Денис БОЧАРОВ

26.11.2025

Издательство «Омега-Л» выпустило книгу «Панк-рок. Предыстория. От гаражного рока до Игги Попа». Это второй том серии «Прогулки по дикой стороне», посвященной рождению феномена, изменившего мир популярной музыки. Сегодня автор монографии Михаил Кузищев — на связи с «Культурой».

Фото: Петр Кулеш/предоставлено Михаилом Кузищевым

— Два тома предыстории — в мире литературы явление нечастое. Особенно, если речь касается панк-рока — направления, которое для многих представляется лишь кратковременной вспышкой на поп-музыкальном небосклоне. С чем связан такой скрупулезный подход?

— Панк-рок в данном случае — это просто повод, чтобы поговорить о разной шумной и сердитой музыке, которая не вписывалась в формат, возмущала благовоспитанных слушателей, отвешивала пощечины общественному вкусу и выпадала из контекста своего времени.

Но действительно — это истории исполнителей, которые, тем или иным образом, предвосхищали панковский дух, подход или звук. Каждый из них делал это по-своему. В некоторых отношениях это получалось более ярко, непредсказуемо и разнообразно, чем у представителей так называемого классического панк-рока. Так что компания подобралась пестрая, разношерстная.

Истории некоторых персонажей — готовый приключенческий фильм. Или боевик. Или триллер. Или комедия. Или нечто среднее. Такие сюжеты сильно теряют, если излагать их кратко, в формате энциклопедической статьи. Ведь тогда не получится красочно рассказать о том, как, например, Игги Поп исполнял дебютный концерт на пылесосе, а американские военные перепутали гитариста группы MC5 Уэйна Крамера со снайпером. Или как, скажем, дикий Хэсел Эдкинс, сидя в своей лесной хижине, записывал совершенно буйные песни про курятину. Так что ни о каком «скрупулезном подходе» я бы говорить не стал — скорее, речь просто идет о любви автора к этим смутьянам и их невероятным историям.

Фото: Олег Ласточкин/РИА Новости

— Если на изучение проблемы потребовалось две монографии, то сколько же потребуется книг, чтобы нарисовать картину полностью? Или тема панка неисчерпаема?

— Поднимаемую мной тему следует называть панком лишь условно, повторюсь. И слово «предыстория» присутствует в названии только справедливости ради, не более того. Здесь уместно вспомнить, что серия радиопередач, из которой «выросли» эти книги, называлась «Прогулки по дикой стороне» (отсыл к песне Лу Рида Walk on the Wild Side с альбома музыканта Transformer. — «Культура»). То есть это прогулки по дикой стороне рок-музыки, не слишком исхоженной и, конечно же, в чем-то опасной...

До сих пор мы с читателями гуляли по американским просторам. Думаю, в дальнейшем мы отправимся в Старый Свет. Там тоже были свои энергичные ансамбли и исполнители, с которыми скучать не приходилось.

— В вашей новой работе встречаются имена, которые мало что говорят даже знатокам рока. Каким вам представляется потенциальный читатель? Должен ли он быть «в теме»?

— Когда радиоцикл «Прогулок» выходил в эфир в рамках еженедельной передачи, многие любители старой доброй рок-музыки изрядно возмущались. Далеко не все хотели слушать рок-музыку «недобрую». Конечно, были и благодарности, но все равно самые лестные отзывы звучали примерно так: «Я не люблю такую шумную музыку, но слушал эфир до самого конца, потому что вы очень интересно рассказываете».

Разумеется, книга не является сборником эфирных транскриптов — напротив, это развернутые, заново созданные главы, для написания которых пришлось «перелопатить» многотонные англоязычные архивы, снабдить повествование давними подробностями, которые следовало тщательно перепроверить. И мне хочется верить, что данные литературные иллюстрации будут интересны самым разным читателям. Хотя бы потому, что эти истории даже не пришлось специально делать увлекательными — они изначально были такими.

