Мария ЗИМИНА

13.11.2021

Имя священника, миссионера, писателя протоиерея Александра Торика в православном мире известно довольно широко, особенно среди тех, кто ценит духовную литературу. Он — автор многих художественных произведений, в каждом из которых, помимо сюжета и фабулы, присутствует ненавязчивая, но в то же время четко артикулированная христианская мораль, своего рода проповедь, обращенная к вдумчивому и совестливому читателю. Вот уже несколько лет отец Александр живет и служит в португальском городе Албуфейра. «Свой» побеседовал с ним по интернету.

СВОЙ: Совсем недавно Вы принимали поздравления с 30-й годовщиной посвящения в сан. За эти три десятка лет на пути Вашего иерейского служения очень много всего произошло. А как оказались в Португалии? Расскажите о Вашей деятельности в этой далекой от России стране.

о. Александр: В 1991 году Господь доверил мне священническое служение в Его Церкви. Десять с половиной лет я исполнял обязанности настоятеля храма, возвращенного верующим в виде развалин, в подмосковном селе Новосергиево. С 1996-го был по совместительству настоятелем открытого по моей инициативе гарнизонного храма Св. Александра Невского в Стромыни (неподалеку от Новосергиева).

Кто начинал в те годы подобную деятельность на развалинах, помнит, с какими трудностями пришлось тогда столкнуться. К примеру, очень непросто было служить литургию в храме, где, как и на улице, стоял тридцатиградусный мороз. Когда же за стенами «теплело» до минус пятнадцати, внутри стояла все та же 30-градусная стужа, поскольку из-за толстых каменных стен здание превращалось в аккумулятор холода. До сих пор вспоминаю, как люди выходили «погреться» на улицу, пока я исповедовал готовившихся к причастию. Все это не могло не сказаться на здоровье, и в 1996 году я впервые по-серьезному загремел в больницу — с онкологическим заболеванием. С того света меня, по молитвам близких, вытащили врачи. Заведующий хирургическим отделением, передавая меня в терапию, сказал: «Если бы я сам, батюшка, не был верующим, предположил бы, что вы свою жизнь у судьбы в карты выиграли, вас явно отмолили...». Но с того времени я стал, можно сказать, «профессиональным больным», для которого больница, медсанчать №1 АМО ЗИЛ (ныне ГКБ им. Буянова) была вторым домом, а замечательный доктор Валентина Владимировна Крупнова (персонал терапевтического отделения называл ее «мама Валя») — спасателем, другом и семейным доктором. Помню ее, люблю и молюсь за нее по сей день.

От рака меня тогда спасли, зато посыпались другие проблемы — с суставами, сосудами, ЖКТ и прочим. Одних диагнозов набралось на пол-листа А4 мелким шрифтом. Кончилось это инвалидностью 3-й группы. Предлагали 2-ю, но я решил остаться с прежней, «рабочей».

В 2002 году епархиальное начальство перевело меня в благоустроенный, «богатый» храм, ближе к моей московской квартире, но сил начинать новую жизнь на новом месте у меня уже не было. Попросился отпустить меня временно в «заштат», чтобы привести в относительный порядок здоровье. Мне пошли навстречу, и я до сих пор являюсь «внештатником», а инвалидность у меня уже бессрочная.

После освобождения от настоятельства помогал священнику из соседнего села исповедовать причастников, подменял этого батюшку на службе во время его отъездов. Потом около трех лет внештатно служил в одном подмосковном женском ставропигиальном монастыре, вел там воскресные школы.

Когда некоторые заболевания усилились, был вынужден какое-то время отшельничать у себя дома, служа келейно вдвоем с матушкой Людмилой, супругой, другом и соратником. Периодически принимал приезжавших ко мне на исповедь и за советом духовных чад.

