Максим СОКОЛОВ, публицист

02.07.2020

Должно ли государство поддерживать всякое искусство, или только то, что почитает за достойный образец?

Если говорить о том, были ль в «Гоголь-центре» финансовые нарушения, — а судебный процесс был именно об этом, — то К.С. Серебренников в своем последнем слове говорит так: «Жалею ли я, что бухгалтерия проекта, которая является предметом всех этих судебных заседаний и расследований, была так ужасно организована? Конечно, жалею. Но, к сожалению, ни повлиять на это, ни изменить это тогда я не мог: я ничего в работе бухгалтерии не понимал и не понимаю, я занимался бесконечным выпуском и организацией мероприятий, я не занимался финансами».

При этом он, правда, сообщает, что «обвинение построено на показаниях бухгалтеров и тех знакомых бухгалтеров, которые обналичивали деньги «Платформы». Аргумент не самый убедительный. Что конкретные детали обналичивания открывали следствию бухгалтеры — а кто же еще? Капельдинеры?

Обналичивание требует определенной квалификации, которой обладает бухгалтер. Но оно еще требует финансовой подписи, а право на таковую подпись было у К.С. Серебренникова. Не подписывай он соответствующие документы, бухгалтеры и знакомые бухгалтеров не смогли бы обналичить деньги «Платформы».

Наивность доводов, впрочем, еще не есть основание для того, чтобы клеймить режиссера как самого черного злодея. Он далеко не единственный среди служителей Мельпомены, кто погрешал против федерального закона № 44, трактующего порядок закупок. То же самое делали (возможно, и сейчас делают) носители славнейших имен. Просто закон написан применительно к простейшим и стандартизированным товарам для закупок: доски, цемент, электролампочки, простейший грим etc. Если товар нестандартный (хотя бы театральная бутафория) или поджимают сроки, ФЗ № 44 парализует весь процесс, и надо искать невесомые, интегральные ходы, чтобы объехать ФЗ на кривой козе. Это и называется обналичкой. Причем этим грешат не только передовые деятели. Расспросите ученых, они тоже много интересного расскажут (не для печати) про закупки для научных опытов.

Попутно можно еще класть в карман себе, можно и не класть, но и самый кристальный муж будет испытывать проблемы с ФЗ № 44.

Но дело в том, что режиссер-новатор и его друзья очень мало говорили об этой реальной и болезненной проблеме, а гораздо больше о вещах, не имеющих прямого касательства к уголовной статье, ради которой они и собрались. Во-первых, режиссер много и хорошо говорил о своем величии. «Мы сделали «Платформу», со всей ее многоукладностью, свободным перетеканием жанров, с необычностью, с яркостью и непривычностью… Артистическая жизнь «Платформы», за которую я отвечал, была актом общего усилия со стороны честных, талантливых, ярких людей в своем поколении, тех прекрасных ребят, ради которых я все это и придумал… Мы все вместе, и я в частности, сделали что-то очень настоящее и важное для нашей страны, создав проект «Платформа», и он стал одним из мостов между Россией и миром, он стал инструментом вовлечения нашего отечественного искусства в актуальные процессы, которые происходят в мировом искусстве» etc.

С иной точки зрения, такие вещи не подобает произносить от первого лица — лучше от третьего, но, возможно, неистовое самохвальство есть веление времени. При актуальных процессах, которые происходят в мировом искусстве, скромность устарела. Хотя даже с точки зрения театрального действа такой усиленный перевод речи от разговора о непозволительных негоциях к разговору о необычности, яркости и непривычности, — чрезмерно нарочит. Многовато ходульности. Но, впрочем, и ситуация необычная, и вообще о вкусах не спорят.

Но о чем можно и нужно спорить — тем более, что эту тему для спора предложил сам режиссер и его друзья, никто за язык не тянул, — это о самом принципе государственного покровительства искусству. Режиссер говорит: «Несомненно, именно сейчас стал понятен принцип, сформулированный предыдущим министром культуры, тем, который пришел на место открывшего «Платформу» Александра Авдеева, принцип, по которому этот министр решил взаимодействовать с современным искусством: «Эксперименты за свой счет». И сейчас ясно, что он говорил именно о «Платформе». И этот «свой счет» — как раз те самые годы арестов, преследования, клеветнических абсурдных обвинений и судов».
К.С. Серебренников сильно не любит Минкульт, почитая его причиной своих бедствий. Что там у них было, мы не знаем, за портьерой не стояли, да и к министру Мединскому можно относиться различно. И простейшая точность требует признать, что формулу «Любые изыски — но за ваш счет» не Мединский изобрел. При всем к нему уважении эта формула гораздо более давняя.

Хотите все презирать: законы, совесть, веру — вольному воля. Но государство тоже вольно решать — поощрять таковое презрение или не поощрять. Есть давняя традиция, согласно которой монархи поощряют те искусства, которые обеспечивают блеск трона, — императорские театры с соответственным репертуаром, великие музеи вроде Эрмитажа, пенсии гениальным художникам. По-другому это называется «поддерживать образцы».
Ну а смелость, яркость и ничем не стесненная свобода — это (во всяком случае по идее) вещь столь привлекательная, что публика и так будет ломиться, какую цену ни назначь за билеты, ибо глоток свежего воздуха — бесценен. При таком количестве энтузиастов необычного искусства к чему государственные субсидии? Или государство обязано насаждать голые задницы, как картофель при Екатерине?

В действительности творцы инновационно-модернизационного художества далеко не так уверены в том, что при свободной конкуренции публика, безусловно, предпочтет их продукцию замшелым образцам. Возможно, они даже уверены в обратном. И именно поэтому крайне болезненно реагируют на формулу «за свой счет», тут же связывая ее с Мединским, судейскими и полицейскими.

А все проще:
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.