07.06.2017

За новостью о теракте на Лондонском мосту мы не заметили другую, не менее важную: в Мурманске охранники не пустили в кафе детей-инвалидов. А обратить внимание на это стоило бы. Более того, устроить полномасштабный разбор. Обсудить не погибающую Украину и не коварный Запад, а наши, внутренние, проблемы. И отношение к инвалидам в России — одна из них. Не только из-за того, что в стране их свыше 12 миллионов, но и потому, что затронут глубинный сюжет: в обществе становится все меньше сострадания к тем, кто от нас отличается. 

Недавно я был свидетелем того, как 90-летнего ветерана выгоняли из дома престарелых в Севастополе. И это не единичный случай. В Омске пенсионера вообще выставили из автобуса из-за неприятного запаха.  А что делать с теми, кому еще тяжелее? С инвалидами? У них — глобальные сложности и с общением, и с адаптацией, и с образованием, и с материальной и  медицинской поддержкой. Например, существует лишь школьная подготовка инвалидов в интернатах, слабейшего уровня, далее — образовывайся сам. Вузы не берут на себя ответственность за обучение этой категории граждан. И если раньше были специальные программы по трудоустройству инвалидов, то сейчас их шанс найти работу стремится к нулю. Да и жизнь — от специального оснащения в санузлах и перил на лестницах — в полной мере не рассчитана на людей с ограниченными возможностями. А главное — все возрастающее презрение и насмешки по отношению к ним. 

Еще одна новость — в Санкт-Петербурге на автобусной остановке замерзла пенсионерка. Ее доставили в больницу ранним утром, но не успели спасти. Видимо, негде было ночевать, и никто не подошел в миллионном городе. 

Я хорошо запомнил своего ростовского знакомого, который брезгливо отворачивался, когда видел лежащего на земле человека. «Пьяный», — цедил и спешил дальше. А потом у его отца схватило сердце. И он свалился на улице, а никто не подходил. Думали, наверное — перепил. 

Жить не для себя — вот то важное, что мы потеряли. Чье-то горе — это не бегущая строка из ленты новостей, приучающей нас быть равнодушными. Нет, это всегда персонифицированное страдание. И помочь ему, унять его, пусть и отчасти, — значит внести очень нужную лепту в преодоление общей беды.

Я бы даже не называл это альтруизмом. В помощи ближнему есть и своя, если угодно, выгода. Общество — единый организм, и, делая лучше кому-либо, мы делаем лучше целому, стало быть, и себе лично. В фильме «Дурак» Юрия Быкова на сей счет есть очень точная фраза: «Неужели ты не понимаешь? Мы живем, как свиньи, и умираем, как свиньи, только потому, что мы друг другу никто».

Поднимая ближнего, мы поднимаем и народ, и страну, и себя. Учимся постижению того, что человек рядом не случаен, что он такой же, как мы, а следовательно, заслуживает того же.

Иначе — побеждает фашизм, который, как верно заметил Камю, это всегда презрение. К инвалидам, не допущенным в кафе, или пенсионеркам, замерзающим на автобусных остановках. Равнодушие к ним неизбежно спаяно с презрением.

И последнее. Когда в сотый раз я слышу разговоры о поиске национальной идеи, то удивляюсь — вот же она: наука любви, понимания ближнего, подвиг, сопряженный с жертвой, и в то же время будничный акт. Что мешает воплощению простой мысли, о которой сказано столько раз, понятно. Как ситуацию исправить — вот вопрос.

Кажется, что рано или поздно количество плохих новостей перерастет в качество и будет организована какая-нибудь комиссия или даже заведено агентство — РосДобрСтрой, например, или Федеральное бюро милосердия. Сядут умные люди, напишут план лет на десять, будут исполнять: мероприятия, отчетные концерты, публикации в СМИ. Будет ли толк? Не знаю. 

Вспомним повесть Валентина Распутина «Уроки французского», все проходили ее в школе. Лидия Михайловна, учительница, рискует собственной карьерой, статусом, будущим, но спасает главного героя от полуголодного существования. Женщина в нарушение всех и всяких норм садится с гордым мальчиком играть в «замеряшки»: только так ему можно дать столь нужные деньги.

Уроки языка Лидия Михайловна тоже дает, но главная наука здесь — сочувствие и принятие, без дидактики и демагогии, нравоучений и осуждений («ишь, еще и не берет, возомнил»). Нет сегодня более актуального, сильного и точного примера того, как именно нужно жить. Опасно, трудно, «выглядит странно», но эта наука точно пойдет впрок.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции