Денис БОЧАРОВ

10.09.2025

В последние месяцы отечественный поп-музыкальный библиопром заметно оживился: на прилавках книжных магазинов появилось немало любопытных изданий. «Культура» знакомит с некоторыми из них.

Элайджа Уолд. «Переход Боба Дилана к электрозвучанию». «Эксмо»

В России к Бобу Дилану своеобразное отношение. Многие знают о том, что в мире рок-культуры этот человек, наряду с The Beatles, The Rolling Stones и Элвисом Пресли, принадлежит к «касте неприкасаемых»: мало кто сделал для развития и популяризации жанра столько, сколько уроженец города Дулут, штат Миннесота. Немало и тех, кто в курсе, что Роберт Аллен Циммерман (как на самом деле зовут артиста) стал первым — и на данный момент единственным — представителем поп-музыкального мира, удостоенным Нобелевской премии по литературе. Но... многие ли слушают его музыку?

Впрочем, возможно, стан российских поклонников Боба в последнее время несколько расширился: в связи с недавним выходом на экраны художественного фильма A Complete Unknown (в отечественном прокате «Боб Дилан: Никому не известный»). Эта весьма успешная картина (восьмикратно номинированная на «Оскар» и благосклонно принятая самим поэтом) была снята по мотивам книги известного американского журналиста и исследователя поп-музыки Элайджи Уолда Dylan Goes Electric. Недавно она была переведена на русский язык.

К самому факту выхода монографии, посвященной одному из ярчайших представителей поп-музыкального мира, нареканий нет. Легкое недоумение вызывает лишь фабула повествования. Книга посвящена эпизоду, многократно «пережеванному» в западной литературе и прочих СМИ: Ньюпортскому фолк-фестивалю 1965 года, когда Боб Дилан вышел на сцену не с привычной акустической гитарой, а с подключенным к усилителю Fender Stratocaster, да к тому же в сопровождении рок-группы. Шестьдесят лет назад это событие если и не ввергло американцев в состояние культурного шока, то уж точно заставило многих поклонников отвернуться от Дилана: приверженцы аутентичного фолк-звучания не простили Бобу подобного демарша, сочтя артиста Иудой, поправшим святые традиции народной музыки.

Однако человеку, не впитавшему американскую фолк-эстетику с молоком матери, весь этот сыр-бор понять сложно. Ну решил певец «утяжелить» звучание — что тут такого? В конце концов, плох тот артист, который всю жизнь разрабатывает одну и ту же жилу. Но нет, в книге проводится генеральная мысль: тот концерт в Ньюпорте «навсегда изменил популярную музыку» и «дал начало року» — не больше и не меньше.

Однако решение Дилана выступить с полноценным рок-коллективом и, как следствие, с середины 1960-х выпускать альбомы с расширенным инструментальным звучанием, свидетельствовало не о начале рока, а всего лишь о желании Боба не опоздать на набиравший стремительный ход рок-н-ролльный поезд. Ибо к 1965-му рок давно уже был изобретен, а тиражи альбомов тех же «битлов» и «роллингов» заметно превосходили дилановские. Боб просто понял, что если не примет новые правила игры, то упустит свой кусок пирога.

Так что считать эпизод, которому посвящена книга, краеугольным камнем в истории рок-музыки, пожалуй, неверно. По крайней мере, его значимость изрядно преувеличена. Ценность книги Уолда в другом: он довольно подробно и увлекательно описывает американскую фолк-сцену 1950–1960-х, знакомит с наиболее заметными ее фигурантами, показывает первые шаги Дилана в зарождавшемся мире шоу-бизнеса, а также уделяет особое внимание другому выдающемуся музыканту, коллеге и наставнику Дилана раннего периода — Питу Сигеру, считающемуся ключевой фигурой в американской народной музыке и, кстати, весьма уважаемому в Советском Союзе. Словом, для понимания «роли Боба Дилана в истории» существуют другие книги. Но для желающих пополнить копилку знаний по теме музыкальной культуры США середины ХХ века монография Уолда — весьма толковое исследование.

Валерий Кучеренко. «Rock Art. Том 2: Чернокнижники». «Сандлер»

«Обложки рок-альбомов неотделимы от звучащей на них музыки» — эту идею в интервью, опубликованном в «Культуре», продвигает Валерий Кучеренко, известный российский журналист и фотограф, на протяжении долгих лет занимавшийся сбором, переводами, обработкой и анализом материалов, посвященных художественной стороне классического рока, а именно искусству оформления конвертов пластинок (так называемому артворку).

В прошлом году свет увидел первый том из задуманной автором серии — книга «Фиолетовые архивы», рассказывающая об истории создания обложек альбомов группы Deep Purple. Работа была с большим энтузиазмом встречена поклонниками классического рока, и теперь вниманию заинтересованного читателя предлагается продолжение: второй том, получивший название «Чернокнижники».

