Андрей САМОХИН

10.04.2015

Институт космических исследований РАН через несколько недель отметит полвека. Теоретическая и прикладная астрофизика, «научные портреты» планет, астероидов, нашего Солнца и его влияния на Землю, загадки космической плазмы и далеких галактик — все это рабочие будни ИКИ. Здесь рождались амбициозные программы и обрабатывалась телеметрия станций серии «Марс», «Венера», «Луна», «Вега», «Фобос», аппаратов «Космос» и «Прогноз». О перспективах и приоритетах российской космонавтики на очередном переломном этапе «Культуре» рассказал директор института, академик РАН Лев Зеленый.

культура: Человек или автомат будет в ближайшее время главным исследователем космоса?
Зеленый: До 99 процентов научных задач, связанных с освоением внеземного пространства, логичнее решать с помощью автоматических аппаратов. Космос как был, так и остается враждебной человеку средой, и пребывание там, особенно за пределами нашей орбиты, сопряжено с массой проблем, часть из которых разрешится, видимо, не скоро. Речь прежде всего о жесткой радиации — солнечной и галактической. А также — об отсутствии в дальнем космосе привычных нам магнитных полей, что может непредсказуемо повлиять на организм человека.

При этом на околоземной орбите (на той же МКС) задачи становятся все более «обыденными», а значит, рано или поздно отрыв от колыбели станет реальностью. Уверен, что главный стратегический вектор на обозримые десятилетия связан с запуском межпланетных автоматических аппаратов в различные уголки Солнечной системы. Хотя дело это не из дешевых. Отправка беспилотника к Марсу, например, вполне сравнима по смете со строительством какой-нибудь автомобильной суперразвязки в Москве.

культура: Но развязка существенно облегчает людям жизнь, как говорится, здесь и сейчас. А зачем нужны полеты к соседним безжизненным планетам?   
Зеленый: Они нужны, если цивилизация хочет получить не только фундаментальные ответы о мироздании, но и новые технологии. Скажем, такое замечательное вещество, как гелий, французский ученый Пьер Жансен впервые увидел в 1868 году в виде спектральной линии Солнца. А затем, поняв принципы термоядерного цикла на нашей звезде, человечество предприняло попытки воплотить его в земных условиях в виде управляемого термоядерного синтеза. 

культура: ...И до сих пор пытается, но пока без практического результата. Многие законно интересуются: сколько веков и денег понадобится еще ученым, чтобы принести на Землю эти «дары вселенной»?
Зеленый: В мировой истории открытия часто происходили скачками. Но им всегда предшествовал период накопления и осмысления знаний, иногда довольно длительный. И потом, какая альтернатива этому движению вперед? Ее просто нет. Если бы сто лет назад некто сказал, что слияние двух атомов водорода дает огромную энергию, которую вдобавок можно использовать, его сочли бы фантазером. Или полеты в космос. Вот представьте себе, что вы, журналист, в 1915 году пришли бы «пытать» тогдашнего академика: куда лучше лететь, на Луну или на Марс, человеку или роботу? Жюль Верн уже написал тогда свои романы, но академик вряд ли отнесся бы к вам серьезно.

культура: А кстати, действительно, куда отправиться лучше — как Вы сами считаете? Сегодня именно вокруг Марса и Луны ломается много копий...
Зеленый: На Марсе, на мой взгляд, в ближайшее время человеку делать нечего. Не придумано технологий, чтобы с гарантией долететь туда и вернуться. Мировой ажиотаж вокруг полета на «красную планету» напоминает мне историю постройки Панамского канала: главное — собрать деньги акционеров. А ведь кардинальный вопрос о защите от космической радиации, увы, остается нерешенным. И все-таки, думаю, что к середине века или чуть позже человек высадится на Марсе. Слишком велико стремление. 

культура: Хорошо, а что насчет Луны?
Зеленый: Она гораздо ближе для нас во всех смыслах. У ИКИ создана совместная рабочая группа с Роскосмосом по интеграции пилотируемой и непилотируемой космонавтики. Общая задача — освоение естественного спутника нашей планеты. Сейчас мы разрабатываем программу исследования Луны, рассчитанную на несколько десятилетий. Предусмотрено создание лунных орбитальных и посадочных аппаратов.

Поскольку научная разведка всегда предшествует хозяйственному освоению, мы сосредотачиваемся в областях, близких к полюсам небесного объекта, где недавно были дистанционно обнаружены признаки залежей льда. Ученые будут исследовать происхождение Луны, состав ее пыли, тепловой режим — есть ли внутри нее какая-нибудь «печка». Для начала будет выбрана ровная площадка, хорошо освещаемая Солнцем, с ледяными запасами неподалеку. 

