Татьяна УЛАНОВА

15.04.2015

Это она собирала «на венок Бубликову, который умер, а потом... не умер». Это ее ссылали в бухгалтерию, а она вырывалась оттуда и продолжала приобретать юбилярам лошадей с крыльями, читать чужие письма и сплетничать. Но почему же наш народ уже четвертое десятилетие так любит громогласную, назойливую и как будто не слишком симпатичную Шурочку?.. 

У народной артистки России Людмилы Ивановой без малого 90 киноролей, полувековая карьера в театре «Современник». А в нынешнем году — две значительные даты: 60 лет творческой деятельности и четверть века созданному ею детскому музыкальному театру «Экспромт», где она худрук, режиссер и актриса. Кроме того, Людмила Ивановна преподает, пишет пьесы и песни, выпускает книги. Член Союза писателей, в конце 2014-го получила Премию правительства России в области культуры — за иллюстрированный сборник детских пьес. И все это она делает в 81 год. Потеряв в одночасье мужа и младшего сына. Не обладая, прямо скажем, крепким здоровьем. 

Пионеры идут. Плачешь?

Иванова: Сейчас работаю над книгой рассказов о войне: про детство — свое и мужа. Про женщину из Донбасса — бабушку моей ученицы, других советских людей. Хотите, почитаю? Чтобы Вы поняли мой настрой... Буду плакать — не обращайте внимания... Книги издаю на свои деньги. Подруги говорят: перестань писать! А я — представляете, какая идиотическая мысль — хочу, чтобы люди читали. Мне самой ничего не нужно. Я в рабочем состоянии, очень активный человек, хотя передвигаюсь на коляске. И только с помощницей.

культура: А что у Вас с «Современником»?
Иванова: Ничего. Сама виновата. Играла в «Крутом маршруте», «Аккомпаниаторе». Но случилась цепь трагедий. Полгода была без сознания. Потом отказала нога... Театр — вообще травматичное место. Когда-то именно на сцене я подвывихнула ногу, с этого все и началось. Наина Ельцина помогла устроиться в Кремлевскую больницу, я встала на ноги, играла. А тут резко вышла из строя. 

культура: Это же не вина, а беда.
Иванова: Но из-за меня сначала сняли «Аккомпаниатор», потом — «Любовь и голуби», заболела еще одна актриса. Тем не менее мечтаю выйти на сцену «Современника».

культура: Вы ведь в этом театре практически с основания. И с Галиной Борисовной всю жизнь дружите...
Иванова: Мы были большими подругами. Она нежно ко мне относилась. Зная, что у меня близко слезы, подтрунивала: «Мила, пионеры идут. Плачешь?..» Старалась одеть по-человечески. Однажды в Риге вынудила меня потратить все отпускные на пальто, костюм и туфли — все в тон... Мне так жалко денег было! Но спорить бесполезно. В другой раз пристыдила: «Мила, у тебя юбка есть?» — «Вот же!» — «Мила, это не юбка!» Сама она всегда прекрасно выглядела и имела колоссальный успех. Едем на юг. Я — худенькая блондинка. Она — полная, загорелая. Что Вы думаете? Водители оборачивались только на нее! Тормозили, чтобы проехать рядом.

Я Галине Борисовне очень благодарна. Было много интересных ролей, играла без второго состава. Хвалила она меня редко, но однажды сказала: «Это создание никто не должен заменять». В «Крутом маршруте» специально для меня попросила сделать эпизод. Роли разрешала дописывать. Даже в депутаты районного масштаба сосватала. 

культура: Тоже мне счастье...
Иванова: Да, заседать не люблю. Но благодаря этой работе я создала свой театр. Поняла, что по выходным зал совещаний пустует, и предложила показывать там спектакли для всей семьи — у меня как раз был выпускной курс в ГИТИСе и две постановки — «Крошечка-Хаврошечка и Волшебная корова» и «Доходное место». Сейчас преподаю в Международном славянском институте.

культура: Если бы не Ваши студенты, наверное, сложно было бы найти для театра актеров? Все ведь сразу рвутся в Гамлеты...
Иванова: Даром, что многие большие актеры начинали именно в детском театре. К счастью, мои выпускники понимают меня с полуслова. «Экспромт» — театр государственный, актеры получают немного. Подрабатывают дедами Морозами, Снегурочками, ведут кружки. Тем не менее мы проработали 25 лет, не снижая темпа. 

культура: Театр по-прежнему размещается на первом этаже жилого дома. Соседи не ропщут?
Иванова: Пока держимся. Недавно сделали в «Экспромте» реконструкцию, и теперь в фойе зрителей встречает скульптурный портрет Олега Ефремова в образе Айболита. Я исповедую в работе принципы Олега Николаевича. У нас замечательные актеры: Александр Аксенов, Ира Смелова, Катя Соболева, Ира Шальнева, Михаил Гульдан, Саша Селезнева, Виталий Маслаков... Большой репертуар. Недавно сама выпустила две премьеры — «Вифлеемская звезда» и «Красная Шапочка». Все спектакли  интерактивные, музыкальные. С нами постоянно работают композиторы Виктор Фридман и Елена Фиштик. И почти в каждой постановке современную музыку дополняет классика: Шуман, Шопен, Прокофьев, Моцарт, Мусоргский. У театра замечательный директор — Юрий Захаренков, заслуженный работник культуры.

культура: Евангельский сюжет — тоже для детей?
Иванова: Конечно! Причем это опера. Но как трудно она мне далась!..  Казалось, все время мешали бесы. Я, наверное, кажусь Вам сумасшедшей? Ну, ничего, потерпите...

После каждого спектакля родители благодарят меня. За то, что театр без наворотов. За то, что сказки, хоть и интерпретированные (бабушка Красной Шапочки побеждает волка, солдатик не сгорает, а женится), все-таки с традиционными героями. За то, что добро побеждает зло... Сама я играю в трех спектаклях. Сидя. И считаю, что это можно и нужно.

Да вы же лошадь!

культура: У Вас и в «Современнике» все было хорошо, и в кино снимались. Плюс дети, внуки, студенты. А Вы еще детский театр на плечи взвалили.
Иванова: Я все успевала. Шесть фильмов в год, двадцать спектаклей в месяц, концертная деятельность. Помню: годовалый ребенок, больная мама, я неделю работаю в театре, в воскресенье вечером сажусь в «Красную стрелу», в понедельник снимаюсь в Питере, а вечером — снова в поезд, чтобы во вторник выйти на сцену в Москве. Дети учились во французской школе, занимались музыкой, рисованием. Я вела у них драмкружок, делала с младшим уроки до седьмого класса. Врач как-то попросил: «Расскажите, как вы живете». Когда услышал, ужаснулся: «Да вы же лошадь!» Вообще-то времени у людей много — 24 часа. И если они ничего не успевают, значит, плохо воспитаны — не на то тратят. У меня до восьми лет все дни были расписаны — занималась в Доме ученых, в хоре, в музыкальной школе, в Доме пионеров. Мама считала, что надо как можно больше дать ребенку в детстве. Это приданое, которым я пользуюсь всю жизнь. Так же мы воспитывали детей, внуков. 

Меня всегда муж очень поддерживал. Понимал, направлял, ставил задачи. Я очень берегла его, старалась понять, не расстраивать, не ссориться. Он писал для меня песни, а я вникала в его физику, приборы, эксперименты. Он, конечно, очень терпеливым был. Однако и я знала: пока не накормишь мужика, ни о чем серьезном говорить нельзя. Это главное правило хорошей семейной жизни. Поэтому у меня всегда было горячее, обязательно — первое блюдо. Мы все делали вместе: строили дом, ездили в отпуск, открывали музей Цветаевых в Тарусе, где муж был директором филиала Института общей физики. Потом увлеклись Крымом и купили домик в деревне под Коктебелем. Но просто отдыхать я никогда не умела — в Тарусе давала концерты, в Крыму участвовала в фестивалях Грина и в Волошинских чтениях.    

культура: Вы ведь очень любили дачу?
Иванова: Любила. Возилась на огороде. Хотя первый наш домик под Тарусой, скорее, был похож на хижину дяди Тома. Потом перестраивали и муж, и младший сын Саша — целый ботанический сад разбил с диковинными растениями. Радовался, что наконец сделал для меня теплый туалет и ванну. Все построил, посадил и... ушел. А за ним — Валера. Меня поймут женщины, всю жизнь, как я, прожившие с одним мужчиной. Немоляева, Муравьева... Мужей нет, а мы остались. Это так страшно...

культура: Муж не ревновал Вас к славе? Он — ученый, доктор наук, а вроде как в тени жены-актрисы...
Иванова: Ревнуют глупые. Он гордился. Да и сам был знаменитым бардом. «Приходит время, люди головы теряют» — пела вся страна.  

культура: Но лучшей исполнительницей, по-моему, была Анна Герман, Ваша подруга. 
Иванова: Да... Божественная певица! Без малейшего намека на звездность. Мягкая, женственная необыкновенно, несмотря на огромный рост. Помню, показываем с мужем наши песни. Она говорит: «Хочу петь все!» А стала записывать на радио «Приходит время» — возник конфуз. «Валерик! — звонит. — Надо заменить: «Уезжай в Австралию без лишних слов — там сейчас как раз в разгаре осень». Говорят, это призыв к эмиграции». Муж переделал: «Уезжай в Антарктику с запасом дров...» Начальники поняли, что это издевательство, «дрова» выбросили. А песня стала одним из хитов Герман. Она каждый год приезжала в СССР с большими гастролями — зарабатывала на квартиру. Бывала у нас дома, любила наших детей и увозила в Польшу подаренные Ваней картины. В очередной раз звонит взволнованная: «Милочка, мне очень плохо, что делать?..» Я кинулась к Садальскому, который тогда играл в «Современнике» и нравился Анечке. На съемках «Леса» он весь переломался, упав с балкона, долго лечился в Склифосовского и знал врачей. Устроил Анечку на консультацию. А там говорят: «Либо она ложится в больницу, либо немедленно едет домой». Вернулась в Польшу, стала лечиться нетрадиционными методами. И упустила время. Операцию потом сделали. Но поздно... А другая моя приятельница Гелена Великанова вывела на эстраду настоящих поэтов — Есенина, Цветаеву, открыла барда Сергея Никитина. Ее очень любили. Это была целая эпоха. Почему забыли?.. Дружила с Галичем — ему нравилось, как я играла в его пьесе. Была знакома с Окуджавой — он оставил автограф на моей гитаре. Но недавно кто-то украл ее. Представляете, подменили прямо дома! 

Гладить белье — глупость

культура: Извините, Ваши поклонники не простят, если не спрошу про Шурочку...
Иванова: А что Вы смущаетесь? Я люблю этот фильм. Хорошо сделан, выверена каждая минута. Да и Шурочка очень помогала мне в жизни. Шесть лет в «Современнике» я была секретарем парторганизации, потом много лет — председателем месткома. У нас был принцип — брать на общественные работы только хороших актеров. Поэтому в месткоме трудились Жигалов, Кваша, Табаков, Покровская, Миллиоти. И когда мне нужно было выбить место в детском саду или помочь с квартирой, я звонила в инстанции: «Здравствуйте, это Шурочка из «Служебного романа». Рязанов пытался сделать ее отрицательным персонажем. Вроде и глуповатая, и действует по принципу: заставь дурака Богу молиться... А любили ее за то, что она старалась для людей. И роль моя получилась, потому что я хорошо знала эту работу и тех, кто ее выполнял.    

культура: А ведь этой роли у Вас могло и не быть, хотели же отказаться? 
Иванова: По договору мне назначили самый маленький гонорар. Конечно, никто не знал, что получится. Но все равно было обидно. В жизни ничего не просила. А тут осмелилась — пошла к Рязанову, сама себе удивилась. Рязанов поговорил с директором. И вместо 13 рублей за съемочный день назначил мне 16. Аргументы были такие: «Понимаешь, я ведь должен дать Немоляевой, Фрейндлих, у Басилашвили ремонт...» Пришла домой расстроенная: «Меня совсем не ценят...» А муж говорит: «Не вздумай возникать! Эта роль принесет тебе очень много». 

