13.04.2012

Недавно я подумала, что между мною и теми, кто зимовал на Болотной площади, общего больше, чем кажется. Все мы — левые, правые, западники, патриоты, крепкий средний класс либо тот же класс на нестойких конечностях — дружно как один недовольны запредельной степенью освинячивания бытовой российской жизни.

Пока я выстукиваю на клавиатуре эти строки, под окнами нашей редакции, во дворе «сталинки» отнюдь не на окраине Москвы, раздаются хриплые вопли:

— Вася, ... твою мать, иди сюда ...! Куда, существительное, пошел, другое существительное и прилагательное?! Совсем, что ли, глагол?! Я тебя — еще глагол!!!

Раньше литератор откладывал в сторону перо и сквозь распахнутые окна втягивал звуки весенней улицы — новые источники вдохновения. Теперь ты вздрагиваешь, будто от оплеухи, закупориваешь стеклопакет и — вслух, с брезгливой гримасой: «Ну, когда этот народ умудрился так оскотиниться?»

Мат из детской песочницы — наименьшее отечественное зло. Гадко, но не смертельно. Младенцы, задушенные родителями, рабы, сгоревшие на привязи, хмельные водилы, пытки в КПЗ, избитые и обворованные ветераны, дети в канализации... — все это лишь до поры до времени остается сюжетами из сводки происшествий. Завтра это может стать кошмаром твоей персональной жизни.

Кто сейчас отпустит ребенка гулять без присмотра, как с легким сердцем отпускали когда-то нас? Кто откроет дверь на нежданный звонок? Поверит эсэмэске: «Мама, у меня закончились деньги?» Или картонке на груди: «Памажите, абакрали, дедушка в бальнице»?

Машина без гаража запросто может сгореть. Дача без охраны — сгореть обязана. Попал к врачу: кошелек или жизнь? Зашел в супермаркет — ищи перебитые даты на несвежих продуктах.

Мы существуем в среде настолько дискомфортной, что расслабиться можно только за трехметровым забором, стальной дверью, бронированным стеклом. Хотя и там свои опасности. Ребенок в интернете: внимание всем постам. Ребенок носом в телевизоре: атас и караул. Вам когда-нибудь попадался канал RU.tv, где целыми днями ползут по экрану строчки: «Мужчина познакомится с юношей для серьезных отношений», «Семейная пара ищет девушку, пришлите mms»? А ТНТ, на котором никакие запикивания не способны приглушить рвотное ощущение крайней мерзости?

Господи, Господи, ну отчего же мы так оскотинились?! Носители великой культуры, наследники грандиозной истории et cetera, et cetera — господа, мы свиньи, господа. И дамы тоже.

— Откуда это «мы»? — возмутятся многие. — Лично я в метро не воняю, мусор из окна не выбрасываю, пиво в песочнице не жру!

Проблема, однако, в том, что руководители, а тем паче акционеры ТНТ или НТВ в общественных местах тоже, как правило, на пол не плюют. Защитники Pussy Riot мочатся в подъездах лишь в случае крайней нужды. Очернители патриарха — да вообще специалисты по радостному ниспровержению авторитетов, те самые люди с Болота — наверняка дочитали «Улисса» хотя бы главы до пятой.

Владимир Познер, признающийся, что так и не стал русским, считается мэтром отечественного (заметьте, отечественного) телевидения. Олег Табаков, на днях вручивший Познеру свою именную премию, — прямо-таки воплощение русского интеллигента. Тем более прискорбно...

Вирус свинства дремлет в 90% человеческих организмов. Но активизируется он только при ослаблении общественного иммунитета. Чем сдерживалась эпидемия скотства в советские времена? Рудиментами христианского воспитания — у старшего поколения. И сложившимся укладом жизни — у поколений новых.

Уклад — очень важное слово. Это значит, что целая страна отмечает единые праздники, любит одни и те же песни, книги, фильмы, признает общие для всех ценности. Кто-то — искренне, кто-то — лицемерно, один признает и исполняет, другой декларирует, а сам гадит исподтишка. Это не имеет решающего значения. Свинство должно официально именоваться свинством. Оно должно быть громко осуждаемо. Причем на самом высоком уровне. Потому как вторые, третьи и последующие лица (юбиляр недели Петр Столыпин — тому пример) в России бессильны. Мы люди крайностей, интересуемся только первыми и последними. Царь и юродивый — вот кого готов слушать русский человек.

От царя, то бишь от избранного президента, ждут сейчас новой (или хорошо забытой прежней) национальной идеологии. Боитесь слова «идеология», пусть будет так: ждут национального нравственного кодекса, строгого и внятного. Формулировать его все равно придется. Причем в самое ближайшее время. Разговоры, что, мол, общество нынче весьма разнородно и моральный консенсус затруднителен, дальше не пройдут. Люди всегда были непохожими, однако это не давало им права смешивать добро и зло до полной неразличимости.

Господин избранный президент! Период котлована, цементной пыли и бетонных блоков завершен. Пусть уйдут, наконец, небрезгливые чернорабочие — владельцы гнусных, развращающих, желтушных, зато подобострастных порталов, телеканалов, газетенок. Для создания красоты они непригодны. Никакие верноподданнические сюжеты не могут служить индульгенцией «Программе Максимум» или «Ты не поверишь!» Вирус свинства убивает страну медленно, но верно. Необходимы иммуномодуляторы, иначе пропадем.