Как обезопасить себя от кражи идей во время переговоров с потенциальным заказчиком? Нужно ли спрашивать разрешения у людей, портреты которых вы собираетесь написать? Какие права приносят максимальные материальные дивиденды? Ответы на эти и другие вопросы прозвучали в выступлении президента Федерации интеллектуальной собственности (ФИС) Сергея Матвеева на международной ярмарке ArtRussiaFair 2022.

«В далекие времена, когда бумаги в стране было много, а цифровых технологий не было, творцы посылали свои произведения по почте сами себе — чтобы получить доказательство авторства. Сегодня бумаги стало меньше, а технологий существенно больше, и лучшим способом засвидетельствовать авторство стало депонирование объекта и фиксация сведений о нем в блокчейн-сети», — отметил Матвеев. 

Художники, дизайнеры, кураторы, представители других творческих профессий до подписания договора, как правило, не склонны подробно обсуждать с заказчиками проекты. Опасения понятны: недобросовестный партнер может позаимствовать идею, представив ее как свою. Чтобы вольно или невольно кражи не произошло, стоит задуматься о превентивной защите. Известно, что авторское право не требует государственной регистрации, оно возникает автоматически при создании произведения. Но, как показывает практика, будет нелишним зафиксировать факт создания, чтобы иметь доказательства на случай судебного спора. 

Президент ФИС пояснил, что даже хранение цифрового файла в памяти компьютера не является решающим аргументом. Суду важно, чтобы наличие произведения на определенный момент времени было засвидетельствовано независимым источником. Сегодня в качестве такого «арбитра» все чаще выступают децентрализованные базы данных, работающие на технологиях распределенного реестра. К примеру, российская инфраструктура для сферы интеллектуальной собственности IPChain позволяет зафиксировать данные об охраняемом объекте, времени его создания, правообладателе и всех последующих сделках с ним, например лицензировании или залоге. Российские суды принимают запись в блокчейне как веский довод в защиту интересов автора-правообладателя. 

Помимо использования сервисов депонирования, взаимодействующих с инфраструктурой IPChain, художнику стоит документировать, фиксировать факты коммуникации с заказчиком: протокол совещания, фото, видео, электронная переписка — все это послужит хорошим подспорьем в судебном разбирательстве. «Если преступнику нужно заметать следы, то автору — напротив, оставлять их как можно больше», — сказал эксперт. Наличие этих следов не даст оппоненту возможности утверждать, будто он создал произведения независимо от вас, что имел место случай «параллельного авторства». 

Наконец, сам переход права, передача прав должны быть зафиксированы исключительно в письменной форме. Устные договоренности о передаче интеллектуальных прав за редким исключением юридически ничтожны. Если договор не был заключен, а произведение используется, его автор может направить нарушителю досудебную претензию с требованием выплатить компенсацию, возместить убытки и прекратить незаконную деятельность. Размеры возможной компенсации, ее пределы прямо установлены Гражданским кодексом Российской Федерации. В большинстве случаев нарушители готовы урегулировать спор в досудебном порядке, но немало и других историй, когда точно понадобятся грамотное исковое заявление и помощь юриста. Сергей Матвеев особо подчеркнул «воспитательную» функцию для бизнеса и творческого сообщества судебно-претензионной работы: порой только в суде оппонент начинает понимать, что заключить лицензионный договор гораздо проще и дешевле, чем выплачивать компенсации. 

Особый акцент в выступлении получила тема исключительного права, то есть легальной монополии на использование результата интеллектуальной деятельности. Это самая известная, но далеко не единственная форма интеллектуальных прав, которые включают в себя еще и право на имя, право на неприкосновенность произведения (нельзя коверкать и переделывать), право на справедливое вознаграждение, которое широко используется в музыкальной индустрии. Художникам, разумеется, ближе всего так называемое право следования — право получить процент при каждой перепродаже произведения. Легко представить себе ситуацию, при которой работы того или иного автора резко подскакивают в цене. Причины подорожания могут быть разными — как творческое признание, так и, например, публичный скандал. Произведение, которое художник продал коллекционеру за несколько тысяч рублей, перепродается в сотни и тысячи раз дороже, но сам художник может воспользоваться далеко не всегда предсказуемой волной популярности. Благодаря праву следования каждый раз, когда галерея, дилер, аукционный дом продают работу, автор получает свой процент от суммы сделки. 

Ключевая особенность интеллектуальных прав в том, что они совершенно не связаны с материальным объектом, в котором выражен результат творческой деятельности. Один и тот же образ может воспроизводиться на фото, в графике, на принтах, на пакетах из супермаркета. «Даже если вы продали свою картину, но исключительное право на нее покупателю не передали, вы можете выпустить NFT вашего произведения, и это тоже будет всего лишь коллекционным экземпляром. До тех пор, пока не заключен договор отчуждения исключительного права, можно "барыжить" творческим продуктом, придумывать самые разнообразные способы его использования», — пояснил Сергей Матвеев. Благодаря тому, что способов использования произведений сегодня и в реальном мире, и в цифровом стало огромное количество, для художника открыты все возможности и популяризации своего творчества, и коммерциализации интеллектуальных прав. 

В ответе на вопрос, можно ли изображать реальных людей, не спросив их согласия, президент ФИС обратил внимание на взаимосвязь норм закона: «С точки зрения прав на интеллектуальную собственность проблемы здесь нет. Российская Конституция гарантирует свободу творчества. Однако есть своего рода "встречные" нормы, защищающие частную жизнь, образ человека. Поэтому, если вас посетила муза, неплохо заручиться согласием живого объекта, выбранного для воплощения творческого порыва».