культура: Какая проницательность!
Иванова: Мужчины умнее и лучше, чем мой муж, я не встречала. А уж какой уравновешенный был! Говорил: «Ты эмоциональна, я рационален...» За 50 лет у меня ни разу не возникло желания уйти. Никаких романов с коллегами не было. Хотя с какими гениальными артистами работала: Леня Харитонов, Андрей Попов, Витя Павлов, Николай Пастухов... Плятт, Евстигнеев, Ефремов, Кваша, Вельяминов... И ни в кого не влюбилась! Единственный раз это случилось... в шестом классе. На премьере «Учителя танцев». Зельдин — в роли Альдемаро. Я не устояла... Мама была театралкой и после войны показала мне лучших актеров Москвы. Во МХАТе — Тарасову, Степанову, Андровскую, Массальского. В Театре Ленинского комсомола — Серову и Бирман. Я даже видела Юрия Любимова — еще актера Вахтанговского... Но вообще артистов-мужчин воспринимала исключительно как родственников. Женская это профессия! Хоть и забрали мужики себе все лучшие роли. 

культура: Всегда удивлялась: как люди умудряются выбрать партнера один раз на всю жизнь. Да еще жить душа в душу.
Иванова: Открою Вам секрет — мне тоже не удалось это с первой попытки. Был студенческий брак. Неудачный. Я отлично плавала — он боялся воды. Я обожала танцевать — он ненавидел. Я любила ходить на лыжах — он терпеть не мог. При этом мы до сих пор дружим.

культура: Успешные актрисы часто бывают не очень хорошими хозяйками — какие уж тут пироги и пельмени, когда жизнь состоит из репетиций и гастролей? 
Иванова: Сложные пироги не стряпала. Обходилась шарлоткой. И вообще хозяйничала очень рационально. Мама, работавшая делопроизводителем-стенографисткой в Госплане, научила меня беречь не только деньги, но и время. Папа был полярником, зимовал на Шпицбергене, на Земле Франца-Иосифа — там даже есть маленький остров Иванова, участвовал в спасательной экспедиции на «Красине», потом стал деканом геофака в Пединституте имени Крупской в Москве. Зарабатывал прилично. Но жили мы всегда очень планомерно. Вот и я пять раз меняла квартиры, чтобы быть ближе к театру. Теряла балконы, лифты — лишь бы все успевать. Считаю, что гладить белье — большая глупость. Я гладила только пеленки детям — до года. Однако, когда муж защитил докторскую и потребовал (а требовал он за полвека немного) каждый день выдавать ему белую рубашку, я сказала: «Все для тебя! Но гладить не буду!» Стирала руками, расправляла мокрую и вешала. Экономя колоссальное количество времени. А вот готовила с большой любовью и очень вкусно. Но — лишь то, что быстро. Три блина — за пять минут. Борщ — за полчаса.

культура: За полчаса даже свекла не сварится.
Иванова: Сейчас научу: много свеклы, картошку натереть на крупной терке, добавить четыре ложки томата и чеснок... Варить 15 минут! Я даже на гастролях делала для всех борщ — в термосе. Узнала, что французы, приглашая гостей, готовят что-то одно. Но в больших количествах. Взяла на заметку и делала, например, селедку под шубой. Два огромных блюда. Сметалось все на ура — дома-то ее каждый день не готовят. В очередях не стояла — брала то, что оставалось. Простых блюд ведь немало. Например, отварное мясо с соусом — скажем, из тушенных в сметане грибов. Или салат из капусты. Только надо добавить в него яблочный уксус или лимон, постное масло, соль и обязательно — немного сахара... Меня деньги мало интересуют. Живу на зарплату. Никогда не занимаю. Однако умею и экономить, и копить, и помогать. Работаю 24 часа в сутки. Просыпаюсь среди ночи — сочиняю книжки, думаю, как сыграть роль. Я прожила счастливо и сделала много хорошего. Быть полезной людям — это главное. Так меня воспитали. И в этом мы с Шурочкой похожи.