Разговор с фининспектором о поэзии

Вскоре у государства встанет вопрос о приоритетах в распределении ресурсов. И тут нет уверенности, что книготорговцы и культуртрегеры будут признаны самой нуждающейся социальной группой.

Вслед за представителями самых разных профессий — ибо вынужденное прекращение работы бьет едва ли не по всем — к властям с просьбой о помощи обратились книгоиздатели и книгопродавцы. А также дежурные статусные культуртрегеры, без которых никакое дело не обходится. 

В письме к М.В. Мишустину, подписанном пятью сотнями человек, указывается, что «Мы стоим на пороге величайшей социальной катастрофы, которая ставит книгу и книжную отрасль на грань выживания. Только за март книжные магазины потеряли более 50–60 процентов объемов продаж, а ситуация с закрытием магазинов на месяц и более длительный срок может привести к череде банкротств и краху всей книжной индустрии».
Поэтому нужно «Дополнить перечень товаров первой необходимости книжной продукцией. Включить книжную индустрию в список сфер деятельности, наиболее пострадавших в условиях ухудшения ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции, для оказания первоочередной адресной поддержки».
Воззвание в целом получилось крайне патетическое — в стиле «Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем». Открытые письма, впрочем, так почти всегда и пишутся.

С тем, что дела книжной отрасли аховые, спорить трудно. Кроме общей беды, от закрытия всех магазинов — тут страдают все торговцы, чем бы они ни промышляли, — и до морового поветрия отрасль дышала на ладан. Прежде COVID-19 ее губил интернет. Как возможностью читать тексты в электронном виде, минуя издательства и магазины, так и общим снижением потребности в книгах. Интернет-культура делает свое дело — клиповое восприятие, ролики etc. Прочесть краткую сводку новостей — не то что книжный фолиант — многим уже не по силам, да и никакой охоты нет.

Так что нет даже уверенности, что испрашиваемая широкая — и щедрая! — поддержка вообще окажет существенное действие. Интернет останется, а он сильнее самой губительной чумы.

Но есть еще и общие перспективы экономики, внушающие самые серьезные опасения. Весной 1921 г. А.М. Горький посетил В.И. Ленина на кремлевской квартире и принес с собою пачку книг, подготовленных в Берлине издательством Гржебина при содействии советского правительства, т. е. ни о какой контрреволюционности речи быть не могло. «Ленин бегло их просмотрел, одобрил книгу о паровозах. Потом он взял в руки сборник древних индийских сказок, перелистал, сказал Горькому:
— По-моему, это преждевременно.
— Это очень хорошие сказки, — ответил Горький.
— На это тратятся деньги, — сказал Ленин.
— Это же очень дешево, — возразил ему Горький.
— Да, но за это мы платим золотой валютой. В этом году у нас будет голод».

Разумеется, до 1921 г. и голода с людоедством дело вряд ли дойдет. Но, в принципе, вопрос о распределении ресурсов и о приоритетах в распределении может встать — и довольно остро. И тут нет уверенности, что книготорговцы и культуртрегеры будут признаны самой нуждающейся социальной группой, которая заслуживает первоочередной помощи.
В письме А.Н. Архангельского, А.В. Макаревича, В.В. Познера, И.Д. Прохоровой и многих других бедствующих (или уязвленных чужими бедствиями) мастеров культуры содержится явный призыв в минуту жизни трудную взять на вооружение советскую методику покровительства культуре. Действительно, даже в годы Гражданской войны оказывалось какое-то покровительство (конечно, далеко не всем и весьма хаотично) бедствовавшим литераторам и академикам. Горьковская ПетроКУБУ — комиссия по улучшению быта ученых — многих спасла (а многих и не спасла) от голодной смерти. Потом комиссия была преобразована в ЦЕКУБУ и тоже иным помогла. Опять же см. Собакевича при военном коммунизме — «Тот, как приехал, первым долгом двинулся паек требовать». И сперва дали простой, затем ударный, какой-то бронированный, а в финале, как венец желаний, дали академический». Или у Маяковского: «Берите пока што ногу лошажью». При том что другим и того не давали.

Можно и так. «Брюхо вытрясло — совесть вынесло», а прочие, быть может, бедствующие гораздо больше, пусть сами выпрашивают себе паек. Тем более что они, в отличие от книготорговцев и культуртрегеров, не исполняют высокую культурную миссию. Требование себе особых пайков на фоне толпы обездоленных — это вообще характерное занятие советских мастеров культуры.

Но в советские времена тут наблюдалась благодетельная келейность. Невесомые, интегральные ходы по добыванию пайков производились в условиях сугубой закрытости. Это и обеспечивало успех ходов, и не так раздражало простой народ, не исполняющий высокую культурную миссию. У советских мастеров культуры есть еще чему поучиться.