Спектакль начался с ЧП: во время первого действия из-за высокой температуры стало плохо музыкальному руководителю постановки Василию Синайскому, так что его ассистенту, дирижеру Александру Соловьеву, пришлось «впрыгивать» по ходу оперы и брать бразды правления в свои руки.

Такой шанс выпадает, конечно, раз в жизни, и судя по всему, молодой музыкант твердо решил его не упустить. Оркестр у него звучал прекрасно, с вальяжным шармом, свойственным венской музыке, а общий ансамбль предстал хорошо отлаженным механизмом.

Как и обещал режиссер Стивен Лоулесс, главным стержнем его интерпретации стала идея времени, несущего беспрестанные изменения. Но эта философская категория ничуть не помешала Лоулессу создать чрезвычайно красивую и полностью отвечающую духу оперы постановку. Год создания «Кавалера розы» — 1910-й. Эпоха зрелого модерна с его эстетизмом, культом красоты и гипертрофированностью чувств.

На сцене поражает богатство декора и изысканность интерьера (художник-постановщик Бенуа Дугардин). В начале оперы — это будуар Маршальши Мари-Терез (несомненная аллюзия на австрийскую императрицу Марию Терезию). На огромной кровати с драпировками и пологом резвятся хозяйка (Екатерина Годованец) и ее юный возлюбленный, граф Октавиан (Александра Кадурина). Пикантность ситуации в том, что партия графа поручена женскому голосу, так что любовные объятия выглядят эпатажем. Впрочем, на это и рассчитывал композитор.

Андрогинность Октавиана, этого второго Керубино, является главным предметом интриги: кузен Маршальши, барон Окс (Манфред Хемм), приволакивается за переодетым в субретку юношей, а сам Октавиан влюбляется в невесту барона, юную Софи фон Фаниналь (Алина Яровая). Маскарадность – еще одна сквозная линия постановки, и важно подчеркнуть: режиссер основывался на тексте оперы, отсюда и органичность его концепции, работающей на музыку.

Комедия положений по воле драматурга Гуго фон Гофмансталя, то и дело модулирует в серьезную сферу: большие монологи главных героев заставляют задуматься о смысле жизни и на минуту задержать бег времени. В такие моменты режиссер не мудрствует и ставит певцов на авансцену, развернув лицом в зал, чтобы слушатель не упустил ни единой ноты. Для солистов Молодежной программы, певших главные партии во втором составе, это решение оказалось спасительным – их небольшие голоса пока теряются в глубине исторической сцены.

Огромные шкафы-витрины, слепящие зеркальным блеском, стали главной декорацией второго акта — сватовства барона. Режиссер придал действию одновременно фантасмагорический и комедийный оттенок: из шкафов, как в «Хрониках Нарнии», то и дело появляются персонажи оперы, а выяснение отношений Софи и барона сопровождается битьем дорогущих венских тарелок. Наконец, парк Пратер с его питейными заведениями и аттракционами стал антуражем для событий третьего акта, где происходит разоблачение любвеобильного барона. Хотя создателями оперы и не было предусмотрено, что герои будут кататься на тележках в «Комнате ужаса», но это режиссерское решение лишь подчеркнуло буффонную природу происходящего: тут и «фальшивая» жена Окса, требующая возвращения в семью, куча детей, орущих: «Папа, папа», призрак лица Октавиана...