Денис БОЧАРОВ

18.11.2015

«Мелодия» на сегодня остается, по большому счету, единственной звукозаписывающей компанией, не пасующей перед нашествием онлайн-технологий. Легендарная фирма продолжает радовать слушателей новыми релизами. Последним громким «выстрелом» стал выпуск 50-дискового бокс-сета с записями Святослава Рихтера. Корреспондент «Культуры» побеседовал с генеральным директором фирмы «Мелодия» Андреем Кричевским.

культура: В каталоге «Мелодии» наследию Рихтера отведено особое место. Вы регулярно обращаетесь к творчеству Святослава Теофиловича. Что натолкнуло на мысль издать еще и столь роскошный аудиофолиант? Неужели «информационный голод» не утолен?         
Кричевский: В этом году отмечается сто лет со дня рождения Рихтера. А в архивах «Мелодии» сохранилось огромное количество фонограмм, которые оставил после себя маэстро. Причем не только широко известных, но и раритетных. Святослав Теофилович трепетно относился к собственным записям, не очень любил работу в студии, отдавая предпочтение концертной работе со звукорежиссером. Именно эти записи мы включили в наше юбилейное издание. 

Вообще, мы стараемся не проходить мимо знаковых для нашей музыкальной культуры дат. Так, например, в следующем году собираемся отпраздновать 110-летний юбилей Шостаковича. С оркестром под управлением Александра Сладковского планируем записать все симфонии и концерты для фортепиано с оркестром, что создал Дмитрий Дмитриевич. Примечательно, что для данного проекта пригласим победителей Конкурса имени Чайковского. Так что издание обещает получиться весьма интересным. 

культура: Выпуск шикарно оформленных тематических релизов — шаг благородный. Однако не секрет, что физические носители музыкальной информации сегодня нерентабельны. Осознанно идете на риск? 
Кричевский: Конечно, определенный риск есть, хотя самое трудное — сделать нечто красивое, изящное и гармоничное. Одним из главных жизненных девизов Рихтера был «Играть с удовольствием!». Над этим проектом мы работали с удовольствием. И, как мне кажется, не прогадали: несмотря на то, что релиз действительно не из дешевых, тираж уже почти полностью разобран. Нам приходится даже ограничивать заказы, поступающие со всего света. Подобные издания приобретают как убежденные меломаны, так и те, кто способен оценить красоту и достойное содержание.

культура: Интернет является сейчас основным проводником между производителем и покупателем. Скажем, в России после краха многих компаний, специализировавшихся на реализации CD, обычные компакт-диски днем с огнем не сыскать. Куда податься убежденному филофонисту? 
Кричевский: Ситуация у нас в этом смысле незавидная. За рубежом все обстоит чуть более цивилизованно, но оптимизмом тоже не пахнет. Диски действительно отмирают как класс. Именно поэтому мы, выпуская физические носители, ориентируемся прежде всего на так называемый премиум-сегмент. Конечно, обычные диски с записями Рихтера сегодня вряд ли найдут массового покупателя. А изящно оформленные собрания сочинений с уникальными фонограммами — другое дело. По сути, это подарочные издания. Здесь важна не только внутренняя, музыкальная составляющая, но и внешняя оболочка. Бокс-сеты, подобные вышедшему недавно Рихтеру, — настоящая Вещь. А подлинным ценителям необходимы хорошие вещи. Именно этим объясняется наметившийся в последнее время бум винила. Наивно ведь полагать, что уж очень многие получают удовольствие от теплого «лампового» саунда и с ходу отличают звучание грампластинки от mp3. Зато пластинку приятно подержать в руках, она заведомо предполагает определенное «священнодействие», являет собой некое материальное выражение «искусства звуков, организованных по высоте и во времени».

культура: То есть покупатели дорогой музыкальной продукции — не только богатеи, кому по статусу положено иметь дома нечто солидное и красивое, но и обычные меломаны?    
Кричевский: Многие приобретают записи, исключительно исходя из накопленного годами интереса. Но есть и просто любители красоты. Представьте: вот у вас перед глазами два диска с одинаковыми треками. Но один — роскошно оформленный, с красочным буклетом и массой сопроводительной информации, другой — обыкновенный прозрачный пластик, чье единственное предназначение — покоиться в недрах CD-проигрывателя. Какому релизу отдадите предпочтение? Ответ очевиден. 

Основную часть аудитории «Мелодии» составляют люди, которые интересуются музыкой, обладают определенным художественным вкусом, но едва ли их можно назвать заядлыми коллекционерами. Разумеется, есть и «спортсмены»: они гоняются за эксклюзивными изданиями, стараются заполучить серию, выходившую ограниченным тиражом, напечатанную, условно говоря, на оранжевом виниле...    

Да, историю вспять не поворотить и прогресс не остановить. Все уходит в «цифру» — такова реальность. Но, несмотря на это, материальный мир продолжает существовать. Мы вооружились навороченными айфонами, сутками просиживаем в интернете, но, тем не менее, остаемся живыми людьми. Все так же пьем чай и кофе с друзьями, и делаем это наяву, а не в «чатах». Человек не сможет уйти от своего существа, от собственного материального бытия. Нам необходимо чувствовать окружающую среду не только умозрительно, но и тактильно. Это один из основных инструментов познания мира. 

