Пытаясь повернуть драму лицом к сегодняшнему дню, ей иной раз сворачивают шею, писал Григорий Бояджиев. «Скупой» в РАМТе — как раз тот случай, когда шея у пьесы осталась цела, несмотря на все режиссерские причуды и современную начинку.

Здесь обливаются кетчупом, играют на электрогитаре и дерутся плюшевым крокодилом, а исторические костюмы, если и присутствуют, то только в виде усмешки: золотые поролоновые парики, например. Но как и в истинно мольеровском театре, сцена наполнена веселым шумом, импровизациями, кувырками... А неожиданные переодевания и уморительные апарты призваны зрителя окончательно расшевелить.

От классики здесь сохранилось все, кроме древней пыли, вызывающей аллергическую сонливость в зале. Создавая «Скупого», автор позаимствовал сюжет у Плавта — вслед за ним в одной из сцен актеры, надевая котурны и тоги, разыгрывают отрывки из «Шкатулки» античного комедиографа.

Мольер обращался к балету — «Скупой» молодого режиссера Егора Перегудова тоже изобилует танцевальными сценами. Предложить зрителям постоять, как в «Пале-Рояль», создатели спектакля не решились, зато разместили часть публики прямо на сцене. Сальные шуточки Плавта с небольшого подиума, окруженного зрителями с двух сторон, звучат и вовсе как в площадном театре. Зал от сцены отделяется портиком на металлической рампе, а вдоль кулис расположились гримерные: столики и зеркала, подсвеченные тусклыми лампами, где артисты оставляют свои роли и, наблюдая за происходящим на сцене, от души смеются вместе с остальными зрителями. Как и в «Блистательном театре», здесь шутят над декламационным омертвевшим стилем, да и вообще пренебрегают границами художественной условности: к примеру, один актер сыграет сразу несколько ролей. И не удивляйтесь, если он вдруг у вас попросит в долг до конца представления.

В спектакль порой вмешивается персонаж с выразительной мушкой на щеке и в пышном парике, недвусмысленно напоминающий драматурга, но присутствие автора ощущается и без него. Прежде всего — в игре Алексея Блохина, исполняющего не то Скупого, не то Мольера в роли Скупого. Ведь известно, что первым неуемного жадину сыграл сам реформатор французской сцены. Актер несколько отстраненно, иронично наблюдает за своим персонажем. Сначала он выступает как классицистический «оратор» труппы. «Что вы думаете об этом человеке?» — спрашивает он, показывая портрет. «Добрый и милый, детей, должно быть, очень любит», — отзываются с одной стороны. «Скупердяй, скряга и жадина!» — кричат с другой. Лишь когда зритель увидит, что в руках актер держит собственное изображение, перед нами предстанет Гарпагон.

Вот только понять, кем он является на самом деле — скаредным старикашкой или милым чудаком, так и не удастся. Жадность героя, доведенная до абсурда, вызывает не осуждение, а только добрый смех и даже сочувствие. Из морализаторской сатиры «Скупой» превращается в анекдот. Гарпагон сам себя ревнует к денежкам, готов ими любоваться до бесконечности. И как это все-таки сложно — хранить десять тысяч экю, когда вокруг столько желающих эту радость с тобой разделить! Тем более что заветная шкатулка то и дело норовит выпрыгнуть из-под сцены прямо в руки к вору. А претендующих на сокровище здесь предостаточно, так что подозрения Скупого, сколь бы забавными они ни были, оказываются не напрасны.

В классический текст вклиниваются обещанные в программке «неконтролируемые актерские импровизации», всякого рода шутовство и дурачество. Игровая стихия бушует, целиком захватывая спектакль, а сюжет пьесы превращается в череду веселых номеров, в одну долгоиграющую легкую шутку с огоньком, в буквальном смысле слова. Все это праздничное жизнелюбивое зрелище взрывается в финале нагромождением счастливых разоблачений и фонтанами пиротехнических искр — для площадного фарса ничто не бывает чересчур.

«Скупой»

Жан Батист Мольер. РАМТ

Режиссер Егор Перегудов

Сценография: Алексей Вотяков

В ролях: Алексей Блохин, Роман Степенский, Александра Розовская, Дмитрий Кривощапов, Дарья Семенова, Рамиля Искандер...