30.06.2017

29 июня главной новостью дня стала внезапная смерть бывшего солиста группы «Иванушки International» Олега Яковлева.

Он покинул группу ради сольной карьеры 4 года назад, но за 15 лет работы в коллективе успел исполнить почти все знаковые хиты ансамбля. Например, «Тополиный пух», который через много лет лег в основу анекдота, посвященного возрасту продажи спиртного:

— Бутылку пива, пожалуйста, — просит покупатель.

— Паспорт есть? — интересуется продавец и после ответа «Нет», спрашивает:

— Тополиный пух?

— Жара, июль, — без запинки отвечает человек без документов.

— Понятно. Вам какое?

Анекдот не давний, не смешной, но важный. Молодежь, которой отпускать спиртное нельзя, отзыва не знает. А те, кто прожил 90-е, не вспомнить продолжения первой строчки песни не могут — она неслась отовсюду, было не спрятаться.

Но в народ просто так ничего не уходит, коллективная память очень избирательна, она безжалостно отсеивает все лишнее, оставляя только то, что по-настоящему имеет значение. А это значит, что о бойз-бенде стоит говорить. «Иванушки» как явление, конечно же, — часть давней и почтенной традиции — кто-то слушал «Тополиный пух», кто-то был поклонником Драко Малфоя, кому-то сердце пронзил Кайло Рен, а кто-то в довоенном Ленинграде стоял в очередях за пластинкой Вадима Козина; бывшие воспитанницы Смольного института вспоминали в своих мемуарах, как влюблялись в преподавателей и каковы были ритуалы «обожания», а их предшественницы сходили с ума от героев французских романов.

Это нормально: поначалу любовь проявится в обожании далекой эстрадной звезды и коллекционировании портретов, затем на смену ей придет робкая влюбленность, та самая тургеневская «первая любовь», после чего — зрелые взрослые отношения, семья, свои дети, которые, в свою очередь, — не успеешь оглянуться, — уже спят с чьими-то портретами в обнимку.

Можно рассуждать о циничных продюсерах, которые, пользуясь наивностью барышень в предмете романтического обожания, создали соответствующую нишу (знаменитые «Иванушки» тут, конечно же, не первые, не последние и не единственные — сколько их там было, кто теперь перечислит и упомнит, и не сочтут ли это за рекламу), но зачем?

Феномен «Иванушек» не только в этом. Обычно подростковые кумиры занимают определенную нишу, не более. Есть они, а вокруг — вся жизнь, стройная иерархия ценностей. Но в 90-е сломалось все, ни у кого не было никакой ясности ни о чем вообще. Степень творящейся анархии сегодняшней молодежи, влюбленной в других идолов (не обязательно артистов, кстати), трудно даже вообразить. И эти поющие ребята стали для миллионов взрослеющих девочек едва ли не единственной связью с традицией. Когда нет никаких инструментов, как сейчас сказали бы, социализации, а на руинах советской школы царствуют нищета и рынок, когда целое поколение не нужно вообще никому, где найти внятность, как не на эстраде, прямо обращенной к слушателю? И «Иванушки» оказались самыми ясными. Их коллеги по цеху или слишком мудрили, или переигрывали, или пытались подстроиться под аудиторию, или уходили в ненужный пафос.

Пусть сама группа, скорее всего, ни о чем таком не думала, а просто колесила по стране и собирала огромные залы, став живыми стражами нормальности: да, обычные слова, не слишком прихотливые мелодии, страдания, разлуки — такими были пароль и отзыв, сообщающие, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается, а «тучи» все равно, «как люди». Так же замирали сердца их мам, так же мучались от неразделенного чувства их бабушки. Сегодня их дочери подпевают не «Иванушкам». Но это не важно. Подпевают же.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции