13.09.2018
Долги — одна из самых больных общественных тем. Закредитованных людей в России месяц от месяца становится все больше: многие давно не могут рассчитаться с банками и МФО. Комитет Госдумы по финансовому рынку готовит поправки в законодательство, которые запретят выдавать гражданам кредиты, если платеж по ним превысит 50 процентов семейных доходов — разумеется, «белых», так как «серые» к делу не пришьешь.
Честно говоря, и при мысли о семье, которая отдает на погашение кредитов половину заработанного, уже становится жутковато. Но есть ведь и те, кто должен значительно больше — на уплату долгов уходит практически весь доход — домохозяйство оказывается на грани банкротства. Или — таких случаев тоже хватает — заемщик не берет телефон, не открывает дверь, начинает прятаться от банковских клерков и коллекторов, и получить с него что-либо невозможно. Таких долгов довольно много — 12,5 процента от всех выданных в России кредитов. И что с ними делать, совершенно непонятно.
В древние времена вопрос решался просто. Должника продавали в рабство — чаще всего до отработки долга. В более гуманном варианте — ставили на его землю долговой камень и превращали в крепостного, издольщика или половника, то есть отдающего землевладельцу половину урожая. В Средневековой Руси должника ставили на правеж — каждый день выводили на площадь перед судебным приказом и били батогами по ногам. Позднее должника бросали в долговую тюрьму, где держали, пока он не расплатится. Ну, и уж совсем цивилизованно — изымали и распродавали вещи банкрота.
Все эти варварские средства в современном обществе не приняты и не должны быть приняты, — нельзя отнимать последнее жилье, нельзя обрекать человека на голод и холод. Но проблема-то остается — не очень финансово грамотные и надеющиеся на авось люди берут в долг гораздо больше, чем могут потом отдать. Иногда — «на пропой души», иногда финансовые трудности кажутся временными, а оказываются постоянными. Сплошь и рядом люди слишком переоценивают свою будущее и забывают истину: «берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда». В эту ловушку попадают даже вполне обеспеченные и разбирающиеся в финансах люди, что уж говорить о совсем наивных: последние часто становятся жертвами циничного заманивания со стороны микрофинансовых организаций, попросту — ростовщиков.
Ростовщические проценты доходят до 3000 процентов годовых. По сути, это грабеж с большой дороги, который «финансисты» оправдывают тем, что вместо «трешки до получки» они оказывают гражданам цивилизованную услугу. При этом, правда, забывается, что нецивилизованные люди нецивилизованно давали друг другу в долг без процентов и соседа не грабили. При этом уровень невозврата был ниже, чем сейчас. «Убивать за долги» стало принято в бандитские времена в этой специфической среде, но мы-то тут при чем? По факту же, старый добрый долг до получки был из нашей жизни полностью вытеснен именно благодаря доступности кредитов, проценты по которым весьма высоки.
Банкам и МФО удалось стать практически безальтернативным заимодавцем — и понятно, что они не в восторге от планируемых на рынке ограничений — дать в долг можно будет не каждому, а тому, кто не находится в крайней нужде (а значит, более разборчив и внимательно читает написанное в договоре). К тому же тем, у кого дела идут плохо, дать денег по закону будет нельзя, а если кредитор все-таки нарушит правила, то он не сможет взять с заемщика ничего, кроме тела долга — никаких процентов, штрафов и пеней. То есть закредитовывать бедных, а потом выбивать из них сумасшедшие проценты станет невыгодно.
Трудно сказать однозначно, какой экономический эффект будут иметь подобные ограничения. Главный риск — это схлопывание рынка кредитов: взять деньги, а значит, инвестировать их в значимые для себя цели гражданину будет сложнее. Кредит — двигатель современной экономики, жить только «на свои» давно уже не могут ни государства, ни фирмы, ни частные лица. Копить в кубышке или даже на счету тоже удается не всегда.
Инфляция и волатильность курса валют иной раз превращает сбережения в мусор, а вот в кредитное «казино» заемщик может выиграть, если долг зафиксирован в теряющей вес валюте. Люди берут полновесные деньги сегодня не без расчета, что отдавать придется фантиками, и в этой игре однозначно проигравших нет, и кредитор, и заемщик достигают своих целей — у одного деньги работают сейчас, другой может сделать на эти средства что-то полезное. Чрезмерное регулирование рынка грозит экономике стагнацией, так же, как излишняя легкость денег — инфляцией.
Но вот социальный эффект от ограничения плохо обеспеченного кредитования точно будет положительным. Общества с высоким уровнем долговой нагрузки представляют собой вязанку хвороста, политую бензином. Мятежи и революции регулярно происходили из-за нежелания платить долги (справедливые, нет ли — кто теперь задним числом разберет). Ничто не вызывает такой ярости в отношении государства и таких упреков в обмане, как пресловутый правеж. Поэтому для достижения устойчивости общества в целом чрезвычайно важно не доводить дело до греха. Исключать возможность того, что корысть ростовщиков, недалекость части граждан и неблагоприятная экономическая конъюнктура приведут к накоплению критического количества горючей массы.
Разумное госрегулирование здесь, как и во многих других случаях (вспомним былые баталии касательно ОСАГО, в пользе которого сейчас не сомневается никто), — решение, быть может, и не идеальное, но самое безопасное.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции