. Но ведь те же персонажи отлично выглядели в других эпизодах — значит, проблема не в артистах. Апогеем (если не сказать — апофигеем) вольности обращения с первоисточником стала сцена допроса доктора Уайта, который привнес в действие внезапные нотки этнически окрашенного одесского захолустья. Здесь упомяну и игры клятвой на Библии, и посконную частицу «таки», и упоминание милой мамочки и тому подобное. «Еврей, еврей», — с улыбкой зашелестели мои соседки по ряду. Буду честен: многие приемчики зрители восприняли благосклонно. Петербургская публика вполне провинциальна и, следовательно, благодарна, ей все нравится. На пользу ли такие сахарные косточки, бросаемые зрителям, решать в конечном счете режиссеру.

Чем же в итоге стал для театра «Свидетель обвинения»? Перенос на сцену произведения Агаты Кристи — безусловный зачет, это настоящая редкость для петербургской и российской афиши. Стремление обеспечить легкость жанра и игривость зрелища очень важно для поддержания духа публики, которая может на три часа отключиться от напряженной повестки дня и отдохнуть душой. Но тщательную режиссерскую работу в спектакле не разглядеть. Хотя есть несомненная постановочная удача. На сцене все же показано убийство — красивое, изящное, неожиданное. Если создатели попрактикуются еще, то могут смело приниматься за более кровавые детективы. Из разряда «Тайна седьмого трупа». Так госпожа Кристи подтрунивала над популярным жанром — в том числе и над своим в нем участием. 

Фотографии: Василий Акимов/ предоставлены Театром-фестивалем "Балтийский дом"