С какого-то момента врачи стали мне настоятельно рекомендовать в холодное время года покидать место жительства, пересиживать зимы в более теплых краях, где температура не падает ниже нуля. Я стал изучать такие возможности, и в результате с помощью близких мне людей поселился на южном берегу Португалии, в Алгарве, в городке под названием Албуфейра. В первые пару лет уезжал туда только на зиму, затем, когда в Албуфейре собралась русскоязычная православная община, нуждающаяся в священнике, согласился ее возглавить, чем, собственно, до сих пор и занимаюсь.

Мечта о тихой старости, сугубо литературной работе, уединенном житии с прогулками по берегу океана за ручку с матушкой реализовалась лишь частично. Книжки писать продолжаю. У моря гуляем, хотя, пожалуй, не так часто, как хотелось бы. Однако теперь мне приходится руководить духовно-культурным центром «Покров», исполнять обязанности служащего священника в домовой церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы при центре, совершать требы, исповедовать, проповедовать, проводить духовные беседы после богослужений...

Слава Богу, здешний климат позволяет мне быть более-менее работоспособным.

СВОЙ: Скоро выходит Ваша новая книга «Карантин». Какова ее главная идея? Какая христианская заповедь стоит в центре повествования?

о. Александр: В основе всех моих книг стоит одна и та же, в сущности, самая главная христианская заповедь: «Да любите друг друга!» По мере возможностей, в разных жанрах и стилях, на примерах из обычной (или сказочно-фантастической) жизни стараюсь показать, насколько необходимо и как возможно реализовать эту заповедь, чтобы обрести высшую степень человеческого счастья, блаженство — и на этом свете, и в жизни будущей. О том же повествует новая книга «Карантин» (она не о теперешнем, не о «ковидном» карантине), заявленная в жанре фантастики.

СВОЙ: Есть ли у героев Ваших книг (например, у отца Флавиана, монахини Селафиилы) реальные прообразы? Правда ли, что многие события, в том числе чудесные, о которых Вы пишете, происходили в реальной жизни?

о. Александр: Да, многие истории, особенно в первых книгах, основаны на реальных событиях, а прообразами послужили реальные люди. Кто-то, как отец Флавиан или схимонахиня Селафиила, собран из отдельных черт нескольких конкретных личностей, у кого-то есть прототип — в принципе, это не важно. Герои, выйдя в мир, начинают жить там собственной жизнью, и порой я сам воспринимаю их как реально существующих. Что же касается подлинных, не выдуманных событий, то, скажем, история из первого «Флавиана» о том, как покойник пришел из морга в храм исповедоваться, действительно произошла в одном монастыре под Москвой.

СВОЙ: Какую из своих книг Вы цените больше всего?

о. Александр: Слово «ценить», наверное, не вполне подходит. Каждая из них, хочется надеяться, обладает некими «личными» свойствами, а в совокупности они призваны охватить как можно более широкую читательскую аудиторию, заинтересовать самых разных людей с их сугубо индивидуальными душевными качествами. Благодаря постоянному общению с читателями (очно и по интернету) я знаю, что кто-то больше любит «Флавиана», кто-то — «Русака», а кто-то — «Инфанта Алешандре». На мой взгляд, самой удачной книгой была до недавнего времени «Черная лань», но написанные после нее «Карантин» и «Метанойя» (в данный момент находится в стадии завершения), как мне кажется, нисколько не хуже.

СВОЙ: В серии, посвященной отцу Флавиану, последняя книга имеет открытый финал. Планируется ли продолжение?

о. Александр: Кто ж его знает. Раз так написалось, может, и продолжение будет — как Бог благословит.

СВОЙ: Есть ли вопросы, по которым Ваше мнение как пастыря и писателя поменялось за последние годы?

о. Александр: Да, конечно. Это касается и богослужебного языка, и отдельных моментов практики церковной жизни, и подхода к пастырской, духовнической работе в наши дни. Меняется жизнь, причем чрезвычайно стремительно, меняется душевно-духовное состояние людей, а значит, и пастырский подход к духовной работе не может оставаться неизменным.

