Елена ФЕДОРЕНКО ,  Денис БОЧАРОВ , Августин СЕВЕРИН

17.01.2019

Вопросы, связанные с музыкальным образованием, сегодня вызывают заметный общественный резонанс. В медиапространстве появился видеоролик, в котором руководитель столичной Дирекции образовательных программ в сфере культуры и искусства подвергла критике существующую систему обучения и обозначила ее болевые точки. Осенью детские музыкальные образовательные институции получили приказ руководителя департамента культуры Москвы о проведении аттестации педагогических работников. Новый регламент включает мотивационное письмо, портфолио, компьютерное тестирование по специальным и смежным темам. Он заменил открытый урок — в такой форме ранее проводилась аттестация.

У нововведения есть и сторонники, и противники. Одни считают, что российские музыкальные школы — наше неприкосновенное достояние, уникальная структура, вызывающая зависть профессионалов многих стран. Последователи перемен согласны с тем, что существующие методы во многом исчерпали свою актуальность и их стоит совершенствовать. «Культура» обратилась за комментариями к обеим сторонам развернувшейся дискуссии.

Екатерина Мечетина, солистка Московской филармонии, заслуженная артистка России, лауреат премии президента РФ:

— Судьба музыкального образования настоятельно требует профессионального обсуждения. Эта тема не теряет своей остроты, и я уверена, что сейчас, когда закончились праздники, она зазвучит с новой силой. Музыканты, исповедующие разные принципы, практики и теоретики, готовы к серьезному разговору. Пока неизвестны конкретная дата и название площадки — «места встречи», но диалог случится обязательно.

Продолжаю оставаться весьма консервативной в своих взглядах, и в том нет ничего плохого. Начну с общеизвестной аксиомы, которая, надеюсь, никогда не станет банальностью. Наша система музыкального образования — лучшая в мире. Бесспорно. Точка. Никакие реформы не имеют смысла. Задача — ее сохранить и уберечь от необдуманных трансформаций. Перемены в этой сфере социальной жизни — не какое-то новогоднее украшение, которое можно повесить на улице, а после праздника снять. Это то, что влияет на перспективу, на людей следующих поколений. Трогать высококлассные музыкальные школы нельзя.

Оппоненты часто говорят: традиционное образование — очень сложное, слишком трудоемкое, да и рассчитано на будущих профессионалов. И да, и нет. В обычной общеобразовательной школе дети учат математику до 11-го класса, и не для того, чтобы связать с этой наукой свое будущее. Вполне возможно, что она им никогда в жизни не понадобится, но тем не менее они ее осваивают, чтобы знать основы, закладывать абстрактное мышление и множество других качеств. Каждая дисциплина развивает способности и дает необходимые знания. Музыка, несмотря на то, что она по какому-то недоразумению до сих пор не признана обязательным предметом, все-таки таковым является. Она не только обогащает мир чувств, но и учит многому, что сегодня в дефиците: целеполаганию и достижению этих целей, стрессоустойчивости, концентрации сил и внимания при публичных выступлениях, артистизму и дисциплине, самоконтролю и умению представить результат и, конечно, развивает все виды памяти — они задействованы при игре на музыкальном инструменте. Перечислять могу долго. Несомненно, музыка — эмоциональный способ постижения мира. Польза от занятий — огромная, а вреда — никакого. Некоторые неразумные родители сетуют: трудно, нужно заниматься каждый день. Да и сольфеджио зачем? Почему-то всех ужасно пугает именно сольфеджио, которое на самом деле такой же музыкальный алфавит, как азбука родного или иностранного языка. И преподавать сольфеджио уже умеют так, что уроки воспринимаются не в тягость, а в радость.

Для любого человека, который хочет видеть своего ребенка разносторонним и грамотным, очевидно, что дополнительное образование необходимо. Некоторым больше подходит спорт, кому-то — занятия живописью или танцами. Тем, кто выбрал музыку, нужны ДМШ, и их нельзя превращать в кружки для желающих научиться трем аккордам на гитаре, чтобы в компании поразить исполнением незамысловатой песенки. Людей с такими стремлениями тоже не надо отрицать, для них стоит создавать отдельные образовательные учреждения — те, что в советские времена назывались кружками при Дворцах пионеров. И они не исключают ДМШ. По аналогии с тем же примером из области математики, это все равно, что завершить изучение этой дисциплины после третьего класса и ограничиться арифметикой с простейшими действиями: все равно алгебра и геометрия не пригодятся, а при подсчетах — калькулятором воспользуетесь.

Иногда поклонники реформ приводят как аргумент своей правоты предпрофессиональные программы: там заданы жесткие рамки, предписано, кто, что и в каком возрасте должен играть. Если не сыграл Этюд Шопена в пятом классе, то уже не можешь в ДМШ учиться. Это такие современные «пугалки», не соответствующие действительности. Преподаватель музыкальной школы не обязан «вести» ребенка по самым высоким программам, потому и занятия — не групповые, а индивидуальные. Каждый педагог видит данные того или иного ученика: один — профессионально ориентирован и его надо развивать особо, другой выберет иную профессию, но хочет получить музыкальные знания и научиться играть на инструменте, и для него — более щадящая программа. Дети, которые учатся в музшколах, никогда не попадают ни в какие криминальные истории, их нет среди трудных подростков, состоящих на учете в полиции. Они — ребята другого уровня, у них глаза другие, у них лица другие — не такие, как у подростков, предоставленных дворам и сомнительным компаниям. Занятия ученика с педагогом — большое благо, иногда именно с ним ребенок находит общий язык, понимание, гораздо более близкое, чем в кругу семьи. Наставник и воспитанник в ДМШ становятся единомышленниками гораздо чаще, чем в групповых классах иных институций.

Проблемой, взорвавшей нарыв досужих домыслов о классическом музыкальном образовании, стала аттестация. Я провела собственный эксперимент: людям своего близкого круга задавала один и тот же вопрос из числа предложенных для тестирования преподавателей — никто не ответил. Поверьте, все они — уважаемые деятели культуры и искусства, профессионалы высочайшего уровня. Результат говорит только об одном — аттестуют не то, за что ценят музыкантов и преподавателей.

И еще один момент — мотивационное письмо, которое предлагается писать соискателям. Оно унизительно по отношению к педагогам, отдавшим много лет жизни своей работе. Люди, которые не любят свое дело, на зарплаты ДМШ просто не идут. У педагогов мотивация совсем иная, и, наверное, ее не понять тем, кто эту аттестацию задумал. В музшколах трудятся энтузиасты, обожающие музыку и детей, а им, вне зависимости от стажа и возраста, предлагается в письменной форме объяснить, почему они хотят продолжать заниматься своим делом и подтверждать свою квалификацию. В разосланных бумагах, которые поясняли, как подготовить мотивационное письмо, в качестве примеров и ориентиров давались ссылки на сайты, адресованные тем, кто хочет работать за границей или учиться в западных университетах. Как вообще возможна «калька» с западных, совершенно не близких нам идей?

Никакие реформы не нужны, если мы не хотим потерять наш высочайший уровень и перевести музыкальное образование в ранг дополнительного. Если мы деформируем ДМШ как первую ступень базы, то через несколько лет заметим изменения в среднем звене, затем процесс затронет высшее образование, и мы потеряем все богатство и лидирующее положение в этой сфере — резко сократится число выдающихся музыкантов. Может, я слишком категорична в своих суждениях и обобщениях, но очень больно за то, что столько поколений наших великих предшественников строили систему, а сейчас мы готовы ее разрушить — по недомыслию, по неправильным логическим заключениям, из-за жажды новшеств. Бывают времена, когда необходимо разбивать и разбрасывать, а ныне — надо собирать и сохранять, иначе потеряем музыкальную культуру.

Юрий Маликов, народный артист России:

— Мне кажется, начальное музыкальное образование должно быть всеобщим, столь же естественным образом интегрированным в сознание ребенка, как таблица умножения и занятия спортом. Малыши в детских садах принимают участие в каких-то постановках, инсценировках, играх, и чем больше в таких начинаниях будет музыкальной составляющей, чем раньше ребенок окунется в эту атмосферу, тем лучше. Тем более, что сейчас это совсем несложно: на любом игрушечном велосипедике, мотоцикле, машинке достаточно нажать кнопку — соответствующие программы давно уже существуют. То есть условия для того, чтобы дети с самого раннего возраста открывали для себя многообразный мир звуков, созданы.

А музыка — самый первый, наиболее доступный и открытый для юного сознания язык. Малыш может еще не уметь ходить, а только ползать, но уже что-то там себе мурлычет — просто потому что слышит музыку. Она во многом является первоосновой, базисом, на котором строится еще неокрепшее юное сознание. И, подпитанный музыкальной начинкой, впоследствии ребенок гораздо легче воспринимает уроки чтения, арифметики, более сложных предметов.

А вот насколько человека увлечет музыка в дальнейшем, продолжит ли он свое образование в этом направлении, перейдет ли от умения слушать, слышать и запоминать к изучению нотной грамоты, сольфеджио, поступлению в училище, консерваторию и так далее — это уже следующий вопрос. Совершенно неважно, станет человек великим композитором или нет — основополагающие эстетические принципы, изначально заложенные в музыке, уже принесли свои плоды. То же самое относится к другим творческим начинаниям: мы ведь не ждем от каждого маленького ребенка, впервые взявшего в руки карандаши, что он станет великим художником. Однако занятия эти поощряем, так как знаем: в дальнейшем это принесет только пользу.

Кстати, задача родителей — разглядеть способности своего чада, предугадать, какой род занятий ему будет по жизни наиболее интересен. И если они почувствовали, что с музыкой ребенку по пути, и решили продолжить образование в этом направлении, то должны отдавать себе отчет, что музыкальная школа — совершенно другой, можно сказать, профессиональный уровень. А значит, и мера ответственности как у родителей, так и у детей совсем иная. Поэтому музыкальное образование как было, так и остается важнейшим фактором воспитания детей, его непреходящей ценности никто не отменял. К слову, я не знаю, есть ли сейчас в школах такая дисциплина, как урок пения, но если нет, то его, по крайней мере на начальном этапе, с 1-го по 4-й класс, надо обязательно ввести. Если не с целью воспитания будущих Лемешевых и Козловских, то хотя бы потому, что хоровое пение сближает и сплачивает. Это давно известно.

Екатерина Калачикова, руководитель Дирекции образовательных программ в сфере культуры и искусства департамента культуры г. Москвы:

— Нововведения никогда не являются самоцелью, а любая инновация, не имеющая под собой реального запроса общества, обречена на провал. Хотим того или нет, но мы живем в эпоху стремительного технологического развития, насыщенной цифровой и медиакультуры и радикально изменившихся форматов коммуникации: вне зависимости от наших желаний эта среда будет оказывать влияние как на нас самих, так и на творческое образование — неотъемлемую часть развития человека и общества. Мы должны быть внимательны к тому, что сегодня происходит, и создавать условия для самореализации людей в современных востребованных творческих профессиях, не потеряв при этом огромный и уникальный культурный пласт, накопленный нашей страной за многолетнюю историю своего развития, в том числе в области творческого образования. Наша задача состоит в том, чтобы изменения и новые форматы стали нашими союзниками, а не врагами.

Все современное образование разворачивается в сторону практико-ориентированных проектов и подготовку высококвалифицированных кадров по тем направлениям, где наблюдается острый дефицит. Область искусства не является исключением. Сформирован большой запрос на кадры в сфере графического и промышленного дизайна, современных технологий кинопроизводства, моды, видеоигр, motion-дизайна, композиции, электронной музыки. Любой родитель хочет быть максимально уверен в благополучном будущем своего ребенка, который сегодня выбирает искусство своей профессией и посвящает ему от 8 до 16 часов в неделю. И это тот вызов, с которым нам необходимо работать.

Вторая важнейшая задача — сохранение и развитие интереса к классическим формам искусства и академической составляющей творческого образования. Без ее освоения невозможно никакое движение вперед. Сегодня выросло новое и немалое по численности поколение слушателей, родителей и детей, у которых сформированы совершенно другие требования и к форматам взаимодействия с произведением искусства, и к творческому образованию. При этом спрос на творческое образование по-прежнему высок, о чем свидетельствует динамично растущий рынок частных музыкальных, хореографических и художественных школ. На этом фоне мы, к огромному сожалению, видим, что конкурс на предпрофессиональные программы в школах искусств практически отсутствует, а более 53 процентов поступивших не доучиваются и до 4-го класса.

Этот вызов Москва приняла еще несколько лет назад и на данный момент совершила беспрецедентное количество реальных шагов для улучшения ситуации: речь идет о создании комфортной образовательной среды в рамках программы мэра Москвы «Искусство детям», обновлении методик и содержания образовательных программ. Все это сильно повлияло и продолжает влиять на стабильный рост конкурса на обучение в московских школах искусств, в том числе на программы в области классического музыкального образования, задача которых воспитывать не только профессиональных музыкантов, но и благодарных слушателей.

Аттестация преподавателей школ искусств проводится в столице постоянно. Любой преподаватель может подать заявление и затем в течение трех месяцев пройти аттестацию на присвоение первой или высшей квалификационной категории. Данный вид аттестации не является обязательным для преподавателя — его проходят исключительно по собственному желанию.

С 2018 года действительно изменился формат работы Главной аттестационной комиссии, в которую теперь входят такие выдающиеся деятели культуры и искусств, как проректор Российской академии музыки имени Гнесиных Дина Кирнарская, худрук Московской театральной школы Олега Табакова Владимир Машков, директор  Государственного училища духового искусства Игорь Бутман, руководитель Школы дизайна ИОН РАНХиГС при президенте РФ Софья Троценко и многие другие.

Новая система оценки охватывает все стороны работы педагога — от профессиональных достижений и навыков работы с ребенком до оценки знаний в области психологии и педагогики. Педагог представляет мотивационное письмо и портфолио со всеми своими достижениями и достижениями своих учеников, методическими разработками, различными проектами, в которых он участвовал. Кроме того, педагог проходит оценку уровня профессионального и личностного развития, которая включает в себя вопросы  по специализации преподавателя, из области возрастной психологии и педагогики, а также на общий уровень культуры преподавателя. Вопросы подготовлены опытными специалистами — педагогами Московской государственной консерватории, РАМ имени Гнесиных и других профильных учебных заведений. На высшую категорию необходимо набрать от 75 до 100 баллов, на первую — от 55 до 74. Дополнительные баллы могут быть начислены за положительные отзывы родителей (в том числе в интернете).

По итогам первого заседания Главной аттестационной комиссии из 184 кандидатов 183 была присвоена квалификационная категория: 118 — высшая и 65 — первая. В случае, если преподаватель не набрал достаточного количества баллов по итогам прохождения всех этапов аттестации, он всегда может в присутствии Главной аттестационной комиссии подтвердить свой профессионализм и получить квалификационную категорию, несмотря на результаты предварительной оценки. Если же и Главная аттестационная комиссия принимает решение о невозможности присвоения квалификационной категории, то преподаватель получает рекомендации относительно повышения квалификации и может снова подать заявление на прохождение аттестации через год.

Игорь Бутман, народный артист России, президент Авторского совета РАО:

— Весь сыр-бор, который идет сейчас вокруг аттестации педагогов, не имеет никакого отношения к уровню преподавания в музыкальных школах. Все осталось по-прежнему, но надо понимать главное: времена изменились, сейчас совсем иные реалии, и не учитывать этого — значит, добровольно зарывать голову в песок. Об отмене старых методов речь не идет, просто их нужно улучшать с учетом новых веяний, тенденций и технологий. Сегодня, например, существуют уроки музыки на портале youtube.com — кто еще сравнительно недавно мог себе представить подобную возможность виртуального преподавания? А между тем она работает, и работает здорово. Проблема в том, что многие педагоги продолжают действовать по старинке, и в этом отношении, на мой взгляд, надо кое-что менять. Для того чтобы огульно заявлять, что вся современная музыка плохая (а так делают многие преподаватели), с ней нужно как минимум быть знакомым. Педагоги же зачастую делать это отказываются. По-моему, непрофессиональный подход. Значит, имеет смысл расширить спектр требований к учителям, дабы они шагали в ногу со временем: разбирались и в сегодняшней музыке, и в современных технологиях.

Ведь мы имеем дело с детьми, которые по части компьютерных нововведений, умению ориентироваться в сетевом пространстве и прочем дадут фору подавляющему большинству взрослых. Чему же последние в таком случае могут научить подрастающее поколение? Никто не говорит, что надо ломать систему — она хорошая. Вопрос в другом. Сегодня ставятся новые задачи, и ту великую школу, которая у нас есть, надо просто не потерять. А для этого ее необходимо постоянно смазывать, подтягивать, не бояться делать апгрейды, если угодно. Речь не о том, чтобы отменить привычную для уроков в музыкальных школах картину: когда, допустим, начинающий кларнетист играет под аккомпанемент концертмейстера. Пусть все так и остается, но необходимо понимать, что, помимо классического репертуара, есть молодые талантливые композиторы, открыты доселе неизвестные возможности кларнета, равно как и других инструментов. И отмахиваться непростительно. А новые веяния ни в коей мере не отменяют того, что уже давно выбито в граните.

Надо создать у детей понимание, что музыка — интересный, увлекательный, а главное, огромный, безграничный мир. Когда родители приводят ребенка в музыкальную школу, зачастую силком, где его заставляют выполнять формальные задания, — он этого в лучшем случае не принимает. А в худшем — может возненавидеть музыку до конца своих дней. Вот так порой и получается: человек оканчивает музыкальную школу, получает аттестат, но затем ни фортепиано, ни скрипку, ни тот же кларнет в глаза видеть не может. Напротив, идет слушать Ольгу Бузову или еще что-нибудь в таком роде...

Музыку, повторюсь, объять невозможно, но надо хотя бы постараться сделать так, чтобы восприятие начинающего исполнителя не было зашоренным и ограниченным. Помимо классики, есть еще и джаз, и рок, существует не только Чайковский, но и Бенни Гудмен. Весь спектр музыкальной информации находится сегодня в полном распоряжении педагогов, надо просто не лениться с ней ознакомиться. Если раньше я платил пятьдесят советских рублей за грампластинку (бешеные, кстати, по тем временам деньги), то сегодня можно за смехотворную сумму получить доступ в Google Play и iTunes и наслаждаться любым музыкальным произведением — выбирай на вкус. Зачем же от этого отказываться?

Конечно, иные пуристы могут возразить: не лучше ли вместо закачивания треков из недр компьютера сводить ребенка в консерваторию? Но, во-первых, одно не исключает другого, во-вторых, 365 дней в году вы в консерваторию ходить не будете, а при помощи современных технологий музыка постоянно находится в вашем распоряжении.

Фото на анонсе: mskagency.ru