28.07.2021

За необъяснимым нежеланием россиян делать прививки от ковида проглядывается странная национальная бесчувственность к опасности и смерти.

За последний месяц в России не мытьем так катаньем все-таки удалось вакцинировать хоть какую-то часть населения (полностью 15% на 26 июля). По сравнению с развитыми странами, однако, мы продолжаем сильно отставать. И 37% антиваксеров это слишком много для страны, где половина взрослого населения имеет высшее образование. Попытки осмыслить роковое нежелание россиян вакцинироваться пока предпринимали только социологи. Однако и они не пришли к вразумитеельным заключениям. Создается такое впечатление, что причины для этого носят в значительной степени ментальный характер — изрядное число наших сограждан просто не хочет жить. Не то чтобы они были охвачены суицидальными мыслями, нет. Но разница, граница между жизнью и смертью для них почти безразлична.

Россия, конечно, загадочная страна. Ее загадочность неоднократно была и воспета, и проклята, и высмеяна — и тем не менее она продолжает существовать. Возможно, это ее, России, неотъемлемое качество, которое определяет ее историческую роль и придает особую культурную специфику, отличающую от всех прочих народностей. А возможно, эта российская странность не есть постоянная величина, а проявляется только в особых исторических обстоятельствах. Она, например, всегда проявлялась в ситуациях, когда кто-нибудь иноземный пытался захватить страну. Враг неизменно натыкался на странную манеру русских воевать, начинавшуюся часто большими потерями с их стороны и заканчивающуюся всегда одним и тем же — «кто к нам с мечом пришел, тот от него и погибнет». На европейский взгляд это выглядит страшно, а на русский, напротив, — бесстрашно.

Так или иначе, но, похоже, что пандемия стала еще одним катализатором для активации сходной грани загадочности русской души. Русская национальная драма под названием «коронавирус и авось» разыгрывается на наших глазах, демонстрируя одновременно и особый национальный характер и пугающую статистику. По количеству смертей мы давно вышли на второе место в мире после Бразилии и удерживаем позиции. Соцсети полны страшных рассказов о том, что чувствует человек, подхвативший последний индийский штамм. Страшные подробности бытия в красных зонах давно облетели и все российские СМИ и блоги. Главные редактора жалуются, что скоро их издания превратятся в сборники некрологов и сводок о состоянии здоровья звезд, крупных политиков и бизнесменов, оказавшихся в красной зоне. Однако все это несильно трогает россиян. Очевидно, что у нежелающих вакцинироваться есть свои вроде бы рациональные аргументы. Но они есть и у иностранных граждан. Между тем, согласно исследованию американской компании по анализу данных Morning Consult, опубликованному 17 июня, в Германии только 16% населения не хочет вакцинироваться, в Австралии и Франции таких 17%, а в США — 20%. Меньше всего противников вакцинации в Китае — 5%. Везде к ативаксерам относятся, мягко скажем, недобро. Благодаря массовой пропаганде, которая длится вот уже больше года, каждый человек без прививки или даже без маски воспринимается как реальная опасность для окружающих.

Как выяснили социологи, желание привиться в России испытывают представители четырех групп населения: пожилые люди; те, кто верит в естественное происхождение вируса; те, кто потерял в результате пандемии близких; а также те, кто доверяет власти и не подвергает сомнению ее инициативы. Но даже среди этих лояльных групп привиться готовы не более половины.

Группу противников вакцинации составляет главным образом беспечная молодежь и сторонники различных теорий заговоров, например, те, кто считает коронавирус новым биологическим оружием (их 64%!). Больше четверти населения и вовсе считает пандемию фейком, цифры по заболеваемости коронавирусом завышенными, а все ограничительные меры — еще одной уловкой, чтобы сделать богатых еще богаче, а бедных еще беднее.

К числу антиваксеров в России относятся и те, кто в принципе не доверяет инициативам властей.

Но у каждого из нас найдется пара-тройка знакомых, которых трудно отнести к какой-либо из этих категорий. Да, есть множество смельчаков, проповедующих теорию «мое тело — мое дело», да, есть сумасшедшие, верящие в тотальное чипирование и многочисленные теории заговоров. Но на этом фоне городских сумасшедших выделяются врачи и профессиональные биологи, которые говорят то же самое, но уже не языком полуграмотных блогеров, а с убедительным академическим апломбом. Да, конечно, уже ни для кого не секрет, что люди, однажды переболевшие ковидом и даже прошедшие вакцинацию, все равно заболевают. Но та же статистика говорит, что болезнь у привитых протекает куда легче, что высокие титры антител если и не спасают от заражения, то спасают хотя бы от реанимации и красных зон. Но для 37% россиян все это не аргумент. И это уже не только странно, но и страшно.

«Мы все рвались на вакцинацию, потому что очень хотели жить!» — недавно написала мне подруга, много лет живущая в США, которая этой весной в Вашингтоне получила прививку вакциной Moderna. «Здесь люди готовы идти на что угодно, чтобы привиться как можно скорее. Все панически боятся заболеть», — вторит ей другая подруга, живущая в Германии. И это понятно. Страх смерти — один из самых великих страхов человечества. И вовсе не странно, что этот страх многократно усиливается перед лицом загадочной болезни, которая уже унесла более 4 миллионов жизней.

И тут мы возвращаемся к тому, с чего начали, — Россия действительно странная страна. К нашим роковым вопросам — что делать и кто виноват? — похоже, добавляется еще один: почему мы не хотим жить?

Недавно на фб-странице известного русского писателя и публициста Андрея Новикова-Ланского я прочитала неожиданный пост. «Пообщался с приятелем из Волгограда, — пишет Андрей. — Говорит, среди его знакомых никто не хочет прививаться. Спрашиваю: это русский фатализм, авось пронесет? Он говорит: нет, фатализм совсем другого рода. Людям как будто все равно, будут они жить или умрут. Неизвестно, что лучше. Вот теперь думаю — это потеря инстинкта самосохранения или какое-то более глубинное чувство, русский буддизм с безразличием к жизни?»

Похоже, что перед нами та самая загадка, которую не понять даже умом социологов. Пандемия демонстрирует не только то, что в России много наивных глупцов и латентных революционеров, но и что-то еще, что предстоит осмыслить если не нам, то будущим поколениям культурологов, социологов, политологов, историков. 37% россиян не только проявляют опасное равнодушие к болезни, они проявляют куда более опасное равнодушие к жизни как главной человеческой ценности. И тут уже на ум приходит Пушкин. Шестую главу «Евгения Онегина», ту, где романтик Ленский гибнет от руки друга, он сопроводил загадочным эпиграфом из Петрарки: «Там, где дни облачны и кратки, родится племя, которому умирать не больно». В наши дни эта фраза приобретает особый и страшный смысл.