25.05.2016

Каждый год, ближе к лету, когда приходит пора выпускных, страна вспоминает о школе, где — ​такая уж традиция — ​творится что-то не то. Однако «последний звонок», трогательное прощание со «вторым домом», суета и желание не ударить в грязь перед миром не оставляют ни единого шанса на дискуссию. У родителей все мысли о вузе для чада, педагоги выдыхают после ЕГЭ, общественность порицает вольно одетых юниц.

Но сейчас, когда экзаменационный марафон только начинается, есть небольшой временной зазор: можно втиснуться и поговорить о болоте, где увязает российское образование.

О ЕГЭ, стартующем по всей стране 27 мая, сказано слишком много — ​и плохого, и хорошего, — ​чтобы сегодня увидеть ситуацию в целом, не ввязываясь в споры о частностях. Тем более, нельзя просто отменить экзамен, как призывают оппозиционные политики, некоторые учителя, родительские комитеты, а также подростки, не понимающие, что им грозит в случае возвращения к старой модели итоговой оценки знаний. После того как Владимир Путин в ходе «Прямой линии‑2016» признался, что сам бы предпочел устный экзамен тестам, горячие головы бросились предрекать скорую школьную революцию. Однако президент еще ранее отдельно уточнял: «Не будем окончательно здесь точку ставить, но позитивное движение есть», — ​эти слова сказаны год назад именно о трансформации ЕГЭ.

Потому-то все реформы далее коснутся лишь деталей: таких, как появление в школах во время обсуждаемой процедуры психологов (утешать, видимо, «замученных» школяров). Вообще все чаще речь заходит о комфорте, о том, чтобы не слишком все-таки напрягать. Но вместе с тем напомню, что по итогам одного из последних съездов Российского союза ректоров решено повысить минимальное количество баллов, необходимое для поступления в университет. В этом году, считай, покончено с баталией о мобильных телефонах, ибо предотвратить списывания невозможно. Почти сошла на нет полемика на тему, «оболванивают» ли детей тесты, — ​и то хлеб.

ЕГЭ можно отменить хоть завтра или оставить его надолго, тасуя задания, но по сочинениям отлично видно, как из школы утекает жизнь, растворяясь в выхолощенных формулировках, готовых ответах, натаскивании, страхе, уверенности в том, что ни у кого нет права на ошибку.

Устный экзамен будет таким же, и если ставить здесь какую-то стратегическую задачу, то только, чтобы вернуть в школу человека, ребенка, мальчика с ободранными коленками: пусть он несет околесицу, но лишь свою, личную, а не ту, какую от него хотят услышать. Государственный экзамен принципиально безошибочен, выстроенная вокруг него логика преподавания беспочвенна, поскольку через день школьники вольются в большую жизнь, испугаются, прибегут к родителям и еще лет десять просидят у них на шее. Маме-то виднее, как нужно. «Поколение ЕГЭ» еще ударит по экономике, просто отказываясь работать (а зачем?): к этому неплохо бы готовиться уже сейчас.

Вся надежда ближайшего будущего — ​и об этом, я уверен, скоро заговорят в полный голос — ​в альтернативных школе формах обучения, в практиках, семинарах, познании чего-то, выходящего за рамки программ для среднего образования, написанных глубоко оторванными от реальности людьми. Расставаться с ЕГЭ нет резона, устный экзамен не нужен (не успеешь оглянуться, как его высушат), и нынешний год пусть обойдется без громких скандалов и массовых списываний, чтобы безрезультатные споры о том, отменять или нет, утихли как можно скорее.

Школе суждено измениться, и это произойдет само собой, а затем уже будет оформлено как данность. А пока, как ни странно это прозвучит, стоит заниматься хотя бы тем, что получается. Если министерство Дмитрия Ливанова вцепилось в ЕГЭ мертвой хваткой, то единый экзамен надо делать так, чтобы не к чему было придраться нам, его критикам. Нужно и увеличивать нижнюю планку по баллам, и следить за тем, чтобы школьники не сходили с ума от перенапряжения, и обеспечивать безопасность данных (утечки вариантов, впрочем, все равно неизбежны), не превратив походя храмы знаний в осажденную крепость. Пока альтернативы не существует, а любые изменения адаптируются самой школой, лучше сосредоточиться не на реформах, а на том, чтобы мероприятие, на которое истрачено столько сил и денег, оправдывало свое существование.

Политика, как известно, искусство возможного, а не умение строить прожекты.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции