30.08.2019

Если известный афоризм Карла фон Клаузевица перефразировать в духе времени, то получится, что социальные сети — ​продолжение политики другими средствами.

Между лидерами двух нерядовых держав случилось недоразумение. Президент Бразилии Жаир Болсонару прокомментировал пост одного из пользователей Facebook — ​тот выложил коллаж (бразильский и французский лидеры с супругами; предлагалось сравнить 39-летнюю Мишель и 66-летнюю Брижит). Подпись к фото гласила: «Теперь понятно, почему Макрон преследует Болсонару». Последний, надо полагать, с удовольствием включился в игру, написав «Не унижай парня, ха-ха». Но затем комментарий удалил.

Правда, этому предшествовал выпад министра образования Бразилии Абрахама Вайнтрауба, который в Twitter обозвал главу Пятой республики слабоумным оппортунистом, ищущим поддержки французского аграрного лобби.

И вот тут уже Эмманюэль Макрон посчитал нужным ответить. Он не стал скандалить и призывать на головы хамов громы и санкции, которые Франция, в принципе, могла бы обеспечить. Он даже не самих хулиганов пожурил, а обратился к мирозданию, тем его ведомствам, что надзирают за бразильскими делами: «Вчера он счел хорошей идеей, чтобы его министр оскорблял какого бы то ни было главу другого государства. И он позволил себе чрезвычайно неуважительные комментарии в отношении моей жены. (…) Что я могу сказать? Это печально, но печально в первую очередь для него самого и бразильцев». Которым, предположил Макрон, стыдно наблюдать за своим лидером, а также понадеялся, что у них «вскоре появится президент, который будет вести себя на высоте».

История, на первый взгляд, простенькая, но в ней присутствуют и своя мораль, и своя геополитическая логика. Современные средства коммуникации, пресловутые соцсети, много ругают, и, разумеется, есть за что, но идея о пикировке в них как о своеобразной замене войн и конфликтов — ​вовсе не поверхностна. Ведь всего потерь в приведенном сюжете — ​печаль Макрона, несколько экзистенциального свойства (думается, шуточки относительно возраста и внешности супруги ему давно привычны), да удаленный пост Болсонару. И пусть руководители государств выглядят в данной истории как закомплексованные подростки — ​гопник, самоутверждающийся за чужой счет, и зануда-отличник, но лучше такие вот ландшафты лидерских подсознаний, нежели кровь, жертвы и грязь войны, грянувшей из-за уязвленных амбиций. Да и санкционно-дипломатические издержки не идут ни в какое сравнение с перебранками в интернете.

Теперь геополитика. Эмманюэль Макрон в последнее время и неожиданно для многих стал законодателем моды в смысле межцивилизационного диалога, заявив себя как настоящего политика нового поколения. В частности, 27 августа, после завершения саммита G7, президент Франции говорил так: «Мы определенно являемся свидетелями конца западной гегемонии в мире. Мы привыкли к международному порядку, который полагался на западную гегемонию с XVIII века. Эта гегемония была, видимо, французской в XVIII веке благодаря Просвещению, безусловно, британской в XIX благодаря промышленной революции и, логично, американской за счет двух мировых конфликтов, а также экономического и политического доминирования этой державы. Все меняется. Ситуация серьезно изменилась из-за ошибок Запада в ряде кризисов, из-за решений Америки на протяжении нескольких лет — ​они, кстати говоря, начались не с нынешней администрацией».

Далее французский президент предложил переосмыслить военно-дипломатическую стратегию и даже составляющие солидарности, которая на Западе считалась нерушимой и вечной. Отметил Макрон и подъем новых держав, признав их недооценку: «Взглянем на Индию, Россию и Китай. Ими всеми движет гораздо более сильное политическое вдохновение, чем есть сегодня у европейцев. Они смотрят на мир с настоящей логикой, настоящей философией и представлениями, которые мы потеряли в определенной степени. Все это очень сильно изменило расклад и смешало карты».

Любопытно, что среди держав, движимых «политическим вдохновением» (важное, на самом деле, определение), французский лидер не называет ни Бразилию (которая по ряду потенций на место в этом списке могла бы претендовать, хотя бы вторым рядом), ни какую-либо другую страну Латинской Америки и вообще американского континента в целом. Дело, тут, конечно, не в Болсонару и его выходках, но в общем русле — ​смене цивилизационных векторов и политических поколений.

Жаира Болсонару, популиста, «похабника и скандалиста», женолюба и консерватора с перебором, не зря называют бразильским вариантом Дональда Трампа — ​альфа-самца на воеводстве, который при всей неформатности, твиттере и правой риторике, является проводником и иллюстрацией сложившегося мирового порядка.

Так вот для Макрона подобные люди — ​пройденный этап и уходящая натура. У президента Франции есть понимание неуловимо меняющегося мира. Большая политика уже не делается через громкие посты в соцсетях, демонстрацию красавиц-жен и легкомысленную пикировку с коллегами-лидерами. Для Макрона всё это — ​побрякушки исчезающей модели, по сути, тот же западный самоубийственный трансгуманизм, только с другим знаком. Но, как говорил один неглупый русский автор, дело не в цвете знамен, а в симптомах болезни. Общей для уходящей цивилизации.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции