На своем заключительном крупном в нынешнем сезоне концерте — 30 ноября в московском «Крокус Сити Холле» — группа «Аквариум» планирует исполнить все «самое-самое». Впрочем, как говорит Борис Гребенщиков, суть возглавляемой им группы — в непредсказуемости.

культура: Если верить информации из Сети, предстоящая программа обещает вобрать в себя «лучшее из лучшего, самое изысканное и ценное, близкое и дорогое каждому слушателю». У Вас масса песен, ушедших, как говорится, в народ, и подобный выбор, наверное, сделать непросто. Как Вы сами оцениваете, какие именно композиции наиболее любимы людьми?

Гребенщиков: Умоляю, никогда не верьте «информации из Сети», тем более сформулированной так вычурно. Это же надо: «лучшее из лучшего, самое изысканное и ценное…» Волосы встают дыбом. Как будто речь идет о концерте «стопудово бриллиантовые хиты русского шансона». Правду говорят: «Бедствие среднего вкуса хуже бедствия безвкусицы». У «Аквариума» — другая эстетика: мы не можем и не должны оценивать, какие композиции более любимы людьми. Мы играем то, что — как мы чувствуем — нужно играть именно сегодня. Поэтому наша программа меняется день ото дня. Какая-то песня вдруг может появиться, словно бы из ниоткуда, и именно сегодня оказаться самой главной. Потому-то и интересно играть концерты: каждый вечер все по-другому.

культура: Читая Ваши книги, поражаешься необычайной эрудиции в области популярной музыки. Неужели все это — родом из детства и юности? Как Вы ухитрились вобрать в себя все эти знания в период, когда с музыкальными сведениями «оттуда» в стране было туговато?

Гребенщиков: Те, кто хотел, могли узнать это и тогда — просто было немного сложнее. Но бешеной собаке сто верст не крюк, а запретный плод сладок. А впитыванием нового и неизвестного я занимаюсь каждый день — иначе жить неинтересно.

культура: «Наша жизнь — это и есть музыка», — говорите Вы. Почему не поэзия, живопись, информация, природа, наконец?

Гребенщиков: Музыка действует на человеческую душу напрямую: в обход фильтров интеллекта — как и жизнь. Музыка — это претворение неслышимой гармонии мира в звуки. Поэтому нашу жизнь можно научиться воспринимать как музыку — и тогда начинаешь ощущать ее по-другому.

культура: Вы по образованию математик. В древней Греции музыка считалась своеобразным продолжением математики. Очевидно, пока существует человечество, математика не может не развиваться. Но в мире всего семь нот и двенадцать полутонов и, по логике, музыка-то рано или поздно будет исчерпана?

Гребенщиков: Музыка не может исчерпаться, как не исчерпываются математические уравнения. Как в уравнение всегда можно подставить свои значения, так и музыка обретает силу и уникальность за счет нашей собственной энергии: ведь каждый человек слышит музыку по-своему. Чтобы песня подействовала, ты должен впустить ее в себя и накормить своей жизненной силой.

культура: Как Вы думаете, продолжает ли отечественная рок-музыка выполнять ту же общественную функцию, что и в 80-е годы? И способен ли рок — сколь ни наивно это звучит — изменить мир, или же это уже самоценное, состоявшееся явление, и никаких особых сюрпризов от него ждать не следует?

Гребенщиков: Мне кажется, что словосочетание «рок-музыка» давно перестало означать что-либо сакральное. Рок — это, как правило, то, что слушают неопрятные пожилые мужчины с сальными волосами, считая только себя правыми, вспоминая свою «героическую» молодость и не понимая, что выглядят немного смешно в глазах других поколений. Существует музыка, которая сегодня действует на кого-то, как распахнутая дверь тюрьмы, а называется эта музыка «дабстеп» или как-то еще, не так уж важно. Важно, чтобы она бесила родителей и этим сплачивала детей. А если желаешь изменить мир — начни с самого себя: так, во всяком случае, рекомендуют мудрые люди.

культура: Есть ли у Вас, как у Юрия Шевчука, четкое представление о том, что такое «попса»? Имеет ли смысл с ней бороться и как именно?

Гребенщиков: Попса — это музыка, которую слушает подавляющее большинство населения земли и нашей страны, в частности. Музыка, отвечающая чаяниям большинства, соответствующая его вкусам и согревающая ему сердце. Не будем забывать, что слово «попса» происходит от слова «популярный», а «populus» — значит «народ». Кто я такой, чтобы бороться с народом собственной страны? Я могу только предложить желающим альтернативу, что-то другое — и опыт показывает, что это оказывается востребованным. А вкусы у людей и должны быть разные, благо мы пока еще не в концлагере.

культура: Согласно недавним исследованиям, «виртуальная» музыка впервые превысила по уровню продаж физические носители. Как думаете, есть ли вообще будущее у компакт-дисков? И как Вы лично относитесь к подобной ситуации на музыкальном рынке?

Гребенщиков: Не столь важно, какими техническими средствами музыка распространяется — важно, что она нужна людям, и без музыки они не останутся. А форм распространения только при моей жизни сменилось несколько — пластинки, катушки, кассеты, CD, mp3 — и музыка от этого хуже не становилась.

культура: «Гитаристы лелеют свои фотоснимки, а поэты торчат на чужих номерах». А почему? Что такого особенного делают иные представители творческих профессий, что у них порой «едет крыша»? Почему свои фотоснимки не лелеют, например, хлеборобы, учителя, шахтеры?

Гребенщиков: Еще как лелеют. Просто у них меньше возможностей красоваться на виду у всех. Ничего страшного, это естественный процесс: сначала «МОЯ жизнь в искусстве», потом «моя жизнь в ИСКУССТВЕ», потом просто жизнь, она же творчество. Настоящее же творчество замечательно лечит от гнета своего «Я».

культура: Почему наша рок-музыка на Западе никому не нужна? Почему любые попытки отечественных артистов по-настоящему пробиться на западный рынок неизбежно терпят крах?

Гребенщиков: Вы можете представить себе Пушкина, который вдруг перестал бы писать стихи на русском языке и начал «пробиваться на западный рынок»? Что поэту или художнику делать на рынке? На рынке торгуют, а творец, как мне кажется, должен творить, а не торговать. Я знаю, о чем говорю: когда-то я с наслаждением записал альбом на английском языке, чтобы понять — могу ли я это, получится ли. В итоге — вырвался в мир из советской клетки, кое-чему важному научился, перезнакомился с массой замечательных людей, а потом, решив не продолжать контракт с Sony, вернулся домой — записывать «Русский Альбом». Дело автора — выражать то, что все думают, но не умеют сказать. А на чужом языке это мало у кого получается, даже если хорошо знаешь язык.

культура: В одном интервью Вы отметили, что сегодня Вам сложно всерьез воспринимать человека, выходящего на сцену с электрогитарой. Какой же инструмент должен принять у нее эстафету?

Гребенщиков: Главный инструмент музыки — это человеческий голос, и его никогда ничто не заменит.