Поэтому, как мне кажется, и грампластинки, и CD еще долго будут востребованы. Не верю в смерть физических носителей. Компакт-диск в том или ином виде останется. Другое дело, что, возможно, он будет претерпевать определенные изменения: по подобию кино, которое плавно перешло от двухмерного формата к 3D. 

культура: Как продвигается дело с выпуском полусотни самых популярных советских грампластинок? 
Кричевский: Продолжаем потихоньку. На данный момент издано уже свыше двух третей этого списка. Другое дело, что мы вынуждены периодически прерываться — на создание масштабного проекта записей Рихтера ушло около года. А виниловые релизы выходят у нас и вне упомянутой серии — в частности, вот-вот увидят свет пластинки Вячеслава Добрынина, Владимира Преснякова, Михаила Шаброва и Стаса Намина.

Если же говорить о возобновлении массового производства грампластинок в России, то пока с этим есть сложности. Мне кажется, свое веское слово должно сказать государство. Коммерция в виниловой отрасли пока еще не вышла на уровень мануфактуры. Да, продажи растут, но пока это скорее ремесленничество, нежели четко отлаженный бизнес. Однако надежда на полноценное возрождение отечественного «винилпрома», конечно, есть. Здесь уместно вспомнить слова того же Рихтера: «Надо тихо ждать перехода количества в качество». 

культура: Архивы «Мелодии» бездонны? Как долго мы сможем получать из патронируемой Вами сокровищницы неслыханные доселе музыкальные жемчужины? 
Кричевский: Насколько глубока кроличья нора... (улыбается). Конечно, неиссякаемых источников не бывает. Однако «Мелодия» действительно располагает крупнейшей фонотекой — на территории бывшего СССР точно, да, я думаю, и во всей Европе. Такого объема записей нет нигде. Причем разнообразие каталога не менее важно, чем его масштаб. Ведь у нас есть все: от народной музыки и лекций МЧС до фонограмм того же Рихтера. 

культура: Возможно ли в наше непростое время производителям интеллектуальной собственности, к коим относится и фирма «Мелодия» не выживать, а процветать? 
Кричевский: Думаю, да. Но для этого необходимо изменить саму индустрию. Я умышленно оперирую этим термином — в пику тем, кто любит жонглировать понятием «музыкальный рынок». Ибо рынок — это купи-продай, а индустрия — понятие созидательное. Но сегодняшняя индустрия пока слабо созидательна. Дело даже не в борьбе с пресловутым пиратством — необходимо создать такую реальность, где оно было бы попросту бессмысленно. Мы должны не только научить наших граждан уважать чужую интеллектуальную собственность, но и сделать так, чтобы им было легко и приятно это право ценить и любить. Таким образом, люди, возможно, даже не задумываясь об этом, станут инвесторами будущего интеллектуального продукта. Ведь это так ясно: легально покупая диск, скажем, Эдуарда Артемьева, мы даем этому замечательному композитору возможность и дальше создавать новую музыку. 

культура: Как обстоят дела с многострадальным новым антипиратским законом, заработал ли он? 
Кричевский: Закон, увы, не был доведен до необходимой стадии. Ибо встретил существенные возражения со стороны не только целого ряда индустрий, но и, что греха таить, некоторых правообладателей. Думаю, основная причина пробуксовывания заключается в том, что большой дом начали строить, не оценив цельность фундамента. Этим фундаментом должна была стать система коллективного управления. Несмотря на очевидную эффективность, она имеет существенные недостатки. Лишь после их исправления имеет смысл возвращаться к построению чего-то прочного.

Идея правильная и основана на принципе «win-win» — с этим мало кто спорит. Но базис (то есть сама система коллективного управления правами) должен соответствовать нынешнему этапу развития цифровой среды. Необходимо обеспечить открытость, доступность информации, прозрачность денежных потоков. На данный момент, увы, не все эти факторы в полной мере учтены.

культура: Андрей Борисович, не возникает ли у Вас ощущения, что в нашем донельзя материализованном, а порой и вовсе озлобленном социуме ценность качественной музыки, да и высокого искусства в целом, заметно девальвируется? 
Кричевский: Знаете, недавно один мой товарищ сказал: «Послушай эту музыку, подумай о том, как композитор через нее с нами разговаривает». Действительно, музыка — это язык. Вопрос в том, как мы сами способны его воспринять. Уровень музыки — как одной из наиболее действенных форм искусства — соответствует уровню языка, который понятен как отдельно взятому человеку на каждом этапе его личностного развития, так и обществу в целом.

Говоря более глобально, я убежден: социум содержательно не меняется. Мне кажется, что человек, скажем, семнадцатого века по своей внутренней сути мало чем отличался от нашего среднестатистического современника. Меняется лишь язык, который мы воспринимаем, который сами для себя формируем. 

При этом нельзя сравнивать важность одного языка по отношению к другому — ценность одного музыкального направления в сравнении с иными жанрами. Ценны и древнегреческий, и хинди, и фарси, и наполненный жаргонизмами современный русский. 

культура: Даже если в нем присутствуют такие неологизмы-идиотизмы, как «аффтар жжот» и «я плакаль»? 
Кричевский: Конечно. Он, разумеется, своеобразен, но многим людям понятен. Хотя лично мне больше по душе русский литературный язык Карамзина и Пушкина.