Претендовать на премию могут профессиональные театры с постоянной труппой, в репертуаре которых есть спектакли, ориентированные на детскую, подростковую или юношескую аудиторию (детские театры, тюзы, кукольные театры, театры марионеток и теней). Определять победителей будет конкурсная комиссия, которой предстоит взвесить художественную ценность постановки и ее социально-культурный эффект. Есть основания полагать, что будет оцениваться и выбор произведения, — в начале прошлого года на встрече с министром просвещения Сергеем Кравцовым министр культуры РФ Ольга Любимова отметила, что театральный репертуар должен поддерживать школьную программу по литературе.

«Навык общения с культурой необходим, — сказала министр. — Это и традиция похода в театр и музей, и просмотр киноклассики и новинок кинопроката. Этой цели, в частности, служит программа «Пушкинская карта», которая позволяет молодежи в возрасте от 14 до 22 лет бесплатно посещать учреждения культуры. Пушкинская карта также способна помочь молодым людям в освоении школьной программы».

Как ставить классику, чтобы спектакль вызвал интерес к произведению, по которому он поставлен? «Культура» предложила поразмышлять об этом режиссерам трех московских театров.

Михаил Левитин, худрук театра «Эрмитаж»:

— Ближе к написанному. Классика не терпит коренных изменений, она слишком мощная и органична. Переделывать Островского, Гоголя или Пушкина — это идиотизм. Нельзя трогать ни текст, ни композицию, потому что главное — угадать, почему она так прихотлива при реальности фактов, при реальности обстоятельств. Обстоятельства реальные, а картина фантастическая. Делать картину еще фантастичнее, перемещая действие в разные времена, создавая утопии… По-моему, это полный идиотизм и немощь. Я определяю борьбу с классикой как признак режиссерской немощи. Самоутверждение режиссера нелепо, потому что сейчас совершенно очевидно, что ценности у театра только две. Первая — это артисты. Талантливые артисты. А вторая — авторы. Режиссура — это посредничество. Как я говорю, нужно точно перевести из горизонтали — в вертикаль. Есть пьеса, написанная горизонтально, ее представление актерами — вертикаль. И на пути к этому очень много наслаждений и неожиданностей. Внутри пьесы есть потрясающие возможности формы. Внутри реальной пьесы, написанной гением, таким, как Островский. Я сейчас делаю «Лес», он бесконечен. Я его восемь лет начинаю репетировать и по разным обстоятельствам бросаю. Но когда предчувствую, что снова начну, я совершенно счастлив, потому что это пьеса о победе театра над всеми обстоятельствами, никакого отношения к театру не имеющими.

Егор Перегудов, худрук Театра имени Маяковского:

— Спектакль по русской классике — сложная материя, потому что любой спектакль должен быть живым и эмоционально воздействовать на зрителя. При этом зритель, который идет на классику, готов к тому, что ничего не почувствует, потому что нас приучили со школьной скамьи, что классика — что-то скучное, далекое, непонятное, но делающее нас лучше по каким-то неведомым причинам.

Поэтому задача сложная — заставить зрителя испытать тот же спектр эмоций, который испытывал читатель этого произведения 200, 300, 400 лет назад и благодаря которому это произведение и стало классикой и пережило своих создателей. Самое главное — сделать спектакль по классическому тексту живым. Он и сам к этому располагает, потому что в нем заложены темы, которые нас до сих пор волнуют: одиночество, дружба, любовь, предательство. Но нужно достаточно смелости, чтобы оторвать классический текст от эстетики его времени. Это не значит, что стоит все переносить в современность, есть и другие способы, но совершенно не обязательно делать спектакль по Пушкину, например, в реалиях пушкинской эпохи. Эпоха может быть и другая, если это творчески обоснованно.

Когда я ставил «Лес», мне важно было, во-первых, объединить поколения артистов Театра Маяковского, представить их и показать, что это мощные артисты. Во-вторых, эта пьеса — про театр как способ взаимодействия с действительностью. Игра как способ справиться с миром вокруг, собственно этим мы и занимаемся, работая в театре. Понятно, что был еще и юбилей Островского, 200 лет со дня его рождения, и 100 лет со дня постановки «Доходного места» по Островскому в Театре Маяковского, то есть в Театре Революции, который сделал Мейерхольд. Лозунг «Назад к Островскому», провозглашенный 100 лет назад, в наши дни, мне кажется, обретает новые черты, потому что всплеск классических постановок требует переосмысления классики, поиска нового звучания. И это то, что мне было важно сделать в «Лесе», чтобы люди смеялись и плакали, сопереживали персонажам и удивлялись тому, насколько современно звучит Островский.

Актер и режиссер Малого театра Станислав Сошников:

— Для Малого театра русская классика — основа репертуара. Не только по художественным, но и по идеологическим соображениям. Идейно русская классическая литература поднимает вопросы, значимые по сей день, но иногда язык и острота событий сложно воспринимаются современным зрителем, наша задача — не только приблизить классическую литературу к зрителю, отчасти упростив ее, но и зрителя возвысить до классической литературы. Поэтому мы позволяем себе небольшие вымарки, обострение внутренних конфликтов, и, конечно же, стремимся ритм спектаклей приближать к современным ритмам, не жертвуя при этом «московским произношением» и мелодикой русского языка, которыми славится Малый театр.

Фото: Кирилл Зыков/АГН "Москва", Сергей Киселев/АГН "Москва" и официальный сайт Министерства культуры РФ