07.07.2016

Накануне дня Петра и Февронии, отечественного праздника семьи, любви и верности, общественность пришла в сильное возбуждение: сначала парламент решил ввести уголовную ответственность за телесные наказания в семье, запретив родителям и пальцем трогать дитя. А следом православная церковь выступила с критикой этого законоуложения, предлагая сохранить физические наказания в умеренном, разумном и целесообразном виде. А то за шлепок по мягкому месту у нас большинство родителей по Владимирке пойдет, кандалами гремя. 

Прогрессивная общественность, разумеется, возопила. Первое: ах, вот какова она, церковь-то православная, за порку детей стоит! Второе: а где грань, где грань, я вас спрашиваю? Что это значит — разумное применение? Сила равна массе тела, умноженной на его ускорение! Кто вычислять-то будет? Ньютон?

Ну, вот как раз на родине Ньютона, в Великобритании, именно таким термином и пользуются — reasonable. И как-то умудряются разобраться, что есть разумный мамин шлепок, а что — жестокое избиение. Ну а те, кто разобраться в вопросе не может и запутался, постановили: запрещено — и точка. От греха подальше. Таких стран немало: Того, Болгария, Уругвай, Австрия, Албания, Финляндия... Американцы, кстати, себя жестко не ограничивают. Как-то умудряются сохранить здравомыслие, напоминая мою бабушку: она считала, что роль ремня (а быть-то он непременно должон) в семье пристало исполнять мягкому пояску, а по двору гонялась за мной, воинственно держа лист хрена в сухонькой пятерне. Говорила, что ладонью бить нельзя: а вдруг не рассчитаешь, дитю урон. Она внушала это моей маме, а я слушал да на ус мотал. Как бабуля, окончившая четыре класса церковно-приходской школы, ухитрялась разруливать проблемы, неподвластные широкозахватной и многомудрой ювенальной юстиции, я диву даюсь.

Вообще вид нашкодившего отрока, который, высунув язык, пишет заявление в милицию: «Даважу да вашего сведения что маи папа и мама привысили приделы ниапхадимой самаабароны», вызывает у меня стойкое ощущение бреда. Если ребенка бьют, то это невозможно ни замолчать, ни оправдать; если это так, то там уже нет никакой семьи — и, несомненно, об этом должны узнать компетентные организации. Со всеми вытекающими. Но если ребенок, у которого добрые и разумные папа и мама, внезапно обнаружит, что не они его наставники, а чужие дяди и тети, не от отца надо ждать укоризны и справедливости, не к маме бежать за защитой и советом, а в прокуратуру, — это не упростит и не улучшит процесса воспитания. Не верю я в большой стандартизированный детдом, учиненный государством при живых родителях, бабушках и дедушках. 

Вот любят у нас взять и нахлобучить какой-нибудь закон, когда ситуация неоднозначная. Ведь что происходит? Государство равнодушно сделало коммерческими все кружки, секции и клубы, где ребенка бы учили стойкости, ловкости, взаимовыручке, благородству. Но заботливо маркировало фильмы и телепередачи возрастными ограничениями: этот «прорыв» ему ничего не стоит, а выглядит радением о правильном воспитании подрастающего поколения продвинутых пользователей. Теперь государство стращает родителя, когда тот дает острастку своему шалопаю. И стращает с тем же упорным безразличием, с каким потом оформляет недопоротых малолетних преступников в колонии. 

Чем рискуешь, когда пишешь такие тексты? Что поймают тебя за язык, начнут укорять и насмехаться: глядите-ка, чудак из прошлого века, за телесные наказания выступает, тогда как все прогрессивное человечество перешло на методы суггестии и нейролингвистического программирования. Небось, и Бенджамина Спока не читал, не видит в ребенке личности и т.д. Повторю: материнский шлепок за телесное наказание не считаю и с этим отсталым мнением в голове доживу уж как-нибудь, извините. Но, думаю, чтобы исключить ремень из арсенала семейных мер, воспитывать надо прежде всего любящих отцов и матерей. А уж они разберутся, где reasonable, где нет. Не продвигать тихой сапой безликую ювенальную юстицию, а помогать родителям стать мудрыми и грамотными. Может, и Спока переиздать не повредит: знал бы он, куда заведут последователи его учения — выпорол бы их, факт. Это они, отцы и матери, не должны становиться пьяными забулдыгами, озлобленными фуриями, жестокосердными упырями, поднимающими руку на детей. 

Справится закон с такой задачкой? Ответ, думаю, ясен.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции