02.10.2017

Еще недавно писатель Борис Акунин заявлял: «Моя страна оккупирована врагом». От невыносимых тягот он уехал жить во Францию. И все бы хорошо, но на родине о литераторе вспомнили лишь в связи с тем, что украинские власти запретили продажу книги «История Российского государства».

Где враг, где оккупация?

Сам автор киевскую цензуру назвал «мракобесием», но отметил: «Украина — ​не моя страна, и, когда тамошние госорганы ведут себя по-идиотски, это проблема украинцев». Наши прогрессивные деятели давно пользуются этим риторико-демагогическим приемом, который нужен, чтобы сохранить мечту. Она — ​пошлая, но броская: за границей царит невиданная свобода, однако на западном солнце иногда попадаются пятна.

А вот Россия, несмотря на все усилия внутренних, простите, «демократических сил» и просвещенного человечества, так и осталась «дремучей страной». Цивилизация там — ​за ее пределами. Это клише настолько сильно, что даже на разрыв шаблона никто не обращает внимания. Украина движется к цивилизации — ​это для акунинского круга аксиома. Путь избавления «от советского наследия» сложен и тернист, к нему надо относиться снисходительно: мол, лес рубят, щепки летят.

Есть и на Украине отдельные мракобесы, но они досадное исключение. В России же, само собой, с честным человеком воюет система. Левиафан. Левиафанище! Показательно, что даже ситуация с лидером арт-группы «Война» Олегом Воротниковым, который в Европе столкнулся с самыми крайними проявлениями тоталитарного полицейского государства, никого не насторожила. «Сам виноват, зачем он про Крым не то, что нужно, сказал?» — ​вот и все объяснение.

Сразу вспоминается ситуация 90-х годов в России. Тогда «гуманные и передовые» деятели культуры не только кричали «раздавить гадину!», но и заключили негласное соглашение — ​нельзя очернять завоевания демократии. Они не замечали многочисленных перегибов на завоевательном пути, вполне допускали, что людские «щепки» будут щедро лететь в разные стороны, а каток реформ неизбежно раздавит многих. Не очерняли, ушли в себя, сбежали от реальности по норам, в которых, как в темной и пустой бане, изучали личных пауков. Теперь принято не видеть того, что происходит на Украине. Да и не выгодно это.

«Все, что мне в жизни было всегда враждебно, все, что мне было ненавистно, оно сейчас правит бал. Шовинизм, ксенофобия, агрессивное вранье, нетерпимость к инакомыслию, это все сейчас заполонило все пространство вокруг», — ​с истовым пафосом говорил Борис Акунин накануне того, как на Украине его книги попали в «черный список».

В антироссийской риторике за пределами страны давно уже в работе лишь одна стратегия — ​монетизации на войне с «режимом». Сложился даже особый ритуал — ​своеобразный бизнес и ничего личного. Давно ушло в прошлое риторическое «не могу молчать». О России сейчас можно вполне вольготно высказываться крайне критично, и это не является показателем смелости, да и проблем с изданием книг у Акунина не возникает — ​они в каждом магазине. Разве что читатель стал заметно к нему охладевать.

Это типичный случай. Другой обличитель «оккупационного режима» писатель Михаил Шишкин также живет в Европе, но активно публикуется у нас. Собственно, только здесь его романы и востребованы хоть в какой-то мере. В 2013 году разгорелся скандал: Михаил Павлович ни с того ни с сего отказался представлять Россию на книжной ярмарке в США. Тогда объясняли это тем, что писатель нацелился на Нобелевку и поэтому решил стать ярым «борцом с режимом». Все отнеслись к этому его желанию с пониманием. Нам не жалко — ​обличай. И в начале этого года в Гааге на церемонии вручения премии международного ПЕН-клуба «За свободу высказывания» Шишкин с трибуны бушевал: «Моя страна, заглотнув воздух в 90-е, опять нырнула в болото страха и молчания». Произнося общие демагогические фразы, он понимал, что ничем не рискует. Наоборот, надеялся: все это положительно скажется на продажах его книг… в России.

При этом надо помнить, что писатель — ​плохо конвертируемая единица. Творчество обеспечивается почвой. Без этого он сродни биткоину — ​нечто виртуальное, однодневное, миражное.

Попытка создать репутацию на войне очень напоминает «же не манж па сис жур» Кисы Воробьянинова невдалеке от пятигорского Провала. Но на пропитание за это подкидывают все реже.

Все-таки бывшему сотруднику журнала «Иностранная литература» не удалось стать Фандориным в оппозиции. Его лучший проект был создан о сыщике Эрасте Петровиче, который являлся умным государственником, позволявшим себе критику, но бившимся за страну. В отличие от своего персонажа, Акунин не намерен ничем рисковать, да и служить Отечеству тоже. Алиби у него есть: страна оккупирована, а в партизаны не пойти, потому как население не поддерживает.

На Украине лес свирепо рубят и щепки летят. А между тем в Московском губернском театре состоялась премьера спектакля по произведениям Бориса Акунина «Приключения Фандорина». Появляется в ходе постановки и судно «Левиафан». Россия сейчас самая лояльная к любому инакомыслию страна. Хорошо это или плохо — ​другой вопрос.

Акунину некуда деваться, кроме России. Но кому он тут нужен? И как долго еще будет «любезен народу»? Может быть, пора — ​вслед за Людмилой Улицкой — ​немного пересмотреть свои казавшиеся такими незыблемыми позиции?

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции