Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

22.03.2018

Софья Кондратьева, заместитель директора, завотделом музейной деятельности архитектурно-археологического музея-заповедника «Дивногорье», — одна из лауреатов премии президента молодым деятелям культуры. Историк по образованию, она пришла в музей девять лет назад: как признается, попавшие сюда мечтают остаться навсегда.

«Дивногорье» — самая популярная достопримечательность Воронежской области. Ароматная степь с меловыми столбами-останцами, прозванными в народе «дивами», занимает территорию площадью более 17 га.

культура: Расскажите, с чего начиналась Ваша работа в заповеднике.
Кондратьева: Приехала в 2008 году на раскопки: уже тогда в голове возникали проекты, связанные с «Дивногорьем», но музейщикам о них не рассказывала. Через год получила предложение о сотрудничестве. В итоге все замыслы были реализованы. У нас небольшой коллектив: 26 штатных единиц — от директора до уборщика. Я занимаюсь выставочной и издательской деятельностью, организацией мероприятий, конференций. Научные интересы — пещерные комплексы. На территории Воронежской области их более 50. К сожалению, большинство не включены в списки охраняемых объектов, хотя среди них есть пещерные церкви — в основном созданные в XIX веке. На территории достопримечательного места «Природно-культурный комплекс «Дивногорье» находятся шесть комплексов: важным достижением считаю подачу документов на признание их объектами культурного наследия регионального значения. Пока ждем решения. Другое достижение — музей-заповедник в 2016-м был признан объектом культуры федерального значения. Теперь здесь не появятся постройки, облик которых дисгармонирует с окружающей природой: например, здания с красными крышами. Сохранится луг, первозданная красота видов, открывающихся с нашей территории. Кроме того, запрещен проезд по заповеднику, а значит, никто не навредит растениям, насекомым, животным. Конечно, подобные ограничения затрагивают и местных жителей: нельзя устроить пикник, разжечь костер. Однако для этого найдутся другие места, а в «Дивногорье» необходимо поддерживать степную экосистему. Еще у нас много археологических памятников, которые простые посетители нередко не замечают, если нет специальных табличек.

культура: Как работаете со зрителями? В официальном паблике музея есть фотоальбом, где выложены «художества» некоторых гостей — надписи на сводах меловых храмов.
Кондратьева: К сожалению, бывают и такие случаи. Но я верю, что если просвещать и объяснять, то зрители перестанут рвать растения, выбрасывать мусор, писать на стенах. В этом году хотим устроить выставку, рассказывающую, какой вред наносят несознательные посетители. Например, сколько лет будет зарастать тропинка, если гулять по склонам, особенно там, где практически нет почвы — верхний слой на 20 процентов состоит из мела, растения очень долго восстанавливаются.

культура: Два года назад в заповеднике рухнула арка меловой колокольни — по некоторым предположениям, не без человеческого участия...
Кондратьева: На самом деле, «колокольня» — условное название дверного проема одной из монашеских келий. Сама постройка, вероятно, была не слишком удачна — скорее всего, стала первым опытом людей, возводивших пещерные комплексы на территории нынешнего «Дивногорья». Вообще этот случай — моя самая большая боль за всю историю работы в музее. Одно дело, если разрушается что-то до твоего прихода, и другое — когда исчезает буквально на глазах. Мы знали об опасности обрушения, писали письма, искали пути сохранения, укрепления. Памятнику до сих пор нужна срочная помощь. Рухнувшиеся части колокольни хранятся теперь в фондах музея. Не знаю, удастся ли в будущем ее восстановить, или же лучше законсервировать руины. Мел — хрупкий и коварный материал: это не прочный кирпич.

культура: Ведутся ли археологические раскопки на территории «Дивногорья»?
Кондратьева: Конечно. У нас есть памятник археологии федерального значения — Маяцкое городище, относящееся к салтово-маяцкой культуре. Когда-то здесь находились земли Хазарского каганата — северо-западная граница с крепостями. Кроме того, с 2007 года ведутся раскопки в памятниках палеолита: исследуются места гибели диких лошадей и стоянки древнего человека. Обнаружено более девяти тысяч лошадиных костей, а также черепа — что редкость для того периода: памятнику около 12–14 тысяч лет. К нам приезжают ученые не только со всех концов России, но даже из Японии.

культура: Роль музеев в современном мире меняется, и многие институции стараются соответствовать требованиям публики. «Дивногорье» это тоже затронуло?
Кондратьева: Мы благодарны Высшей школе экономики, которая провела опрос посетителей и выявила проблемные точки. Они учтены в новом плане развития, составленном на ближайшие 10 лет. В первую очередь нам нужны места рекреации, отдыха. Для прогулки по обширной территории требуется физическая подготовка, мы же хотим оставаться доступными для разных категорий посетителей, в том числе для семей с маленькими детьми. Пока нет стационарного здания: мечтаем воплотить проект визит-центра с помещениями для работы специалистов и проведения конференций. А также для показа экспонатов из наших фондов — сейчас делаем только выездные выставки.

Что касается новых функций музея, — пытаемся создавать экспозиции, не сообщающие информацию, а приглашающие посетителей к диалогу, размышлению. Ведь даже в науке нет ответов на все вопросы. Выставки — прекрасная возможность подумать вместе со зрителями.

культура: Многие сведения люди получают через интернет, развиваются технологии дополненной реальности. Выживут ли музеи в такой конкурентной среде?
Кондратьева: Я на сто процентов уверена, что цифровые технологии только стимулируют интерес к подлинным культурным ценностям. Все видели изображение «Моны Лизы», однако в Лувре вокруг нее до сих пор собираются огромные толпы. Ни одна дополненная реальность не передает того, что испытываешь, когда заходишь в пещеру. По крайней мере, пока: думаю, когда-нибудь появятся технологии, передающие и запахи, и тактильные ощущения. Но все равно желание прикоснуться к настоящему, увидеть, рассмотреть — останется. Недавно читала интервью с создателем музея науки CosmoCaixa в Барселоне. Он говорил: музеи — реальность по сравнению с прочитанным в книгах, однако реальность лишь на 95 процентов, потому что экспонаты вырваны из родного контекста. У «Дивногорья» в этом смысле преимущество: звери, растения находятся в естественной среде. Мы предлагаем стопроцентную реальность, которой современному человеку не хватает.

культура: На Вашем примере вижу — молодые люди не боятся связать свою жизнь с музеем. Интересное занятие важнее скучной, но хорошо оплачиваемой работы?
Кондратьева: Дело не в интересе, а в том, можешь ли ты его себе позволить. Когда молод и свободен, все проще; если же появляется семья, становится сложнее, особенно из-за небольших зарплат в региональных музеях. Однако любимое дело придает сил, помогает найти дополнительные источники дохода. В «Дивногорье» работают люди, очарованные этим местом. Их не пугает ни работа в выходные, ни невысокая оплата, ни дорога: большинство живут в Воронеже, добираться приходится около четырех часов на электричке.

культура: Что для Вас значат награды?
Кондратьева: До этой премии я относилась к ним спокойно. Работаешь не для того, чтобы отметили, главное — воплотить идею и получить отклик посетителей и коллег. Нынешняя награда для меня абсолютно непостижимый уровень: я маленький человек, работающий в маленьком музее. Безумно люблю «Дивногорье», отдаю ему много времени и сил, гораздо больше, чем положено по должностной инструкции. Подобное признание очень значимо: считаю это победой и для Воронежской области. Надеюсь, мой случай будет примером: музейщики поверят, что даже в регионах можно развиваться, делать интересные экспозиции. В прошлом году лауреатом премии стал директор Приморского музея имени Арсеньева Виктор Шалай: его институция — образец того, как местные краеведческие музеи влияют на жизнь регионов. Такие истории дают огромный импульс для развития музейной сферы. Молодые люди могут убедиться: нет ничего невозможного.