культура: Что делать на Луне — добывать полезные ископаемые?
Зеленый: Они там есть, но примерно в таких же концентрациях, что и на Земле. Так что учитывая доставку на нынешних типах космических ракет, «лунные призы» для нашей промышленности окажутся непомерно дорогими. Другое дело, если из этих материалов строить что-то для самой Луны и для других космических дел. Солнечные электростанции? Да, они нужны, но опять же для Селены. Передача энергии оттуда на Землю может родиться только в очень затуманенной фантазиями голове. 

Поэтому я отвечаю честно: никакой «коммерческой» пользы от спутника в начальное время освоения ждать не стоит. А весомый научный результат будет непременно. Мы предлагаем создание лунной обсерватории, которая сможет решать задачи радио-астрономии, исследования космических лучей, рентгеновского и гамма-излучения далеких объектов. Этим занимаются сегодня и на орбитальных аппаратах, но так сложнее и аппарат в космосе не может работать очень долго — топлива не хватит. Лунная же обсерватория могла бы функционировать долго и эффективно. Из-за отсутствия атмосферы там идеальные условия для оптических наблюдений.

культура: А как уберечь космонавтов, которым предстоит участвовать в лунных полетах, от этой самой космической радиации? 
Зеленый: Двух-трехдневное перемещение человека к спутнику будет вполне безопасным, если аккуратно мониторить солнечную активность. Это доказал полет «Аполлона-11». На Луне же укрыться от смертельного излучения достаточно просто. Замечательный конструктор Владимир Бармин, руководивший ГСКБ «Спецмаш», разработал концепцию таких поселений — «барминградов», как их называли. Полтора метра лунного грунта — «реголита», по составу напоминающего обычный шлак, защищает от любой радиации. Роль человека на Луне будет, по нашим представлениям, заключаться в обслуживании научной аппаратуры, как на земных полюсах, вахтовым методом. Какие-то другие задачи, требующие постоянно населенного лунного города, в перспективе ближайших десятилетий не просматриваются. Что будет дальше, сказать трудно: мы можем ответственно прогнозировать в космонавтике лишь на 10–15 лет. А столетние форсайты в нашей отрасли относятся уже не к прогнозам, а к желаниям.

культура: Нельзя ли использовать базу на Луне как «космодром подскока» для стартов в глубины Солнечной системы? 
Зеленый: Это хороший вопрос, и он сегодня обсуждается. С одной стороны, тратить драгоценное топливо на прилунение и последующий взлет может оказаться дороже, чем старт непосредственно с земной орбиты. С другой, если научиться производить на Луне «топливный» водород разложением местной воды, то такая «база дозаправки» может оказаться актуальной. Но дорога к этому проекту предстоит долгая.

культура: Чего Вы ждете от новой Федеральной космической программы, которую в прошлом году опубликовали, а затем изъяли «на доработку»? 
Зеленый: В России традиционно развита пилотируемая космонавтика и непосредственно связанные с ней научные направления. Скажем, в Институте медико-биологических проблем сильно продвинулись в медицинской и психологической защите человека во время космических полетов. Так сложилось исторически — с Юрия Гагарина. Этим надо гордиться и это надо беречь. Но сегодняшняя пропорция, когда на пилотируемую космонавтику направляется не менее половины всех государственных средств, на мой взгляд, не вполне оправданна. Я бы ее скорректировал в сторону «автоматического» космоса. 

Впрочем, мы осознаем, что в новой редакции Федеральная программа подвергнется секвестру. Придется умерить аппетиты и нашему институту, сосредоточившись на текущей работе. Ведь помимо изучения Луны у нас есть интересный проект «ЭкзоМарс», совместный с Европейским космическим агентством, а также программы исследования Солнца, околоземного пространства и космических лучей. Отмечу, что Россия сегодня, несмотря на сложные экономические времена, старается двигаться по достаточно широкому фронту научных исследований. Хотя от чего-то, видимо, придется отказываться, чтобы отрасль смогла сосредоточиться на главной цели. Думаю, ею станет именно лунная программа.

культура: Но как заинтересовать молодежь идти в космонавтику — не смелыми ли мечтами о колонизации далеких миров? 
Зеленый: Легко мечтать, что человек вот-вот изобретет фотонный или антигравитационный двигатель, научится проходить сквозь «кротовые норы» времени-пространства, строить межзвездные лифты, создавать искусственные атмосферы на других планетах... В фантастике, которую я тоже люблю, это все проработано детально и убедительно. Просто поговорить об этом, разумеется, не вредно даже в научной среде. Однако вряд ли стоит закладывать под чистые мечты сегодняшние госбюджетные деньги. Так что пока из реальных целей для юношей и девушек, желающих связать свою судьбу с освоением Вселенной, просматривается только Луна.