22.03.2023

Смиренный понимает, что он не самый умный и не самый талантливый. Но также он знает, что с помощью Божией способен на многое: «Сила Божия в немощи совершается»

«Слабость велика, сила ничтожна. Когда человек родится, он слаб и гибок; когда он умирает, он крепок и черств. Когда дерево произрастает, оно гибко и нежно, и когда оно сухо и жестко, оно умирает». Эти слова Лао-цзы стали популярны в России благодаря фильму «Сталкер» А. Тарковского.

У меня это изречение ассоциируется, как ни странно, с одной традицией монахов Троице-Сергиевой лавры. Их день начинается с братского молебна. Насельники обители преподобного Сергия Радонежского в предрассветном сумраке собираются у мощей святого, чтобы испросить у Бога благословения на предстоящие в течение дня труды. Духовной кульминацией братского молебна служит чтение отрывка из Евангелия от Матфея, где, в частности, звучат такие слова Спасителя: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11, 28-29).

Иными словами, человек, стремящийся жить по Евангелию, в первую очередь должен на опыте познать добродетели кротости и смирения, ведь без них духовное совершенство невозможно. Смирение — явление в чем-то таинственное, а в чем-то даже парадоксальное.

Оно — полнейшая противоположность гордости. Смиренный человек не хвалится, не лезет вперед, не идет по головам и не пытается самоутвердиться за счет других. Но смирение — не только скромность. Эта добродетель не сводится исключительно к воспитанности, сдержанности или бытовой деликатности. Смирение имеет более сложную и глубокую природу. И скорее является проявлением силы, а не слабости.

Христос обозначает смирение в качестве начальной точки и одновременно основания-фундамента духовного пути человека. «Блаженны нищие духом яко тех есть Царство Небесное» (Мф. 5,3). Так звучит первая из девяти заповедей блаженства, служащих квинтэссенцией Евангельской вести и путеводителем к христианскому совершенству. Надо сказать, что формулировка Христа — «нищие духом» — и для современного уха кажется странной. А для сознания современников Спасителя первая заповедь блаженства отдавала самым настоящим скандалом.

Для религиозной традиции Израиля той эпохи блаженным (то есть счастливым) считался праведник (евр. «ашре»), а именно — тот, кто, соблюдая заповеди Господни, получает за это две награды. Первая — уверенность в духовном спасении и радостной загробной участи. Вторая же награда заключалась в получении за верность Богу различных земных благ — многодетности, здоровья, денежного благосостояния и др.

Ко времени земной жизни Спасителя быть «блаженным» означало прежде всего нести звание избранника Божия с гордо поднятой головой, демонстрируя при этом презрение к язычникам. Гордость не только девальвировала духовные усилия современников Христа, но и подталкивала их к по-настоящему ужасным вещам. Как, например, суд над Иисусом и Его казнь на кресте.

Христос решительно разрушил фарисейское лукавство в области духовной жизни и устоявшийся стереотип, позволявший превращать заповеди в инструмент манипуляции волей Божией и в средство самоутверждения за счет унижения других людей. Он провозглашает блаженными «нищих духом». То есть людей обделенных как в духовном, так и в материальном смысле. В ветхозаветном понимании — отверженных Богом! Сложно представить, какую боль вызывали слова Спасителя у Его слушателей. На их глазах превращался в прах самый приятный постулат привычной религиозности.

Действительно, многие из слушателей Спасителя принадлежали к охлосу, то есть были бедными или даже нищими людьми. Но Иисус не пытался понравиться слушавшей Его аудитории. Слова Христа если и имели отношение к материальному достатку или общественному положению, то косвенное. Речь шла именно о смирении — полной противоположности гордости.

Евангельский «нищий» (евр. «ани») — это не бродяга, не бомж, пребывающий далеко за чертой бедности, а человек, живущий согласно особым духовным установкам. В первую очередь тот, кто следует воле Бога, исполняет Его заповеди, не требуя ничего взамен. Таким человеком движет не материальная, а идеальная мотивация любви — стремление соответствовать не привычной для мира логике, а правде Божией.

Смиренный человек может показаться белой вороной, но не слишком о том волнуется. Ведь свои поступки он соизмеряет не с общественным мнением, а с собственной совестью, ориентированной на заповеди Божии. И нищий духом, подобно царю Давиду, уверен в следующем: «Блажен человек, который на Господа возлагает надежду свою... я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце... Я же беден и нищ, но Господь печется о мне» (см. Пс. 39).

Евангельский «нищий» впустил Бога в свою жизнь и благодаря этому стал господином, а не рабом своих желаний, увлечений или достатка. Такой человек получает свободу от гнета гордости. Она больше не имеет над ним власти, ведь ей просто не на чем паразитировать. Вставший на путь смирения понимает, что он не самый умный, не самый талантливый. Но также он знает, что с помощью Божией способен на многое: «Сила Божия в немощи совершается» (2 Кор. 12,9).

«Нищий духом» живет, как бы пропуская сквозь себя благодать Божию, находясь в молитвенной связи со Христом, позволяя Ему свободно действовать в своей жизни. В таком соработничестве со Спасителем смиренный христианин свободно и спокойно отступает, когда необходимо уступить, забыв о горделивых амбициях. Но ровно так же свободно и спокойно он, например, встает на защиту слабого и убогого. Не потому, что хочет прославиться, а потому что живет по правде Божией или радеет за доброе и нужное дело.

Великий православный подвижник преподобный Антоний Великий, находясь уже в преклонном возрасте, поделился с учениками таким наставлением: «Я видел все ловушки, врагом (то есть дьяволом) расставленные на земле, и сказал со вздохом: «Кто сможет их обойти?» Тогда я услышал голос, сказавший: «Смиренный».