Максим СОКОЛОВ, публицист

04.05.2021

Во МХАТе вновь смена власти. В него возвращается Татьяна Доронина. Что же пошло не так с управлением Боякова?

В задорном театральном цехе снова кадровые новости, причем руководители Мельпомены проявляют сбалансированную равноудаленность. Теперь начальственное внимание обращено не на раскрепощенное искусство с голыми задницами, а совсем наоборот — на искусство патриотическое и даже без задниц. Вместо «Гоголь-центра» поправляют МХАТ им. Горького, что на Тверском бульваре.

Правда, один грех роднит и К. С. Серебренникова в Гоголе, и Э. В. Боякова на Тверском — недостаточно четкое и правильное, с точки зрения руководящих инстанций, расходование казенных денег. И у последнего выявлены «Серьезные нарушения в использовании федерального имущества, расходовании средств на оплату труда, использовании гранта Президента РФ при выполнении госзадания, осуществлении госзакупок, проведении ремонтных работ».

Впрочем еще с очень давних советских времен к директорам театров были применимы слова полководца Суворова о том, что интенданта, прослужившего более года, можно смело вешать, не боясь ошибиться. Не со всеми обращаются сурово, чаще смотрят сквозь пальцы, но в принципе грешки водятся за всеми. Причем в ряде случаев даже не корысти ради, а токмо волею пославшей мя Мельпомены. А равно Талии. Такова уж и специфика задорного цеха, и особенности законодательной базы. Но в министерском решении укрепить руководство театра, выдав ему исправного директора, а худруку Э. В. Боякову повелеть сосредоточиться всецело на служении музам — без финансовой подписи, — сыграли роль не только «серьезные нарушения» (а у кого они несерьезные?), но и внутритеатральная фронда.

МХАТ им. Горького испытывает серьезные проблемы едва ли не с самого 1987 г., когда он отделился от Камергерского переулка и стал сам по себе. Когда в 2018 г. бессменная художественная руководительница Т. В. Доронина была удалена на почетную, но не руководящую должность президента театра, а худруком стал Э. В. Бояков, предполагалось (во всяком случае — начальством), что новый худрук как-то обновит довольно-таки закосневший театральный организм. Все-таки на такой культурный образец, где трогать вообще ничего не надо, МХАТ им. Горького не тянул.

А обновление с неизбежностью влечет за собой дрязги. Если, конечно, не прибегать к методу радикальной зачистки, явленной при преобразовании косного театра им. Гоголя в смелый до крайности «Гоголь-центр». На Тверском такой радикальности не было. Только смелые замахи (борьба Боякова с вредными привычками артистов etc.), дополнительно их злившие. Образовалась президентская (в смысле — доронинская) фронда, участники которой желали, чтобы все вновь стало «как при бабушке» и писали на эту тему петиции на самый верх.

О единоначалии говорить было трудно, между тем театр, причем любого направления, совершенно не место для демократии, а равно и сложносочиненных схем управления. Режиссер или худрук должен быть царь, бог и воинский начальник — иначе получается сумбур вместо музыки.

Сейчас с возвращением Т. В. Дорониной фрондеры уповают: «Все мы в радостном предощущении. Пока испытываем сдержанную радость. Но официально пока не подтверждено, что Татьяна Васильевна будет руководить театром. Мы же ждем этого давно. Давайте пока наберемся терпения». Если они верят, что в 88 лет можно с легкостью вновь взять бразды и бодро руководить проблемным театром — ну, что им на это сказать.
Но кроме неправильного расходования средств и борьбы старого с новым, что бывает почти в любом театре, на Тверском бульваре случилась чрезмерная реализация метафоры «Театр — это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра». Гоголь имел в виду лишь то, что на театре можно не только ставить водевили, но и сеять разумное, доброе, вечное. См. его разъяснения, как нужно понимать «Ревизора» в религиозно-нравственном смысле.

Но Э. В. Бояков и его заместитель Е. Н. (Захар) Прилепин пошли существенно дальше, рассматривая МХАТ им. Горького еще и как лекторий, и даже как структуру орденского типа. Кроме назидательных спектаклей в его стенах вели просветительско-лекционную работу разные социокультурные мыслители, включая эзотерического А. Г. Дугина. Чьи лекции, как указывает Э. В. Бояков, есть «невероятное чудо и удовольствие». А желающим в театре «работать со смыслами» предлагалось заполнить анкету, в которой рассказать о своем отношении к религии, курению, алкоголю, здоровому питанию, сообщить о своих отношениях к родителям и родственникам, а также к «русской корневой культуре, орнаменту, укладу, фольклору».

Отчасти тут может быть подражание М. А. Чехову, который крайне увлекался антропософией Р. Штейнера и проповедовал ее в своей студии — а чем наш Дугин хуже?
Отчасти тут видится натура Е. Н. Прилепина, который на разных своих поприщах — военном (в Донбассе), партийном (в слиянии со «Справедливой Россией»), литературном (подмосковная арт-резиденция «Хутор Захара Прилепина») — всюду стремится устроить орден. Отчего же и не на Тверском бульваре?

Опять же и цель может быть вполне идейной — «Сделаем из МХАТ им. Горького центр неоконсерватизма». Т. е. ударим по голым задницам русской корневой культурой.
Тем не менее министерское начальство увидело в том чрезмерную прыть — «Да тут с вами, отцы, в хлыстовщину попадешь!» — и решило несколько усмирить Боякова — Прилепина. Так быстрая вошка первая под гребешок попадает.