Название книги выбрано не случайно, ибо повествует об истории возникновения конвертов пластинок двух коллективов (Black Sabbath и Led Zeppelin), в творчестве которых, несмотря на существенные различия, было много общего. Участники обоих ансамблей одно время всерьез увлекались темой черной магии, потусторонних сил, оккультизма, мистицизма и прочих «темных» практик. В Black Sabbath главным «черношабашником» был бас-гитарист и основной автор текстов Теренс (Гизер) Батлер, а в Led Zeppelin за магическую составляющую отвечал гитарист Джимми Пейдж, который одно время даже владел домом, когда-то принадлежавшим самому одиозному черному магу ХХ века Алистеру Кроули.

И пусть в художественном оформлении дисков BS и LZ не так много пересечений, идея объединить музыкантов под одной «шапкой» оказалась весьма удачной. Тем более что обе группы в России традиционно любимы. Кучеренко проделал титаническую работу: вдумчивый авторский анализ щедро снабжен комментариями участников событий (художников, фотографов, дизайнеров, музыкантов, менеджеров), в издании приводятся не только лицевые стороны конвертов пластинок, но и их реверсы, а также дополнительные иллюстрации. Не забывает автор мимоходом рассказать и о самих альбомах — об основных этапах студийной работы, участниках записи, местах, занятых в хит-парадах, и так далее.

Ценный бонус к рассказу о лонгплеях Black Sabbath — материал об обложках альбомов Оззи Осборна, который, как известно, после расставания с группой сделал впечатляющую сольную карьеру... Есть все основания полагать, что второй том серии Rock Art встретит не менее теплый прием, чем его предшественник. А третий (выход которого, согласно инсайдерской информации, не за горами) читатели тоже будут ждать с нетерпением. Во имя сохранения интриги мы пока умолчим, кому именно он будет посвящен.

Джон Харрис. «Последняя вечеринка: Бритпоп, Блэр и упадок английского рока». «Кабинетный ученый»

Книга британского исследователя поп-культуры Джона Харриса повествует о, возможно, самом безыдейном и бездуховном десятилетии в истории популярной музыки. При этом девяностые — последний на сегодняшний день временной отрезок, когда о классическом роке как о самоценном явлении еще можно было говорить всерьез. Главным феноменом того периода стал жанр, с легкой руки журналистов получивший одно из самых неприглядных определений за все время существования развлекательной музыки: бритпоп.

Время царствования бритпопа в умонастроениях тинейджеров и чартах мировых продаж было кратким — пик этого музыкального стиля пришелся на середину девяностых, а стремительно агонизировать он начал уже к концу десятилетия. То было время, тесно связанное в истории Англии с именем Тони Блэра, активно делавшего политическую карьеру, увенчавшуюся в итоге постом премьер-министра в 1997 году.

В книге, как недвусмысленно следует из названия, Блэр является одним из главных действующих лиц — наряду с музыкантами. По двум причинам: во-первых, лидер Лейбористской партии не чурался популизма, периодически общался с основными фигурантами бритпопа (в частности, с Ноэлом Галлахером из группы Oasis и Дэймоном Албарном из Blur) и делал эти встречи предметом общественного внимания. А во-вторых, он, будучи представителем поколения, воспитанного на рок-музыке, сам в молодости был вокалистом любительской (и, по свидетельству очевидцев, весьма симпатичной) группы Ugly Rumors.

Пытаясь соединить общественно-политическую составляющую британской жизни с культурной атмосферой того времени, автор рисует портрет страны последнего десятилетия ХХ века. И строит свое повествование на основе бесед с главными представителями бритпопа, его «большой четверки» — музыкантами из групп Blur, Oasis, Suede и Elastica (здесь, правда, Харрис допускает фактологическую вольность, поскольку традиционно вместо Elastica в этот условный «квартет» принято включать коллектив Pulp).

Подробно прослеживая историю жанра, возникшего в начале 1990-х в виде своеобразной отповеди нахрапистому сиэтлскому гранжу, и делая ряд любопытных умозаключений, автор приходит к выводу, что последняя яркая попытка англичан продать под вывеской бритпопа американцам их же собственную музыку (имея в виду, что все это, так или иначе, рок-н-ролл, а его изначально придумали в Штатах) хоть и увенчалась успехом, но продолжения не получила.

Музыкантов, записавших несколько действительно выдающихся альбомов (пластинки Definitely Maybe и Parklife упоминавшихся выше Oasis и Blur соответственно не затеряются в пантеоне рока и в будущем), сгубили банальный нарциссизм и алчность. Бритпоповцы, изначально декларировавшие примат чистого творчества над коммерческим успехом, в итоге не смогли справиться с поставленной задачей: чарующий звон монет заглушил чистые душевные порывы...

Вывод, сделанный автором книги на момент ее написания (первое издание The Last Party: Britpop, Blair and The Demise of English Rock датируется 2003 годом), оказался в целом правильным. Бритпоп ознаменовал собой упадок английского рока — в том смысле, что более-менее заметные явления на британской (да и мировой) рок-сцене в дальнейшем встречались крайне редко. Но жизнь продолжается: недавнее воссоединение группы Oasis было встречено с небывалым триумфом — билеты на концерт разлетелись в мгновение ока, а их лучшие записи вновь оказались в чартах продаж. Но это уже, как говорится, совсем другая история.