04.08.2016

В 60-е годы СССР уже вполне достиг зрелости, а Фидель Кастро, которому 13 августа стукнет девяносто, еще был бессовестно молод. Высокий, углеглазый латиноамериканец, которому за тридцать: надо ли говорить, что его любили всем Союзом? При этом наша страна отчаянно молодилась, на Московском кинофестивале побеждал Федерико Феллини — с не самым лучшим, но наиболее модернистским своим фильмом «Восемь с половиной». Параллельно советское общество, светя хрущевской лысиной, поддерживало любые проблески антиимпериализма по всему миру. Намеревалось догнать Америку и сеяло кукурузу. Из каждого окна играла не «Из-за вас, моя черешня», а песня «Сибоней» — так называлось племя доколумбовых индейцев Кубы, начисто изничтоженное предками Фиделя. Но песня, как ни странно, о любви. Короче, эта любезная моему сердцу территория находилась в своем привычном состоянии — кипучее, неразрешимое противоречие.

А Кастро выглядел живым классиком: борода, как у Маркса, сбрить ее он обещался после полной и окончательной победы. Тогда революция, которую они совершили, была реально молодая, свеженькая, в меру умытая кровушкой и дивно привлекательная. Музыкой для моего детского уха звучали их имена. Фидель Кастро Рус. Освальдо Дортикос Торрадо. Эрнесто Че Гевара. Их география. Казармы «Монкада». Горы Сьерра-Маэстра. Усадьба «Сибоней», где революционеры таинственно плели заговор. Плайя-Хирон... Когда я узнал, что «плайя» — это пляж, даже разочаровался. Мне слышалось что-то более пламенное и героическое.

Это было время странных, запоминающихся, необработанных бриллиантов. Наш Никита Сергеевич, при всех своих ужасающих тайных комплексах, — страшно живой и натуральный. Ну представьте еще политика, который на сухогрузе поволок бы ракеты, укрывши их брезентом, Америке под нос. Это точно не Сталин. И Хрущев нашел родственную душу — Фидель был абсолютно готов вдоволь насладиться ужасом америкашек, как следует их потроллить, а то и запустить ракеты в сторону какой-нибудь Миннесоты. Зато мы теперь имеем возможность изучать по учебникам и книгам прекрасный и устрашающий Карибский кризис, который едва не вверг планету в пучину атомной войны. Здорово, правда?

Тысячи правильных, скучных людишек, что владели всем и тогда, и сейчас, сидя как пауки в своих банках, разумеется, пришли в ужас. Они катком гладят, крысиным ядом травят дивных персонажей, которые своим существованием отрицают стерильную правоту их мира. Даже Джон Кеннеди был с этой точки зрения недостаточно лоялен. Что говорить о Фиделе. Мне уже довелось эвфемистски нежно называть их «ботанами». Традиционное толерантное наименование — «глобалисты». Это они взяли и повесили Хусейна. Дали нелюдям расправиться с Каддафи. Это они сейчас из кожи вон лезут, чтобы к власти в их цитадели не пришел Джон-Освальдо-Дональд-Вольфович Трамп.

Они ничего не смогли сделать с Фиделем Кастро, хотя на него не раз покушались. Ну, возможно, потому, что его маленькая, беспрестанно поющая «Сибоней» с «Гуантанамерой» и радующаяся жизни Куба, парадоксально населенная старыми американскими машинами (и по умолчанию граничащая с самой страшной американской тюрьмой), действительно не представляла серьезной опасности. Без связки с нами — а мы тоже перестали быть яркими, да и едва-едва вообще не перестали быть. 

Параллельно в августе отмечается и еще одно девяностолетие. Совсем другого человека — китайца Цзян Цзэминя. Как и Фидель, он коммунист. Но в его руках был не остров-ящерица, а дракон. Дракона надо кормить. Дракон имеет другие повадки. И для дракона была построена совершенно иная схема — по-фиделевски судя, он вступил в противоестественную связь с чуждым глобальным миром, став его пошивочным цехом, мастерской, таким гигантским 3D-принтером всего, что мир ни выдумает, лишь бы пауки в банках чувствовали себя хозяевами.

Надо ли говорить, что Куба осталась бедной, но веселой страной, которой еще предстоит определиться, как жить дальше: навроде Ямайки? Дракон, набравшись сил, летает высоко, но не на привязи ли он у хозяина?.. 

А у нас? У нас как обычно. Все на грани. Головокружительно. Искрит. Украина. Крым наш. Брекзит. Ницца. Олимпиада. Если честно, я не предполагал, что движение против глобальных уравнителей оформится у нас так явственно и быстро. «Мы против власти беспощадной и чужеземной своры жадной подняли знамя священной войны» — пели «барбудос», бородатые кубинцы. Седая кустистость у команданте на щеках и ныне, выполнить обещание полной и окончательной победы оказалось не просто. 

Но слова у песни хорошие.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции