Андрей САМОХИН

19.12.2019

Драматические события последних лет во взаимоотношениях православных Церквей давно вышли за чисто церковные рамки, превратившись в один из главных геополитических и даже эсхатологических узлов современности. Последовательные шаги патриарха Константинопольского Варфоломея привели к крупнейшему за тысячелетие расколу и, как уже совершенно очевидно, имеют целью совратить православных в унию с католиками. О том, как реагировать на эти грозные вызовы времени, «Культуре» рассказал президент Международного общественного фонда единства православных народов (МОФЕПН), доктор философских наук, профессор МГУ Валерий Алексеев.

культура: Некоторые сравнивают нынешний раскол в православии с тем роковым, что произошел в мировом христианстве в XI веке...
Алексеев: Думаю, сравнение хромает. Тогда после взаимных анафем (а перед этим и нескольких веков расхождения) произошел окончательный разрыв Рима и Константинополя, христианская ойкумена раскололась на две части: западную и восточную. Это был геополитический раскол. Сегодня речь об искусственном расколе в православном мире, в качестве клина которого выбрана Украина. Цель: переиграть историю, вернувшись к состоянию до 1054 года. Открыто идет подготовка к унии с Ватиканом, то есть, попросту говоря, поглощению православия католичеством, к чему Рим не переставал стремиться все эти столетия.

культура: Вроде документально пока не подтверждено. Лишь, по свидетельству очевидцев, патриарх Варфоломей, будучи этой осенью на Святой Горе Афон, в монастыре Пантократор призвал готовиться к неизбежной унии...
Алексеев: Почему же не подтверждено? Все слова человека, облеченного таким саном, документально фиксируются. И этот призыв Варфоломея к фактическому отказу от православной веры в присутствии игуменов двух монастырей, братии и гостей обители есть свершившийся факт. Примечательно, что никто из присутствующих не возразил на эти предательские слова, а только некоторые плакали. Но ведь это свидетельство ереси не единственное.

Еще в 2014 году патриарх Варфоломей проговорился, что к 2025 году готовится проведение вместе с Римом Вселенского униатского собора. Примечательно, что Ватикан тогда многозначительно отмолчался. Несколько месяцев назад в Доме Святой Марфы — резиденции папы римского и кардинальской гостиницы в Риме во время одного из своих многочисленных пребываний там патриарх Варфоломей встречался с главой украинских грекокатоликов Святославом (Шевчуком). Обсуждали вопросы грядущей «великой Унии», о чем сам Шевчук радостно поделился потом с публикой. Причем украинские униаты, соединившись с новодельной ПЦУ и руководимые Фанаром, согласно этому замыслу, должны сыграть роль троянского коня для других автокефальных Церквей, дабы окатоличить как можно больше православных. В этом же состоял истинный смысл созыва Критского собора, который готовили фанариоты и который фактически провалился. Первым шагом к этой цели должно было бы стать безусловное признание всеми церквями «канонического» главенства Константинопольского патриарха, его «права» указывать всем нормы поведения, давать и отбирать томосы — этакого восточного папизма, к которому Варфоломей стремился всегда. Ему услужливые греки уже и титул новый изобрели: «Его Всесвятейшество Святейший». И ему эта «возвеличивающая» тавтология не смешна... Сколько бед он на этом пути уже наделал! Это и «схизма» в Эстонии, и его безобразные поступки на Балканах: в Болгарии, Сербии, Македонии, где он играет Церквями, обещает томосы, потом передумывает, угрожает карами тем, кто пойдет против воли Фанара. Он сотрудничает с политическими провокаторами, облеченными властью, — например, с президентом Черногории Мило Джукановичем, который пытается расколоть Сербскую православную церковь ровно по тому сценарию, что и Порошенко на Украине.

культура: При этом мы видим, что Варфоломей и его ближние грозят карами отнюдь не небесными. Известного черногорского общественника, ратующего за единство Сербской церкви, Миодрага Дака Давидовича на днях ранили в Белграде из снайперской винтовки...
Алексеев: Однозначные выводы я, конечно, не могу делать раньше следствия, но, вообще, все это выглядит зловеще. Видимо, это можно рассматривать как прямую угрозу всем, кто выступит против генеральной линии Фанара и стоящими за ним США. Следует учитывать и то, что в церковные дела начинает влезать криминалитет. Это мы уже видели на Украине, где храмы канонической УПЦ захватывают вооруженные бандиты, не всегда даже притворяясь прихожанами.

