Валерия КУДРЯВЦЕВА

04.02.2015

Легендарный, великий… Владимир Михайлович Зельдин не любит громких эпитетов. Просто зрителю кажется: он был всегда. С тех пор, как появился на экране обаятельным горцем Мусаибом в фильме Пырьева «Свинарка и пастух», а потом вышел на сцену театра Красной Армии Альдемаро, учителем танцев — в одноименном спектакле по пьесе Лопе де Вега. Сыграл десятки ролей в театре и кино, от эпизодов до главных. До сих пор бодр и молод душой. Свой фантастический — столетний — юбилей отмечает на сцене. 10 февраля к спектаклю «Танцы с учителем» добавятся сольные выступления актера и его друзей.

культура: С высоты века все видится как-то особенно? 
Зельдин: Даже прожив такое количество лет, нельзя понять все. Когда происходят события, как сейчас на Украине — человек убивает человека — для меня это дико! Спектакль «Человек из Ламанчи», в котором выходил уже более 150 раз, все более актуален. Мой герой хочет сделать мир чуточку добрее и милосерднее. Его слова — о человечности, доброте, о той жизни, которая должна быть, а не о той, которой мы живем. 

культура: Стало быть, актер — это миссия? 
Зельдин: Зависимая профессия — от удачи, обстоятельств, репертуара, режиссера — видит он меня в роли или нет. Не могу сказать, будто сыграл все, что хотелось бы. Это касается прежде всего кинематографа. В театре сложилась судьба с самого начала, всегда был занят. Играл по двадцать спектаклей в месяц и больше… Когда Ланской (Евсей Любимов-Ланской — актер, театральный режиссер, педагог. — «Культура») вручал диплом, сказал: «Володя, у тебя редкое амплуа — лирический любовник». Так и вышло. 

культура: Роль Дон Кихота Вы сыграли довольно поздно. В каком возрасте стоит играть борца с ветряными мельницами?
Зельдин: Дон Кихот пришел ко мне не вовремя — мне уже было 80 лет, а роль требовала огромной психофизической нагрузки. В 50, 60 и даже в 70 было бы гораздо легче. Но все равно, играю с невероятным удовольствием. Зритель горячо принимает — после спектакля в гримерку выстраивается очередь, чтобы подписать мою книжку. Самое главное, стар ты или молод — жизнь остается прекрасной. Еще могу выходить на сцену родного театра Российской, а когда-то Советской, а еще раньше — Красной Армии. Это мой дом, где служу с 45-го верой и правдой. Можно сказать, прожил две жизни. 

культура: Из действующих актеров мира Вы — самый старший. Гордитесь? 
Зельдин: Нет. Вообще об этом не думаю. Для меня главное — работа. Играю четыре спектакля: «Человек из Ламанчи», «Танцы с учителем», «Давным-давно», «Дядюшкин сон» у Светланы Враговой в Театре «Модернъ». Видите, сколько всего. А недавно прошел творческий вечер. Там и фрагменты из моих фильмов были, и фронтовые песни пел, отрывки читал. Тоже своеобразный спектакль.

культура: Что произвело на Вас самое сильное впечатление в минувшем году? 
Зельдин: Я зажигал Вечный огонь на Могиле Неизвестного солдата в Александровском саду. (Горелка Вечного огня проходила техническую проверку в преддверии 9 мая. Миссия возврата пламени была доверена Владимиру Зельдину. — «Культура».) Участвовал в открытии Олимпиады — с факелом бежал по улицам Москвы. Кстати, костюм, факел — все осталось мне на память. Вот это запомнилось. 

культура: Самая большая потеря года?
Зельдин: Юрий Любимов ушел, Римма Маркова… Мы встречались, общались на фестивалях. 

культура: Продолжаете гастролировать?
Зельдин: Да. Был недавно в Казани с творческим вечером. В Тамбове. У себя на родине в Козлове — ныне Мичуринске, там замечательный театр.  

культура: В кино приглашают?
Зельдин: Очень редко. И то отказываюсь. В современном кино не снимаюсь — мало доброты. Убийства, детективы... Я это не люблю. Имею моральное право выбирать. Хочу тратить силы только на то, что мне интересно. Я актер театра все-таки.  

культура: Что читаете?
Зельдин: Я плохо вижу. Ничего не читаю. В детстве все прочел. 

культура: Ваш совет тем, кто моложе? 
Зельдин: Не растрачивать молодость по пустякам, потому что она очень быстро проходит. 

культура: По пустякам — это как?
Зельдин: Некоторая молодежь увлекается вечеринками, наркотиками, курит и так далее... Это все пустое. 

культура: На что не жалко потратить жизнь?
Зельдин: На пользу другим. В этом отношении могу гордиться своим поколением, потому что самое дорогое — жизнь — люди положили на алтарь победы над фашистской Германией.

Главное для меня — Отечество, в котором родился. Может, громкие слова… Наша страна уникальна — я всю объездил, нет другой такой. Леса, реки, озера... Культура великая! Но порой бывает обидно. Вот пример: отмечали 90-летие «Мосфильма» в клубе «Эльдар». Карен Шахназаров, талантливый дядька, я в его первой картине снимался (фильм «Добряки» 1979 года. — «Культура»). У него спрашивают: как тебе удалось так быстро восстановить «Мосфильм»? Павильоны, техника, концертный зал? А он отвечает: «А я не ворую». Такое воровство кругом… Обидно за страну. 

культура: Чего Вам не хватает сейчас?
Зельдин: Очень люблю спорт — в детстве бегал на лыжах, гонял тряпичный мяч. Сегодня хожу на футбол, волейбол, поло, регби, хоккей, баскетбол... Отключаюсь от театральной жизни, репетиций. Но редко, не хватает времени — вот беда.

Я не болельщик, а поклонник спорта. И очень серьезный. У меня много знакомых спортсменов. Знал всю легендарную «Команду лейтенантов» (каноническое название Армейского футбольного клуба в середине 40-х — начале 50-х, в то время известного как ЦДКА. — «Культура»). 

культура: На отдых времени хватает? 
Зельдин: Пока была собака — гулять ходил. По 45 минут — утром и вечером. Борькой звали. 17 лет прожил. На улице подобрали зимой — замерзал щенок. Назвали в честь Ельцина.

культура: В чем секрет счастливой жизни? 
Зельдин: Нет у меня секрета. Но вот вам слова Маяковского — он перед нами, молодежью, выступал — стриженый, мощный, красивый: «Мне и рубля не накопили строчки, краснодеревщики не слали мебель на дом. И кроме свежевымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо». Понятно?