07.02.2019

Министр просвещения Ольга Васильева заявила, что через десять лет российские школы не досчитаются почти двухсот тысяч учителей-предметников, сегодня «педагоги в возрасте 22–25 лет составляют 5,5 процента (от общего числа учителей в РФ). Эта цифра не изменится к 2024 году, более того, будет увеличиваться, а к 2029 году в общей системе образования Российской Федерации нехватка педагогов-предметников составит 188,7 тысячи человек». Иными словами — учительское сословие стареет, а молодые люди в преподаватели не идут. И удивляться тут нечему.

Если оглянуться назад, увидим, что в дореволюционной России учитель гимназии был человеком достаточно обеспеченным, относился по уровню зарплаты к тогдашнему «среднему классу». После наступления советских времен «шкрабы» (школьные работники) также являлись людьми уважаемыми и зарабатывали совсем неплохо. Плюс к этому, понимая важность всеобщего среднего образования для модернизации страны, власти продвигали статус учителя всеми силами отечественной пропаганды. Знаменитые писатели и кинематографисты создавали образы подвижников педагогического труда, эта профессия, особенно на периферии, считалась престижной. Результаты известны. «СССР выиграл космическую гонку за школьной партой», — сказал однажды Джон Кеннеди, восхищаясь достижениями советской образовательной системы, позволившей спустя полтора десятилетия после страшной войны взрастить поколение, совершившее прорыв по множеству научных направлений.

Восьмидесятые несколько изменили отношение к профессии учителя: его не допустили к распределению дефицитных благ, а данный критерий в условиях застоя стремительно становился важным. С приходом же рыночных времен началась настоящая катастрофа, последствия которой мы ощущаем по сей день, и, судя по неутешительному прогнозу министра, будет только хуже.

В начале 90-х государство решительным образом стряхнуло с себя множество социальных обязательств, и педагог одномоментно стал получать зарплату меньшую, чем уборщицы в магазине. Начался стремительный отток педагогических кадров в те сферы, где хоть как-то можно было заработать на жизнь. Масс-медиа решили создавать сомнительный образ школьного учителя — либо чудака, готового терпеть бытовые неурядицы из подвижнических соображений, либо откровенного неудачника, не нашедшего себя в других сферах. Сильного и принципиального Мельникова из «Доживем до понедельника» в общественном сознании сменил простофиля Служкин, герой экранизированного романа с говорящим названием «Географ глобус пропил».

Десакрализация профессии вкупе с резким падением материального обеспечения привели к тому, что в педагогические вузы отправились за образованием экономиста, менеджера, журналиста, пиарщика — кого угодно, но только не собственно учителя. В последние годы государство постепенно начало исправлять ситуацию, но для восстановления разрушенного понадобились совершенно иные подходы и громадные средства.

Еще в 2012-м одним из майских указов было предписано установить зарплату педагога не ниже средней по субъекту Федерации. На практике же добиться этого удалось лишь в Москве да в нескольких регионах Крайнего Севера благодаря «полярным» надбавкам. Но то столица — с «социалкой», не имеющей прецедентов в стране: здесь развернута облегчающая работу и не имеющая аналогов в мире система «Московская электронная школа», а учителя получают зарплату, вполне сопоставимую с окладами в успешных коммерческих структурах. И на каждое место, подчеркну, стоит очередь педагогов из краев и областей, где школьное образование финансируется по традиции, то есть плохо.

Характерный диалог произошел на встрече президента с министром просвещения.

— Я вас прошу все-таки отслеживать, что происходит в каждом субъекте Российской Федерации. Зарплата учителей не должна опускаться ниже, чем в среднем по экономике в регионе, — напомнил Владимир Путин.

— Вы знаете, наши учителя — это удивительные люди... — стала рассказывать Ольга Васильева.

— Знаю. Следите за уровнем заработной платы! — отрезал президент.

Надо сказать, министр в данном вопросе тоже не всесильна. Изрядную часть зарплаты учителей составляет региональная доля, финансируемая посредственно. Как следствие, оплата труда, по опросу РАНХиГС, сегодня не устраивает почти 60 процентов российских учителей. Но ведь помимо нее есть и другие экономические средства притяжения людей в профессию: льготная ипотека, дополнительная медицинская страховка, высокая пенсия — все это очень нужно тем, кто каждодневно работает в условиях нервного стресса. Так чаще мотивируют на Западе, тоже не беспроблемном, конечно, но хорошо усвоившем уроки середины прошлого века и запомнившем слова Кеннеди.

У нас же от достойных педагогических времен остались, скорее, воспоминания. При этом мы сами отказались от преимуществ советской системы, присоединившись к Болонскому процессу образовательной унификации. В итоге платой за участие в процессе глобализации оказалось то, что мы даже близко не можем подойти к количеству советских нобелевских лауреатов и школьников — победителей международных олимпиад. А отсутствие ярких успехов, коими можно гордиться, — еще один фактор, не способствующий повышению престижа профессии и притоку свежих лиц.

Пять лет назад в наш лексикон вошло выражение «вежливые люди», обозначающее российских военнослужащих из сил специального назначения. Похоже, пора вводить новый термин: «удивительные люди» — для учителей, обладающих порой не меньшим мужеством и терпением, которое, судя по словам министра Васильевой, подходит к логическому пределу.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции