Екатерина САЖНЕВА

06.12.2018

100 лет назад в Сокольниках открылось первое государственное внешкольное учреждение — Станция юных любителей природы. Несмотря на разруху и Гражданскую войну, новое руководство страны понимало, что становление нации и подлинный патриотизм начинаются с любви к родной природе, а здоровая личность может развиваться только в гармонии с окружающим миром. Человека с самого раннего возраста приучали к мысли, что любить — это не только брать, но и отдавать, быть ответственным за тех, кого приручил. Движение юных натуралистов было в СССР одним из самых популярных и массовых.

Что стало с юннатством, может ли контактный зоопарк заменить живой уголок и как реализовать сегодня концепцию экологической безопасности страны, выяснила корреспондент «Культуры».

Трогательные — от слова «трогать»

Лучшие контактные зоопарки Москвы. Адреса. Цены. Фотографии животных прилагаются. Интернет пестрит подобными объявлениями. Каждый большой торговый центр, где в выходные пропадает среднестатистическая семья, просто обязан иметь подобную развлекательную опцию. Погладь цыпленка. Покорми кролика морковкой. Не бойся, зверьки не кусаются — уговаривает реклама. Дети тянут мам и пап за руки: «Пойдем, ну пойдем».

Взрослые не против — не нужно выезжать за город, чтобы показать подрастающему в городе чаду, как выглядит коза, или бегать по лесу, чтобы покормить живую белку. Любовь к природе с доставкой практически на дом.

Ребята довольны, родители тоже. А звери? Яркий дневной свет, линолеум на полу, из-за его химического запаха нечем дышать, бесконечный поток посетителей, от которых негде укрыться.

Здесь нет привычных вольеров и домиков, где «экспонат» мог бы хоть на несколько минут спрятаться от любопытствующих глаз и терзающих рук. Большинство животных буквально на стенку лезут от стресса.

— В обычных больших зоопарках у животных есть выделенное пространство — клетка. Посетители находятся на некотором расстоянии, и зверь не так воспринимает повышенное внимание и вторжение на свою территорию, — уверена Наталия Криволапчук, известный российский специалист по адаптивной зоопсихологии и отношениям человека и животных. — В контактных зоопарках звери каждую минуту испытывают ужас от того, что кто-то посторонний тянет к ним руки, пытается схватить за хвост. Долго ли можно прожить в таких условиях при ежедневной и многократной угрозе для жизни? Кто эти мучители? Зачем они к нам пришли? Если бы животные умели говорить, они спросили бы именно это.

Петиция о запрете контактных зоопарков в России собрала в интернете почти 70 000 подписей. Она была направлена президенту, генеральному прокурору, в следственный комитет РФ. «Алчность лишенных совести и моральных принципов коммерсантов позволила превратить живых существ в неодушевленные игрушки, которых, вопреки их воле, можно беспрерывно гонять по клетке и возить по заказу богатых клиентов на шумные праздники и гулянья. Прикрываясь идеей «социального проекта», владельцы «щупательных» зоопарков имеют весьма приличные доходы. Точка в торговом центре окупается за три месяца» — говорится в тексте обращения.

— Если бы существование контактных зоопарков было хотя бы ориентировано на просветительскую работу, это являлось бы хоть каким-то оправданием человеческой жестокости, но это просто коммерческое зрелище, — подчеркивает Наталия Криволапчук.

Владельцы «трогательных» (от слова «трогать») частных зверинцев утверждают, что альтернативы их бизнесу нет. Только это лукавство. Советский опыт показывает, что прививать детям любовь к природе можно, не издеваясь над братьями нашими меньшими. Известный зоопсихолог с ностальгией вспоминает, что в каждом классе существовал настоящий живой уголок.

— Благодаря этому я еще в детстве определилась с профессией, — рассуждает Наталия Криволапчук. — За каждым учеником было закреплено животное, за которым тот постоянно ухаживал. Школьник должен был знать все о своем питомце, какие у него повадки, какой характер, а не просто кормить и вычесывать. Животное чувствовало заботу, а не постоянный страх. А ребенок с детства учился ответственному отношению к природе.

А чему могут научить контактные зоопарки? Кого воспитать? Людей, которым даже в голову не приходит, что природа создана для жизни, а не для развлечения человека. Не случайно первая заповедь юных натуралистов гласила: «Наблюдай все, что есть вокруг тебя в природе».То есть — не навреди. Будь гостем в природе, ее неотъемлемой частью, а не варваром-разрушителем.

От увлечения к профессии

— Я всегда испытываю гордость за то, что вся моя трудовая жизнь была связана с историческим местом, которому в этом году исполнился ровно век, — говорит Клавдия Сенчилова, начальник отдела реализации проектов и программ Федерального детского эколого-биологического центра, как сегодня называется самая первая Станция юных любителей природы. — Приобщение городских подростков из пролетарских семей к живой природе началось уже на первом году существования нового государства, — продолжает Сенчилова. — Была поставлена хорошая и достойная цель — вырастить человека новой формации.

Сегодня в Центре бережно хранят чудом уцелевшую афишу столетней давности: «Дети рабочих — школьники, подростки, рабочая молодежь, любящие природу и желающие ее изучать, приглашаются записываться практикантами. На станции будут проводиться наблюдения над жизнью и развитием птиц, рыб, насекомых. Число мест ограничено, прием бесплатный». В 1934-м она получила самое известное свое название — Центральная станция юных натуралистов и опытников сельского хозяйства.

— Через двадцать лет юннатским движением был охвачен уже весь Советский Союз. Все школьники городов и деревень так или иначе были причастны к этому. Сперва движение выполняло образовательную функцию, затем, будучи включенным в государственную систему, стало еще и частью воспитания, — рассказывает Клавдия Сенчилова.

Юннаты могли напрямую общаться с великими учеными тех лет — Климентом Тимирязевым, Иваном Мичуриным и другими. Кружки овощеводов, цветоводов, кролиководов, аквариумистов — это далеко не полный перечень того, что предлагалось детям. Центральная станция юннатов объединяла деятельность станций всей страны, проводила слеты производственных ученических бригад, смотры-конкурсы школьных живых уголков, здесь разрабатывали и воплощали в жизнь операции — например, «Сохраним малые реки», «Первоцветы». Летом работали профильные лагеря и тематические смены, во все уголки нашей необъятной страны отправлялись настоящие исследовательские экспедиции. Как отмечают специалисты, кого-то привлекала личность преподавателя, кому-то просто нравилось изучать природу. Для многих детское увлечение со временем становилось любимой профессией.

— К концу 80-х годов вопрос сохранения природы встал особенно остро. Решение этой проблемы стало частью государственной политики, проводилась целенаправленная работа по экологическому воспитанию подрастающего поколения, — вспоминает Сенчилова.

Для этой цели в движение юных любителей природы были вовлечены более 500 станций юных натуралистов республиканского, краевого, городского и районного уровня. Сегодня таких организаций, по примерным подсчетам, осталось меньше 200.

В 90-е в Сокольниках все рухнуло. О будущем никто и не думал. О детях тоже. Кружки закрылись. Гектары земли практически в центре Москвы привлекали многих. Федеральную собственность удалось отстоять только в суде. К несчастью, за это время погибли и были уничтожены уникальные плодоносящие деревья: бананы, финики, апельсины. Разрушены оранжерея и теплица, погублена коллекция пальм, перестала существовать звероферма с редкими животными. Но само юннатское движение не исчезло и сегодня потихоньку начинает возрождаться.

Провинция нам поможет

Как это ни странно, но наиболее сильные юннатские организации сохранились в провинции. Это региональные ресурсные центры, устоявшие в лихолетье. Например, в Белгородской области по-прежнему действуют школьные ученические производственные бригады (УПБ).

— Важной задачей сельской школы всегда была подготовка молодежи к дальнейшей работе на земле, — рассказывает Василий Ченцов, руководитель УПБ «Колос Надежды», средней общеобразовательной Ивановской школы Старооскольского городского округа Белгородской области. — Наша ученическая производственная бригада создавалась в далеком 1958 году. Чего у нас только не было, даже курсы трактористов. Проблемы начались в конце 80-х. Например, в период с 1987 по 1998 год из трехсот учеников школы только семь человек поступили в высшие учебные сельскохозяйственные учреждения, и ни один из них после окончания не вернулся в родное село».

— Нужно было как-то менять ситуацию. Организовали работу на кроликоферме. Своими силами сделали ремонт в теплице. Открыли пять кружков сельскохозяйственного и экологического профиля. Установили прямые контакты с Белгородской сельхозакадемией, — продолжает Василий Ченцов, — большое внимание уделялось исследовательскому направлению. На сегодняшний день уже 36 человек окончили сельскохозяйственные вузы и 29 из них работают в АПК области согласно диплому. Руководитель учебно-производственных бригад уверен, что допрофессиональная сельскохозяйственная подготовка грамотных хозяев земли не только восполнит со временем кадровые потребности сельской местности, но и будет своего рода социальной защитой выпускника их школы. — Мы считаем, что мы на правильном пути, — говорит Ченцов. — От трудового воспитания и обучения во многом зависит будущее села, его нравственные ресурсы. Наши дети, члены ученической производственной бригады, они ведь не только за природой наблюдают и урожай собирают, но и ухаживают за памятниками погибшим воинам, помогают в храме, заготавливают дрова одиноким пенсионерам, вспахивают им огороды и сажают картошку, проводят экологические субботники.

На Белгородчине верят, что только так, совмещая теорию с практикой, можно жить полнокровно и с оптимизмом.

Создается впечатление, что чем дальше от Москвы, тем интереснее жить современным юннатам. Хотя иногда им приходится решать не совсем детские задачи. Так, в Челябинской области юные любители природы из детского экологического центра создали уникальную карту, на которую прикололи записочки с описанием безвозвратно исчезающих в области рыб, птиц, растений. — Если исчезнет один вид, будут исчезать и другие. И тогда вообще ничего не останется, и будущего не будет, — пожаловалась местным журналистам юннат Лиза Гришанина.

В Красноярском крае существует природный национальный парк «Шушенский бор». Целый год его штатные сотрудники вели совместную работу со школьным лесничеством «Муравей». За это время подростки много чему научились у взрослых. Совершили восхождение на гору Борус, проводили инвентаризацию искусственных гнездовий, развесили скворечники. В апреле обследовали состояние и здоровье леса на учебно-экологической тропе, в мае озеленили родной поселок в рамках акции «Посади дерево». — До конца года планируется биотехническое мероприятие по изготовлению гнездовых ящиков для сов; конструирование и развешивание кормушек на зиму; участие в зимних маршрутных учетах птиц, — рапортуют юные лесники.

В Санкт-Петербурге юннатское движение делает упор на выставочную деятельность.

— Наш центр — это часть городского Дворца творчества юных. Он существует с момента открытия Дворца творчества и не прекращал работу даже в блокаду, — рассказывает Артур Ляндзберг, руководитель эколого-биологического центра «Крестовский остров». — Сегодня здесь занимаются 1800 детей по более чем пятидесяти разным программам. Мы используем как традиционные, привычные формы, так и современные. Занимаемся на стыке общей биологии, экологии, медицины, world-дизайна, химии окружающей среды. Конечно, по-прежнему организовываем экспедиции в заповедники нашей страны, учим детей исследованиям непосредственно в природе. Две трети наших выпускников поступают в профильные вузы.

В Федеральном эколого-биологическом центре мечтают собрать сеть региональных отделений в единую систему, как было прежде, и создать в Сокольниках современный инновационный образовательный проект, в идеале — «Сколково» для юннатов. Одним из ключевых партнеров Центра выступает Российское движение школьников, созданное по указу президента в 2015 году. Сегодня РДШ существует в 85 регионах, на базе более 10 000 школ реализуется четыре направления деятельности, в числе которых экологическое воспитание подрастающего поколения.

— Мы, в свою очередь, также стараемся придумать такие конкурсы и программы, которые интересны детям и подросткам и найдут государственную поддержку, — говорит Анна Баженова, заместитель директора Федерального детского эколого-биологического центра. — в настоящее время разработана Программа развития ФГБОУ ДО на 2019–2021 годы. Важно заинтересовать этим вопросом молодежь, чтобы они поняли, как это необходимо — заботиться об охране окружающей среды, по-настоящему любить родную природу.

Человек с ведром

Станислав ВОСТОКОВ, детский писатель, натуралист, автор книг «Не кормить и не дразнить!», «Фрося Коровина», «Брат-юннат»:

— Я стал юннатом в то время, когда дети уже мечтали сделаться юристами и банкирами. Может быть, я даже был одним из последних юннатов СССР. Надо сказать, при Союзе это было мощное движение. В клубы юных натуралистов дети шли по разным причинам. Кто-то в будущем хотел стать ученым, как Алиса Селезнева, которая, как известно, занималась в конце XXI века на станции юных биологов, кому-то просто нравились животные, то есть это было своего рода хобби. Я пришел в зоопарк, потому что хотел стать звероловом. Это, конечно, не совсем нормально для советского ребенка — хотеть стать звероловом. Виноват в том английский писатель и по совместительству ловец животных Джеральд Даррелл — в восьмидесятые он был невероятно популярен в СССР! И я хотел стать таким же. Удручало, что ни в Африку, ни в Южную Америку, о которых писал Даррелл, я в ближайшее время попасть не мог. Пришлось пойти в зоопарк солнечного Ташкента, где я тогда жил. Клуба юннатов, как при Московском зоопарке, там не было. Поэтому я просто подошел к первому встречному служителю и таким образом оказался в Птичьем отделе. Но я стал не совсем юннатом, скорее — юным служителем, потому что систематической научной работы юные помощники не вели. На моем попечении оказались чайки, пеликаны, бакланы, разнообразные утки, три лебедя и с десяток журавлей. Больше всего я любил кормить уток, а меньше всего — серого журавля. Этот хулиган жил на огороженном Пруду и держал в страхе всех соседей. И в служителях Журик видел в первую очередь конкурентов за территорию. Увидев человека с ведром, он неспешно подходил к нему, делал угрожающую стойку, а потом очень больно клевал.

За несколько лет в зоопарке я изучил нюансы работы служителя, которая часто бывает тяжелой. Нам приходилось ворочать мешки с зерном, чистить канализацию, чинить бассейны, а зимой отогревать замерзшие навесные замки. Поэтому мы завидовали работникам Попугайника и Тропикариума, которые круглый год работали в тепле и получали дефицитные продукты в то время, когда хлеб уже начали выдавать по талонам — было такое в Ташкенте. Несмотря не небольшие зарплаты, в ту пору среди служителей было много людей со специальным высшим образованием. Поэтому разговоры на житейские темы быстро переключались на животных. Например, за чаем могли рассказать, каким способом знаменитый профессор Флинт ловил дроф (мне почему-то запомнилось, что он ловил быстро бегающих степных птиц животом — хотя это наверняка байка), где можно поймать редчайшую змею волкозуба или о том, как в Джейраний питомник приезжал снимать кино Джеральд Даррелл. Кстати, я за годы работы в зоопарке скопил все книги Даррелла и даже написал ему письмо. Представьте мои чувства, когда мне ответил его секретарь! Потом я несколько лет переписывался с разными сотрудниками Даррелла и допереписывался до того, что меня пригласили на стажировку в его зоопарк на острове Джерси. Впоследствии я два раза получал гранты от фонда Даррелла на работу с редкими животными в Камбодже, потрудился во ВНИИ охраны природы (причем попал туда по протекции профессора Флинта!) и в Московском зоопарке. Это я все к чему? А к тому — вот до чего может довести человека не такая уж легкая, но интересная судьба юнната! Теперь я пишу книги о животных и тем самым стараюсь содействовать охране природы. Ведь ученые установили, и это на полном серьезе: самый эффективный способ сохранить природу в нашем ненормальном мире — это образование. А что такое книги, если не образование через искусство?