— С чего началось ваше личное увлечение панк-эстетикой и всем, что с ней связано? Был ли какой-то поворотный момент?

— Ха! Когда вы говорите «панк-эстетика», я уже представляю себе зеленый ирокез и вопросы читателей на тему «почему автор не носит булавку в носу». Не могу сказать, что углубленно исследую панк-эстетику, скорее меня интересует история происхождения панк-рока. А мое увлечение этой темой началось с погружения в рок-музыку вполне классическую.

Во всех «советских учебниках по рок-музыке» было принято писать, что старый добрый рок жил себе тихо и спокойно, покуда на него, как снег на голову, не свалились The Sex Pistols. Ну вот мне и стало интересно: неужели это был прямо-таки гром среди ясного неба? Кое-какие подозрения на этот счет имелись. И они подтвердились, поскольку, разумеется, небо оказалось не столь уж ясным и безоблачным. Поэтому, если угодно, книга «От гаражного рока до Игги Попа» — это история о том, как над теплой «ламповой» рок-музыкой постепенно сгущались страшные грозовые тучи.

— На страницах книги периодически встречаются обороты в духе: «восстать против старшего поколения», «позлить родителей», «подростковый рок-н-ролльный бунт». А так ли уж обязательно входить в осознанный клинч с прошлым?

— Я бы не стал, пожалуй, сводить весь «бунт», который присутствует в книге, именно к поколенческому явлению, к конфликту отцов и детей. Это было бы сильным упрощением, ведь книга не только об этом. И, если уж на то пошло, мы говорим о клинче не только с прошлым, но и с настоящим. К слову, одна из главных панк-групп, видимо, не случайно так и называлась — The Clash.

Безусловно, множество прекрасных произведений было создано и в бесконфликтных ситуациях. Но об этом написаны другие книги, моя же работа посвящена именно той музыке, которая получается в результате разного рода столкновений. Клинч — это то, что мне действительно интересно.

— Любое путешествие в прошлое, особенно связанное с рок-музыкой, — занятие не только увлекательное, но и трудоемкое, тем более для отечественного исследователя. С какими основными сложностями вы сталкивались в ходе работы над книгой?

— Сложно находить много-много часов для изучения архивов и «высиживания» всех этих текстов. Это, увы, скучная проза жизни. Что же касается барьеров, которые возникали передо мной, как автором, то они в основном были связаны с трудностью, а то и вовсе невозможностью достучаться до самих участников этой истории. Ведь всегда хочется больше работать с людьми, чем с пожелтевшими подшивками газет. Прежде всего потому, что главная цель — не представить архивистское изыскание, а рассказать истории живых людей.

Но, к сожалению, в моем случае, выходить непосредственно на людей, имеющих прямое отношение к повествованию, — задача очень непростая. Хотя я старался ее по максимуму решать. Могу только заверить читателей, что в следующих книгах эксклюзивных историй «из первых рук» будет больше. Я постоянно над этим работаю.

— В монографии есть замечательное и весьма хлесткое определение — «нехватка рок-н-ролла в организме». Вы говорите о ней применительно к описываемому периоду — самому началу 1960-х. А как с этим обстоят дела сейчас? Рок-н-ролл по-прежнему жив?

— Он жив, но я не думаю, что слишком хорошо себя чувствует. Юным организмам рок-н-ролл не требуется: сейчас другое время. Но все же молодые люди продолжают брать в руки гитары, пусть и не так часто, как раньше. И для некоторых юношей и девушек этот инструмент по-прежнему остается способом самовыражения.

Возможно, большая часть музыки, которую они исполняют, звучит опрятнее и благозвучнее, чем то, что игралось в «гаражные» времена. Но тем не менее что-то происходит. А значит, «все не так уж плохо на сегодняшний день», как пелось в известной песне.

Фото на анонсе: С. Иванов/РИА Новости