культура: Что делать в непростой ситуации Русской православной церкви? Не стоит ли прямо объявить Варфоломея раскольником и еретиком?
Алексеев: Различные духовные блудодеяния нынешнего Константинопольского патриарха действительно вышли за всякие рамки. Даже если не рассматривать его последние, явно еретические шаги — например, призыв к священникам причащать не только православных, разговоры о праве на второбрачие священников и т. д., то раскольничьи его действия, «снятие» анафемы с главы другого раскольника, Филарета Денисенко, сами по себе тянут на ересь и отлучение от Церкви. Как известно по канонам, «соблазнение малых сих» — это грех, несмываемый даже мученической кровью.

культура: Но Фанар сам при этом обвиняет Московский патриархат — дескать, это мы раскольники, раз не признаем решений Церкви, первой в диптихе, от которой и получили в свое время Свет Христов...
Алексеев: Константинополь признал автокефалию Русской церкви пять веков назад, а присоединение Киевской митрополии к Московскому патриархату — три столетия назад. Москва в отличие от Фанара не сделала в нынешней истории ни одного неканонического действия. Напротив, Константинополь вдруг легализовал раскольников, каковыми он считал их на протяжении многих лет, и перестал признавать законного главу Украинской церкви, гостем которого в Киеве неоднократно был. То есть патриарх Варфоломей поменял свою позицию на 180 градусов. Это чистой воды волюнтаризм человека, присвоившего полномочия, которыми не обладает. Эту идеологему «православного папы» он ставил перед собой и созывая в 2016-м Критский собор, на который, как известно, не поехали представители нашей и еще нескольких Церквей. Я встречался с Варфоломеем незадолго до этого. В его осторожных речах сильно просвечивала надежда утвердить и закрепить на Крите свое первенство.

Диптих же — это даже не канон, а традиция: «первенство чести», принятое во время расцвета Византийской империи исключительно в силу столичности кафедры в Константинополе. Епископ императора должен был считаться «первым», поскольку все остальные Церкви были тогда тоже греческими. Это было политическое, даже в какой-то степени чисто «протокольное» первенство. А сегодня Варфоломей вообразил, что он чуть ли не по святости первый.

культура: В данной ситуации, разумеется, как никогда важен Собор — если и не всеправославный (некоторые Церкви заведомо не поедут), то, во всяком случае, вполне представительный, на котором особую роль будет играть Русская церковь...
Алексеев: Предложение о проведении такого Собора было обращено ко всей православной полноте две недели назад патриархом Иерусалимским Феофилом III (Илией Яннопулосом) из Москвы. Он пригласил собраться на его канонической территории — в столице Иордании Аммане. Этот призыв стал исключительно ответственным, смелым и мудрым шагом Его Блаженства.

культура: Почему столько превосходных эпитетов?
Алексеев: Тут промыслительно сошлись в одной точке несколько важных факторов. Во-первых, «кто». Феофил — предстоятель древнейшей христианской Церкви, которой-то, по правде, и стоило бы называться «Матерью Церквей». Она не запятнала себя никакими колебаниями и вихляниями в канонических вопросах — ни по отношению к раскольникам, ни в смысле чистоты православия. Он грек — то есть смог преодолеть давление соотечественников из Фанара и Афин, отрешиться в данном вопросе от национальных предпочтений во имя стояния в Истине. Во-вторых, важно, что его призывное слово прозвучало именно с площадки награждения глав Церквей премией МОФЕПН в Храме Христа Спасителя, а, допустим, не в контексте встречи с патриархом Кириллом или с Владимиром Путиным. Третий важный момент: куда он пригласил предстоятелей. Некоторые недоумевают: почему не в Иерусалиме? Но здесь ответ лежит на поверхности. Израиль — союзник США, получающий из-за океана дотации. А поддержка нынешнего раскола идет как раз оттуда. Поэтому Всеправославный собор в Иерусалиме и любом другом израильском городе мог быть осложнен или даже сорван влиятельными недоброжелателями. А иорданский монарх согласился официально стать покровителем и мусульман, и христиан в Святой Земле еще в 1920-х, когда после развала Османской империи эти территории были переданы под мандат Великобритании. Разумеется, Феофил перед поездкой в Москву согласовал инициативу с королем Абдаллой II. Поэтому приглашение в Амман и с церковно-канонической стороны безупречно.