СВОЙ: Какие темы и проблемы Вы хотели бы затронуть по итогам Вашего многолетнего диалога с читателями?

о. Александр: Всегда, а особенно сейчас, актуальна вот какая тема — необходимость оторваться от себя любимого, посмотреть вокруг и постараться «возлюбить ближнего, как самого себя», или хотя бы научиться не считать себя лучше, чем кто бы то ни был.

СВОЙ: Какими книгами и авторами Вы вдохновлялись? Какие произведения мировой литературы стали для Вас любимыми?

о. Александр: Их великое множество. «Мысли» Блеза Паскаля (книга, открывшая мне осознанный путь к Богу), творения Лескова, Мериме, Булгакова, Пушкина, Лермонтова, Вонлярлярского, Мельникова-Печерского, Рекса Стаута, Томаса Вулфа, Платонова, Островского, Чехова, О. Генри, Джека Лондона, Хемингуэя — всех не перечислишь, и это только светские авторы. Из религиозных писателей навскидку назову Иоанна Лествичника, Авву Дорофея, Силуана Афонского, Игнатия Брянчанинова... В 1979 году мне в руки попала книга «Поучения Аввы Дорофея», и она буквально перевернула мое сознание.

СВОЙ: Люди приходят к Богу разными путями: кто-то оказывается в бедственном положении либо тяжело заболевает; другие добровольно или по долгу службы берут в руки оружие и, рискуя жизнями, защищают то, что им особенно дорого; третьи обращаются к Христу, став свидетелями явленных Господом чудес. Бывает ли так, что человек становится верующим под влиянием литературы?

о. Александр: Каждое второе-третье письмо от читателей начинается словами «ваша книга изменила мою жизнь» или «изменила жизнь близкого мне человека»: кто-то впервые заходит в храм, другой просто начинает задумываться о Боге, третий идет — в первый раз в жизни — на исповедь и/или к причастию...

По непонятной мне самому причине Господь решил выпустить в свет целый ряд изданий через мои руки. Именно Он является Автором, а я только кнопки на клавиатуре нажимаю (и, вероятно, мог бы это делать лучше). Но факт остается фактом: книги, подписанные «протоиерей Александр Торик», эффективно работают в качестве миссионерско-катехизического материала. Я тоже пришел к пониманию бытия Божиего и истинности Евангелия благодаря прочитанным книгам, как светским, так и религиозно-философским. Они, безусловно, помогают человеку на его пути к Богу. Возможно, если бы люди больше читали хорошей литературы — меньше было бы приходящих в церковь после (вследствие) случившихся с ними бед и трагедий...

СВОЙ: Абсолютное большинство наших соотечественников родились и выросли в безбожном двадцатом веке. Возможен ли для нашей страны решительный поворот от тотальной апостасии? Или мы живем уже в предапокалиптические времена, и это постепенно становится очевидно для многих?

о. Александр: Мы живем в апокалиптические времена, это понятно всякому религиозно грамотному человеку. Всеобщая духовная деградация давно идет по нарастающей. Вопрос только в том, насколько быстро человечество сползет в те последние семь лет, которые предшествуют Второму Пришествию в мир Спасителя. А это — скорость падения-сползания и количество успевших покаянием приготовиться к встрече с Христом — во многом зависит от христианских пастырей, от того, насколько добросовестно они исполняют и впредь будут исполнять обязанность истинного служения Богу и пастве «словом, житием и любовью».

СВОЙ: Согласны ли Вы с тем, что от деградации и депопуляции наше общество и христианский мир в целом может спасти только православие, активное и всеобщее?

о. Александр: Ответ содержится в вопросе: если оно таким — активным и всеобщим — станет в России, то спасение и от вымирания, и от прочих напастей, конечно же, возможно.

Материал опубликован в сентябрьском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».