Алексей КОЛЕНСКИЙ

25.09.2019

В кинотеатрах — осовремененный ремейк бессмертной лирической комедии Татьяны Лукашевич 1939 года.

Восемьдесят лет назад Агния Барто и Рина Зеленая сочинили немудреную историю про пятилетнюю путешественницу, отважно шагнувшую за порог московской квартиры в дивный взрослый мир. «Подкидыш» покорил зрительские сердца и ознаменовал рождение жанра. «Городские прогулки» окрылили Ивана Пырьева («Свинарка и пастух») и романтичных шестидесятников («Застава Ильича», «Я шагаю по Москве»). В послевоенной Европе вдохновили неореалистов Росселлини и де Сику («Рим, открытый город», «Похитители велосипедов»), а Антониони, Феллини, Годар и Вендерс превратили фланера в икону экзистенциального стиля.

На советском экране «городская прогулка» благополучно пережила кризис среднего возраста («Полеты во сне и наяву») и преклонных лет («Белорусский вокзал»). В нулевых заметно помолодела, но, нагуляв глянец, обуржуазилась и обратилась коллекцией видовых открыток («Париж...», «Гавана...», «Москва...», «Берлин, я люблю тебя»). Нынче — строго по Константину Леонтьеву — жанр переживает «вторичное опрощение», неумолимо следующее за «цветущей сложностью». Проще говоря, впадает в детство, сопутствующее старческой деменции.

Едва шмыгнув за порог, чтобы покататься на обещанном воскресным папой «конике», пятилетняя девочка тут же забывает о цели. Зрителю показывают чудеса телепортации: из двора в Трехпрудном переулке Наташа (Малика Лапшина) мгновенно переносится в Малый Гнездниковский, затем обнаруживается на Чистых прудах и окончательно материализуется на Патриках. Угодив в несхватившийся цемент, ребенок встречает неравнодушного гражданина: сердобольный узбекский гастарбайтер Сафар (Марат Абдрахимов) — единственная живая душа, пытающаяся позаботиться о заплутавшей крошке.

Но все старания вернуть «подкидыша» родителям идут прахом. Старший брат (Виталий Герасимов) боится огорчить маму (Ирина Вербицкая) известием о пропаже. Милиция и прохожие также не проявляют интереса к судьбе ребенка.

Какая в том беда? Не испытывающая ни голода, ни жажды, ни страха, девочка не желает возвращаться домой. Наташа хочет лишь одного — вернуть гламурной соседке (Алина Ланина) сбежавшего скотч-терьера, на которого положил глаз зловещий таксидермист Шкурин (Сергей Маковецкий). В поисках приглянувшейся собачонки этот злодей колесит по столице на черной-пречерной газели, смахивающей на живодерню. И печется единственно о том, как сидит на нем фиолетовый пиджак и черные перчатки. Прочие герои эпизодов испытывают пристрастие лишь к айфонам, то и дело пытаясь порешать «рабочие вопросы» в едва идентифицируемых профессиональных сферах деятельности.

Больше всех трещит в трубку персонаж Инги Оболдиной, приглашенной «перенервировать Мулей» Фаину Раневскую. Актрисе удается единственный жест и реплика, бездумно обесцениваемая дальнейшими повторами. В ту же западню попадает безответный воздыхатель Наташиной мамы — бывший Гена Букин из ситкома «Счастливы вместе» Виктор Логинов. Луч света в тавтологичном ералаше — Юлия Топольницкая, сыгравшая потерявшуюся няню героини; модница из клипа «Экспонат» («На лабутенах») радует обаятельным дуракавалянием, околдовывающим случайных прохожих. Но встречается с подопечной лишь под самый занавес.

Сравнение с лентой 1939 года тем не менее оказывается плодотворным. Познавая белый свет, довоенная героиня на каждом перекрестке встречала новых друзей и умела позаботиться о каждом — без сюсюканий и хлопот. Пятилетняя шалунья становилась для взрослых людей заботливой мамой. Проявляла добрый нрав. Росла как личность. В новой Наташе не меньше живости, детского любопытства и инициативы, но с партнерами (кроме узбека и собачонки) ей не везет. Вместо очаровательных чудаков, безупречно сымпровизированных Раневской, Репниным, Зеленой и Пляттом, малышке попадаются лишь нарциссы, существующие в режиме механической самопрезентации.

Самыми никчемными и беспомощными выглядят инфантильные родители. От этих недотыкомок — главные проблемы малышки. Тут невозможно представить шалунью, засыпающую под колыбельную «В нашем радостном краю любят девочку мою...». Еще более неуместно прозвучало бы здесь «Хорошо на московских просторах». Мегаполис предстает не сказочным исполином из оригинальной ленты, а ассортиментом затоптанных общих мест и видовых ракурсов. Успех старого фильма зиждился на сильной паре: потерявшей девочку мамой выступала харизматичная драматическая актриса Ольга Жизнева, а обретенным папой — Большой город. В современной версии ничейным «подкидышем» оказывается столица нашей Родины, олицетворенная праздными, самовлюбленными, болтливыми городскими сумасшедшими без определенных занятий.