культура: Но почему все-таки не в Москву? Ведь состоялось же в Первопрестольной Всеправославное совещание в 1948 году с одобрения и даже при некотором содействии Сталина... Греки тогда, кстати, тоже не приехали, геополитически ориентируясь на англичан и американцев.
Алексеев: В среде околоцерковных историков ходит какой-то устойчивый миф насчет тайной геополитической конструкции того совещания, что оно якобы было неким аналогом Всеправославного собора и сталинской задумкой. Мне довелось изучать это событие по закрытым архивам, еще работая в ЦК КПСС. Тогда по приглашению патриарха Алексия (Симанского) приехали предстоятели нескольких Церквей, чтобы отметить 500-летие автокефалии РПЦ. И не более того. Обсуждались вопросы новой «церковной карты» Европы, поскольку после войны она претерпела изменения: ожили старые и появились новые православные Церкви. Надо было отреагировать и на сотрудничество ряда иерархов с фашистским режимом. До этого патриарх Алексий I в 1945-м побывал с визитом в Иерусалиме, торжественно проехав через все древние патриархаты. Его встречали как предстоятеля Церкви главной страны-победительницы.

Это уже в тот момент вызвало, кстати, огромную ревность и неприятие со стороны Константинопольской и Элладской кафедр. На Фанаре произошел настоящий переворот: из Америки на берега Босфора спешно доставили экзарха Афинагора, сместившего с поста Максима, симпатизировавшего советским воинам-освободителям... Поэтому Москва, в связи с победой над фашизмом и по случаю исторического юбилея, оказалась для всех, кроме греков, самым приемлемым местом для совещания.

культура: А сейчас это не так?
Алексеев: Сегодня Москва — столица страны, которая находится под международными санкциями. Не каждый предстоятель свободен в своих решениях о подобных поездках. Например, в Грузинской или Болгарской церквях. И это нельзя не учитывать.

культура: Каковы перспективы реализации иорданского проекта? Много ли у него уже сторонников?
Алексеев: Все главы автокефальных православных Церквей самым внимательным образом отнеслись к приглашению Блаженнейшего Феофила. Проигнорировать его невозможно. Сейчас поступают лишь первые отклики, которые, впрочем, обнадеживают. Для определенного ответа требуется соборное решение каждой Церкви. Пока у меня есть личные мнения двух предстоятелей, с которыми я лично встречался, — Сербской и Американской церквей. Святейший патриарх Сербский Ириней, возглавляющий Попечительский совет Сербского отделения нашего фонда лично принял меня. Будучи прошлогодним лауреатом премии МОФЕПН, он также мощно тогда в Москве выступил с этой площадки, призвав православные Церкви к единству в вопросе непризнания украинских раскольников. На этой мужественной и абсолютно канонической позиции патриарх Ириней стоит и сегодня. Его мнение, насколько я понял, по поводу Аммана однозначно: надо ехать и преодолевать навязываемый православию раскол.

Также я беседовал с прибывшим с визитом в Москву Блаженнейшим архиепископом Вашингтонским, митрополитом всей Америки и Канады Тихоном (Mоллардом).

Предстоятель Православной церкви в Америке очень внимательно меня выслушал, и сложилось однозначное впечатление, что он всецело за такую встречу в Аммане. Есть у меня представления и о личных позициях глав некоторых других автокефальных Церквей. Думаю, что в ближайшее время, до православного — старостильного — Рождества Христова, мы получим от них всех отклики уже не личные, а синодальные. На сегодня мы имеем ясно выраженную позицию о непризнании украинской раскольничьей «церкви» (ПЦУ) со стороны предстоятелей Польской, Чехословацкой, Грузинской, Антиохийской, Албанской православных церквей. Официальные Афины, к слову, в своей поддержке Фанара вместе с госдепом и ЦРУ действуют очень жестко и даже грубо, чтобы подавить сопротивление глав автокефальных Церквей и склонить их к признанию УПЦ.

культура: Как мы знаем, не все предстоятели выдержали этот нажим...
Алексеев: Вы, конечно, имеете в виду патриарха Александрийского Феодора II. Да, история с ним прискорбна, постыдна и во многом символична. Откровенно говоря, его по-христиански жалко. Он много раз приезжал в Москву и на Украину, лобызался с патриархом Кириллом, с владыкой Онуфрием, громогласно призывал украинских верующих держаться последнего и не идти за раскольниками. С нашим фондом он активно сотрудничал. И вдруг в одночасье развернулся в противоположную сторону, признав ПЦУ. Понятно, что его принудили, но что значит «принудили»? Как христианских мучеников первых веков — под пыткой, или наших новомучеников 1920–1930-х? Ему всего-навсего пригрозили лишением денежного содержания из Афин, и он сразу сделался податлив и угодлив.

