Андрей САМОХИН, Калужская область

18.07.2019

В восьмой раз в Калужской области состоялся масштабный военно-исторический фестиваль, посвященный драматическим событиям 1480 года. Рати Великого княжества Московского и Большой орды два месяца стояли тогда друг против друга на берегах Угры, то и дело вступая в стычки. В итоге без генерального сражения оба войска отошли от реки: русское — вглубь своей земли, монголо-татарское — в степи и в историческое небытие. Дату окончания 250-летнего ига предложено сделать новым государственным праздником. Соответствующий законопроект, как ожидается, будет рассмотрен депутатами Госдумы в рамках осенней сессии.

...Огромные черные тучи не испугали людей, начавших прибывать к селу Дворцы уже с утра. Юные волонтеры в желтых жилетах регулировали парковку машин прямо на поле, озабоченные полицейские с рациями демонстрировали, что все вокруг под контролем.

Номера автомобилей в основном калужские, подмосковные  и московские. Хотя попадались даже рязанские и белгородские. Всего, как сообщили организаторы мероприятия, собралось более восьми тысяч человек. Что же будет в следующий, юбилейный — 2020-й?

На обширном пойменном лугу около живописно изгибающейся речки вырос небольшой лагерь из белых шатров, горели костерки, в котелках варилось что-то духмяное. Само воинство в разномастных доспехах осматривало видавшие виды щиты с восьмиконечными православными крестами и почему-то западными крыжами. Мне пояснили, что это щиты европейских наемников, которые числились в войске Ивана III и его братьев.

Зрители охотно фотографировались с бердышами и мечами в руках, делая суровые лица. Мужчины с азартом кидали копья, пытаясь попасть в щит на деревянном сарайчике, — позднее его, как поведал по секрету молодой реконструктор, сожгут в набеге татары. А вот и они! С ухарским гиканьем проносятся мимо на крепких конях: кожаные латы, кривые сабли, лисьи шапки, конские хвосты на пиках — надо сказать, они выглядят поубедительнее «московского воинства». Однако нет у них пушечек-тюфяков, пищалей, самострелов, которые рядом уже заряжают московиты.

Именно огнестрел сыграет решающую роль в отражении нескольких попыток татарской конницы переправиться через реку. Говорят, что и Угра, и Ока, где еще в июне 1480-го состоялись схватки с разведчиками Ахмата, были в те времена гораздо шире и глубже. В потешном представлении пушечные ядра, взрываясь на реке, заслоненной кустами, будут под радостные крики зрителей подкидывать ввысь разорванные тряпичные чучела, изображающие «поганых».

На поле брани собрались реконструкторы из трехсот исторических клубов (Калуга). Беседую с одним из молодцов, который готовится к «сражению». Василий занимается реконструкциями уже шесть лет. По профессии — инженер-технолог, пищевик. Хобби, впрочем, вместе с радостью от прикосновения к славному прошлому, уже давно приносит моему собеседнику основной заработок. Подсмотрев у мастеров, освоил кузнечное дело, да и с кожаными изделиями работает не как простой подручный.

— Заказы есть, и не только от реконструкторов, — говорит он, деловито осматривая в оружейной стойке мечи и копья, естественно, затупленные, чтобы не покалечить никого в «битве».

Рядом двое русичей раздувают мехи для походной кузни.

— Что ковали в походах? — риторически вопрошает бородатый старшой Дмитрий Семин и тут же отвечает: — В основном выправляли: погнутые мечи, копья, что-то из конной амуниции.

Между делом он сообщает, что мастерская «Секрет стали» занята сейчас в новом проекте возрождения исторической усадьбы Ясенево. Там, кстати, будет и большая кузня с обучением этому ремеслу. 

— Где тут стояние на угле, бояре? — шутит едва подошедший зритель солидной комплекции.

— Дык, разувайся, княже, и постой, пока не взопреешь, — отвечает в тон кузнец, указывая на угольки в яме. 

Монастырская увертюра

Но начался праздник торжественно. И не здесь, а неподалеку — в восстановленном 12 лет назад Владимирском скиту Калужской Свято-Тихоновой пустыни. Братия во главе с приехавшим специально митрополитом Калужским и Боровским Климентом отслужила благодарственный молебен «во избавление от нашествия иноплеменных». Ведь, согласно летописям, именно заступничество Богородицы, чей чудотворный образ был привезен в июне 1480 года из Владимира в Москву, и спасло тогда московское княжество от ордынцев. Молитвенная помощь пустынника Тихона (кстати, киевлянина родом), жившего в дупле на берегу речки Вепрейки, впадающей в Угру, также считается одной из составляющих русской победы.

Кроме прихожан и туристов, молебну около бронзового памятника Ивану III внимали губернатор Анатолий Артамонов, областные и городские чиновники.  После поминовения павших за Святую Русь и возложения цветов у памятного  креста события переместились на ратное поле. Там со сцены, оформленной в виде большого шатра, вновь зазвучали молитвословия, а также обращение калужского губернатора с предложением включить день окончания Великого стояния — 11 ноября — в список федеральных памятных дат. Поскольку именно справившись с карательным походом хана Ахмата, наша страна де-факто обрела государственную независимость. Сенатор Алексей Александров напомнил, что за подобный закон выступают многие историки, краеведы и общественники, отнюдь не только калужские. Затем зрителям зачитали приветствие полномочного представителя президента в Центральном федеральном округе Игоря Щеголева. В свою очередь владыка Климент подчеркнул, что национальное освобождение и дальнейшее укрепление, расширение России до Тихого океана и песков Средней Азии неразрывно связано с православием.

— Здесь была поставлена точка ордынскому игу и началось становление суверенного государства. С каждым годом оно развивалось и росло благодаря вере наших предков, — заключил митрополит.

В это время многочисленные зрители на двух холмах, вооружившись биноклями, смартфонами и фотоаппаратами, ждали начала «битвы». Наконец, к ним подтянулось телевидение, и началось... 

И бысть сеча зла

Завязка, впрочем, казалась вяловатой. По сценарию, на рыбацкую деревню из-за реки набросился ордынский отряд. Быстро «порубив» сопротивлявшихся с батожьем крестьян, кочевники ловят и вяжут разбегающихся девок, дабы потом продать в полон на невольничьих рынках. Сараюшки, изображавшие избы, татары жечь отчего-то передумали. Видимо, не дали добро в МЧС. Оказавшиеся неподалеку русские воины малой силой побеждают захватчиков, отбив пленных. Воинственные крики с обеих сторон перемежаются смехом потешных ратников, радостными улыбками освобожденных селянок и подбадриванием зрителей. Полицейские и казаки, стоящие в оцеплении, также улыбаясь, снимают реконструкторов на свои смартфоны.

Дальше действие активизируется. На сцене под шатром проходит княжеский совет, где трусливые бояре, «сребролюбцы богатые и брюхатые», во главе с окольничими Иваном Ощерой и Григорием Мамоном предлагают Ивану III не гордиться, а заплатить хану дань. Другая боярская партия, поддержанная митрополитом Геронтием и архиепископом Вассианом, требует от князя смело «противустать царю поганых» за землю русскую и веру. И князь — он же царь православный — призывает к решительному бою.   

После коленопреклоненной молитвы русские войска группируются, дабы отразить грозную орду. Под восторженные крики мальчишек сходятся конные, начинаются хоть и потешные, но все же живописные схватки. По реке  проплывает средневековая русская ладья, а канониры начинают палить в сторону воды, где пытаются переправиться басурмане. Этот эпизод, кстати, из всего спектакля наиболее приближен к правде — речь идет о сражении 6–8 октября 1480-го, когда ордынцы пытались форсировать Угру и массово гибли от артиллерийского и пищального огня. Хану тогда пришлось отойти на пару верст от берега, раскинув там лагерь.

Конечно, исторически достоверного в реконструкции стояния на реке двух войск даже близко нет: реальные исторические события редко отвечают законам эффектной драматургии. Но зато аудиоряд у организаторов с огоньком. «Осененные  крестом, идут ратники московские на поганыя татарове!» — радостно вещает ведущий, попутно включая в импровизацию некоторые летописные сведения. Финал действа с величанием «Царя православного и царства русского на все времена» вышел торжественным и патриотичным, прогремел и хор «Славься» из оперы Михаила Глинки «Жизнь за царя».

После реконструкции на холмах, бывших трибунами, раскинулась традиционная ярмарка народных изделий — между ними продавались почему-то в большом количестве пластиковые «калаши», ну и совсем уж расхожая сувенирка. Шашлычные явно количественно преобладали над мастер-классами исторических ремесел, что вполне объяснимо, но вряд ли правильно для мероприятий подобного формата.

Музей как патриотический порыв

Именно так во Владимирском скиту Калужской Свято-Тихоновой пустыни возник музей-диорама «Великое стояние на реке Угре». Здесь действительно располагался лагерь русской армии. Да и сам скит, собственно, появился будто духовное эхо древних событий.

В 2002 году представители Тульского отделения Союза православных хоругвеносцев, прибыв сюда крестным ходом с Куликова поля, установили деревянный крест, посвященный заступничеству Божией Матери за Русь, высыпали «куликовскую» землю. А затем началась длительная созидательная, просветительская и административная работа энтузиастов. Наместник Свято-Тихоновой пустыни архимандрит Тихон (Завьялов) всерьез увлекся идеей создания монастырского скита в честь иконы Божией Матери «Владимирская», смог заинтересовать и братию, и светские власти.

— Нужную территорию занимали огороды местных жителей, — вспоминает старший научный сотрудник музея Ольга Лареева, — пришлось договариваться с каждым, чтобы не поскупились ради важного дела.

И вот в 2007-м скит наконец был заложен. Спустя четыре года выросла Владимирская церковь, еще через два — появились двухэтажный братский корпус, надкладезная сень и ограда с воротами, звонницей и башней. Перед входом ныне красуется мозаичное панно с изображением русской конницы. Конечно, все новодел, но отнюдь не оскорбляющий вкуса. В церкви — фрески, иллюстрирующие противостояние с ордынцами.

Но главный в этом месте разумеется, музей-диорама, имеющий частный и церковный статус одновременно. Центр музея — огромное живописное полотно Павла Рыженко. На холсте длиной 23,6 метра и высотой 6,7 метра заслуженный художник России изобразил 155 персонажей: от воеводы  Даниила Холмского, братьев Великого князя и его сына Ивана Молодого до простых ратников, монахов, помогавших войску, пленных татар. Труд — сам по себе подобный подвигу, был закончен в 2014-м, незадолго до скоропостижной смерти творца в 44 года. 

Завершали диораму, сделав ее трехмерное предметное продолжение, коллеги Рыженко из Студии им. М.Б. Грекова. При просмотре с двух уровней включается аудиосопровождение и ароматизация. Зритель слышит буханье пушек, ржанье лошадей и стук копыт, тревожные крики птиц, колокольный звон, чувствует запах гари и палой листвы. Все как в тревожную и решающую для России осень 1480-го.

На втором этаже музея разместили найденные при раскопках на Угре и принесенные доброхотами археологические артефакты, прежде всего образцы воинского снаряжения. В экспозиции есть также карты, документы, иные рукописные свидетельства средневековых событий. Плюс постоянная выставка картин Павла Рыженко с известными портретами монахов — героев Куликовской битвы Пересвета и Осляби, а также преподобного Тихона Калужского. 

— Посетителей с каждым годом все больше, — уверяет Ольга Лареева. — 130  тысяч человек за пять лет работы — для такого дальнего уголка, как наш, это немало. Радостнее всего, что приезжают школьники: не только из ближних регионов, но даже с Сахалина, из Калининграда, Мурманска и Севастополя. Спасибо властям, что включили музей в областной туристический маршрут и в школьную программу. Иногда, правда, критикуют нас особо рафинированные музейщики, «по науке» перечисляя недостатки экспозиции и наши просчеты. Но мы им просто отвечаем: этот музей, посвященный великому для России событию, создали  энтузиасты и монахи. А вы, профессионалы, где вы-то были?

«На войну с Ордой русские шли как на святое дело»

О значении стояния на Угре, с которым мы связываем окончательное освобождение Московского государства от власти ордынских ханов, размышляет писатель, литературный критик, доктор исторических наук, профессор истфака МГУ Дмитрий ВОЛОДИХИН.

— Считаю, что принятая еще в советское время историческая датировка, связывающая освобождение от монголо-татарского ига с провалом похода хана Ахмата на Москву в 1480 году, верна. Знаю, что некоторые пытаются ее сегодня оспаривать, дескать, и после стояния на Угре Великое Княжество Московское платило ясак татарам, что это был лишь один из эпизодов русско-ордынской борьбы. Но для подобной редакции нет никакой научной базы.

Чаще всего критики просто путают регулярный «выход в Орду» с дипломатическими «подарками», которые московские цари дарили крымским ханам, видя в последних инструмент своей политики. Ведь крымчаки бывали не только нашими злейшими врагами, но и необходимыми партнерами. Как, в частности, в событиях 1480-го, когда Менгли I Гирей по договоренности с Иваном III напал на южные пределы Королевства Польского, тем самым воспрепятствовав союзнику Ахмата королю Казимиру присоединиться к кампании против московитов. Дань, или «ордынский выход», Русь перестала выплачивать тогда уже не Золотой, а ее осколку — Большой орде, где-то в начале 1470-х, после неудачного похода того же Ахмата на Москву, когда он сжег Алексин, но не смог переправиться через Оку, отраженный русским войском.

Верно ли хрестоматийное повествование о топтании Иваном III ханской басмы и казни присланных баскаков, воплощенное в известных картинах Шустова и Кившенко? Я, как и многие историки, в этом сомневаюсь. Великий князь московский отличался иным складом характера: он не любил эффектных жестов, был осторожен, последователен и просчитывал на несколько ходов дальше своих подданных и противников. Это был настоящий «Штирлиц на престоле». Пожалуй, в его лице мы имели самого гениального русского правителя со времен Владимира Святого. И он — истинный родитель единого русского государства.

Что касается битвы — точнее сказать, оборонительной операции на Угре, то она закончилась, действительно, поражением Ахмата в целом ряде столкновений, провалом всей его карательной экспедиции и фактически концом зависимости Москвы от наследников Чингисхана. Самого Ахмата вскоре убили, Большая орда как государство ушло в небытие, а другие осколки великой монгольской империи — Казанское и Астраханское ханства через семьдесят лет были присоединены к России внуком Ивана III, получившим то же прозвище, что и дед — Грозный. Кстати, первый раз взял Казань приступом в 1487 году великокняжеский воевода — князь Даниил Холмский,  руководивший обороной на Угре.  

Есть историки, которые, ссылаясь на спорные моменты в разных летописях, пишут о «нерешительности» или даже «трусости» Ивана III — о том, что он якобы сбежал с Угры в Москву, искал путей замирения с Ахматом, и только знаменитое послание ростовского архиепископа Вассиана, упреки митрополита Геронтия да ропот москвичей заставили его отважиться на битву с татарами. Иван неоднократно водил войска в походы, сражался с двенадцати лет, лично тушил пожары в Москве. Как можно такого человека считать трусливым?

Среди десятков просчитываемых им вариантов развития событий Великий князь, видимо, недооценил один важный фактор: решительность и отвагу своих  подданных — от простых воинов до большинства бояр. На войну с Ордой они готовы были идти как на святое дело. Но мудрому правителю требовалось убедиться в единодушии народа. И в этом смысле послание владыки Вассиана с «упреками» явилось, скорее, побуждением к активным действиям не столько самого Ивана III, сколько его ближайшего окружения. И с братьями примирение произошло ровно так же, на почве антиордынского воодушевления. Можно предположить при этом, что боярскую партию «пораженцев» дополнительно мотивировало переданное им зарубежное серебро — то ли татарское, то ли литовское.

Почему в итоге ордынцы ушли с Угры? Уместен вполне рациональный ответ, разумеется, не исключающий Божественную помощь. Конное войско не могло долго стоять на месте: запасы фуража и провизии истощались, лошади поели или вытоптали траву на окрестных лугах. Некоторые летописи сообщают о море в ордынском войске. Кроме того, наступили трескучие морозы, а татарская одежонка истрепалась. Стрелы улетали на другой берег, боезапас оскудел. Боевой дух упал, и переправа по замерзшей реке вглубь заснеженной Московии уже ничего не решала. Блицкриг не удался, а к затяжной войне кочевники были не готовы. Казимир не пришел, Русь оказалась единой и сильной как никогда. Что оставалось Ахмату? Только бесславное отступление...

Я полностью согласен с предложением сделать победу на Угре национальным праздником — с нее началось суверенное самостояние России. Подробный рассказ об этом событии должен оказаться и в региональных, и в федеральных учебниках истории. Добавлю и свое предложение — поставить памятник Ивану III не только в Калуге и во Владимирском скиту, как сегодня, но и в Москве. Поскольку наше государство создано именно им. Что касается возражений из Казани, думаю, у нас уже достаточно взрослое общество, чтобы не прислушиваться к детским обидам националистов.

Фото на анонсе: Антон Новодережкин/ТАСС