К сожалению, странное и надуманное обвинение против Святейшего патриарха Московского и всея Руси Кирилла недавно высказал глава Кипрской Православной церкви Хризостом II, заявив, что, дескать, Москва стремится подмять под себя всех остальных. Представляется, что это тоже было произнесено под давлением. Кипр ведь находится в должниках у Европы.

Это, кстати, вообще интересная ситуация с греками. Вот, скажем, Греция находится под внешним финансовым управлением, как страна-банкрот. Всем бюджетом страны управляет «тройка» из ЕС. И представьте, в той либеральной европарадигме, где для христианства вообще нет места, из дефицитного греческого бюджета выделяются немалые суммы не только для национальной Элладской церкви, но для того, чтобы она могла финансировать греческие православные Церкви других стран!

культура: Видно, важное значение для управителей мира это направление имеет...
Алексеев: Да, но тут важно заметить, что далеко не все архиереи Александрийской, Элладской и даже Константинопольской церквей согласны со своими предстоятелями, а также с правом Варфоломея единолично принимать подобные решения. Я уже не говорю про всех клириков и мирян, кто понимает, что происходит и куда их могут привести такие «пастыри». То есть смута посеяна и внутри этих церковных сообществ.

культура: Давно известен феномен греческого церковного национализма, адепты которого считают прочие православные народы «варварами», которым милостиво было даровано просвещение из Константинополя, за что они должны быть вечно благодарны и слушаться «старшего брата». Однако в данной геополитической игре большой брат, похоже сидит в руководстве США и ЕС, а греческих гордецов просто используют как марионеток?
Алексеев: Я бы не стал приуменьшать фактор этнофилетизма греков. Корни у него очень глубоки. «Греческую болезнь» отмечали еще святые первого тысячелетия. И сегодня националисты из Афин преследуют свои цели, которые просто до поры совпадают с американскими. Интересы Константинопольского патриархата они, к слову, ставят выше интересов Элладской церкви. Такова внешнеполитическая линия Греции. При этом для греков губительно жить в отрыве от РПЦ. Они себя позиционируют лидерами православия, когда за спиной чувствуют мощную Русскую церковь и огромную Россию. А без нас их просто перестанут принимать во внимание. Для Ватикана они важны лишь в качестве того «дудочника», который приведет к подножию папского престола всех «схизматиков».

культура: Что будет значить Собор в Аммане для православного мира? Может ли он признать Константинопольского патриарха еретиком и остановить раскол?
Алексеев: Ну, во-первых, Варфоломей уже заявил, что он туда не поедет. Насчет признания еретиком и извержения из сана или тем более отлучения от Церкви — вопрос сложный и вряд ли до этого может дойти. Даже гипотетически мы не можем это прогнозировать. Дело в том, что сами греки считают нелегитимными любые церковные решения, которые они приняли не сами. «Греки лукавы суть», — писал преподобный Нестор Летописец. Они мастера плести хитрые словеса, которыми постараются представить суть вещей в выгодном им свете. Кстати, не столь уж малое количество архиереев даже в тех Церквях, которые в целом солидарны с нашей позицией, считают, что прерогатива созыва таких соборов все же за Варфоломеем. Мое личное мнение православного мирянина, что в Амман ехать безусловно надо, даже если там соберется «малое стадо». На этом «камне» и надо укреплять истинное православие.

культура: А как Вы смотрите на актуализацию старой доктрины «Москва — Третий Рим, а четвертому не быти», согласно которой именно России суждено служить последним оплотом мирового православия?
Алексеев: Это концепция всегда была не только религиозной, но и геополитической. С тех пор как «второй Рим» — Византия пала, не только как империя, но и как хранительница православия, пойдя на Флорентийскую унию с Ватиканом, эта концепция всегда оставалась актуальной идеологемой. И при Рюриковичах, и при Романовых, и даже при советской власти, будучи декорированной в иные одежды. Здесь сама доктринальность России, ее особой стати, целеполагания. Тупое бюргерское существование, удовлетворение материальных потребностей, достижение сытости — это не про нас. Несение добра и справедливости в мир, защита традиционных ценностей, самой человечности — вот миссия России. И эта доктрина ничуть не расходится с исламским миропониманием, может объединять не только все народы, живущие в нашем государстве, но и другие нации, народности, отдельных людей доброй воли. Правда, здесь важно добиться, чтобы все эти замечательные принципы стали общепринятыми и внутри нашего Отечества.

Фото на анонсе: Зураб Джавахадзе/ТАСС