Андрей МОИСЕЕНКО, Пермь

10.12.2015

В Перми — очередной искусственно раздуваемый скандал. Губернатора края забрасывают петициями с требованиями снять местного министра культуры. Атакующие — обломки развалившейся команды Марата Гельмана, автора «Пермского культурного проекта». Более двух лет назад его попросили на выход. Однако корреспондент «Культуры», побывав в Перми, убедился: Гельман уехал, но дело его живет. И тяжко придется тому, кто возьмется искоренять его наследие. Ибо на кону не только взгляды на современное искусство, но и деньги краевого бюджета.

Клизмы, мусор, голые клоуны

Задача ставилась амбициозная: сделать город «современной культурной столицей Европы». Средства выбирались самые проверенные: долой Кремль, да здравствуют трэш, матюки и гениталии. Пять лет горожане терпели этот «эксперимент», пока власти не опомнились и не отправили «новатора» в отставку. Город только начал приходить в себя... 

Осторожный вопрос таксисту, который вез меня из аэропорта.

— Гельман? — тут же оживился меланхоличный водитель. — С ним хорошо жили. Я тут знаком кое с кем: как очередной фестиваль начинается, так меня всегда нанимали гостей встречать, по городу возить. Неплохо можно было заработать. Особенно на «Белые ночи» — организаторы не скупились. А что зритель туда не ходил, меня не касается.

Что такое «Белые ночи» по-пермски? В июне — июле в центре города воздвигали палаточный городок со сценами и павильонами, и в течение почти месяца там устраивались всевозможные выставки, концерты, шоу.

— Это было что-то ужасное, — рассказывает мне главный редактор газеты «Суть времени–Пермь» Олесь Гончар, коренной пермяк, тезка и однофамилец известного советского писателя. — Безвестные коллективы, отечественные и из-за границы — постмодернисты, сюрреалисты, еще непонятно кто. Думают, что несут культуру в «медвежий угол», а на самом деле — непотребство какое-то. Голые клоуны, беременные акробатки, целующиеся скелеты, похабные песенки со словами «Культурной столице наш подарок — г...дон» и еще похлеще... 

В разгул гельмановщины на фестиваль, а финансировался он из бюджета края, по разным данным, уходило до 100 млн рублей. Прежний губернатор Олег Чиркунов, покровительствовавший Гельману, безропотно выделял деньги «на культуру». Пришедший ему на смену Виктор Басаргин и его команда, выполняя обязательства предшественников, в 2014 году фестиваль еще провели. Но в нынешнем — уже нет. Вместо «мероприятия мирового уровня» был устроен уютный праздник «Пермский калейдоскоп» с участием местных коллективов, художников, артистов, писателей. А прокуратура до сих пор разбирается: на что конкретно тратились гигантские средства, отпускавшиеся на «Белые ночи».

Формально Марат Гельман руководил в Перми Музеем современного искусства PERMM, но фактически рулил всей культурной политикой региона. Музей быстро прославился скандальными выставками. Памятные экспонаты: православный храм из клизм, памятник Ленину из мусора, картина Васнецова — только вместо трех богатырей на конях жирные голые тетки...

Последней каплей, после чего губернатор Басаргин уволил Гельмана, стала выставка скандального художника Василия Слонова «Welcome! Sochi-2014», открытая, опять же, в рамках фестиваля «Белые ночи». Олимпийские кольца из колючей проволоки и в виде висельных петель, под маской добродушного снеговика — Сталин с вампирскими клыками, целая галерея злобных «чебурашек» — глава края тогда заявил, что искусством это назвать сложно.

Расчлененка в музее

Однако и после Гельмана PERMM продолжает регулярно шокировать горожан и гостей краевого центра. Совсем недавно в музее работала обозначенная в качестве семейной выставка современного искусства Азербайджана «Конфетные горы, нефтяные берега». На входе посетителей встречала фотокартина «Оплакивание Иисуса Христа». Человек, судя по всему, изображающий Сына Божьего, лежит на хирургическом столе, а вокруг него суетятся «апостолы». Опустим тот факт, что в Евангелиях нигде не говорится, будто апостолы все вместе собирались оплакивать Христа — автору работы Рауфу Мамедову простительно не знать таких тонкостей. Но в путеводителе по выставке написано, что апостолов изображают пациенты психиатрической больницы, страдающие синдромом Дауна. Мол, художник считает их людьми с незамутненным сознанием и сравнивает с христианскими святыми. Такой вот взгляд у мастера...

А вот творения другого постмодерниста. На большом столе выложено множество голых детских кукол. Одни с оторванными головами и вспоротыми животами, откуда выползают змеи или торчит невесть что, другие слеплены по двое в недвусмысленных позах. Экскурсовод поясняет: художник посвятил свое творение подруге, у которой было тяжелое детство, с травмами и насилием — разломанные куклы символизируют именно это. Пояснительный текст в детском путеводителе (а там прямо указано: для ребят 5–7 лет) гласит: «Художник экспериментирует с деталями разных игрушек, как с конструктором. Нравится тебе? Пофантазируй, кому они могут принадлежать? Какие эмоции вызывают у тебя эти игрушки? Если веселят — придумай смешную историю. Если пугают — придумай жуткую страшилку. Если похожи на твои игрушки — приберись в своей комнате и сделай выставку».

— Почему все прицепились к этим куклам? — возмущается арт-директор музея PERMM Наиля Аллахвердиева. Она начала работать здесь еще при Гельмане. — На выставке было 39 работ, куклы — лишь один из экспонатов. Экспозиция адаптирована для ребят. У нас в музее уже пять лет существует отдел детской педагогики. Там работают опытные люди, они решили, что такое произведение надо показывать. На любой выставке есть работы, которые кому-то не нравятся. Но у нас при входе указан номер телефона уполномоченного по правам детей: если возмущены — звоните. Ни жалоб, ни плачущих детей не было.

Но, похоже, моя собеседница лукавит. Вот цитаты с пермских городских форумов: «У автора с психикой не все в порядке», «Ох уж это современное искусство, деградация полнейшая», «Мой ребенок туда не пойдет, мы как-нибудь без этого».

В итоге пермяки организовали сбор подписей под петицией к главе города. «Выставка не имеет возрастных ограничений, — пишут пермяки. — На нее активно приглашаются с помощью рекламы на сайтах, в соцсетях и распространением непосредственно в школах и детских домах соответствующих рекламных брошюр несовершеннолетние дети. Экспонаты, которые предлагаются к просмотру и обсуждению детям и их родителям, откровенно пропагандируют насилие, сексуальную и моральную распущенность, педофилию, детскую порнографию. Проводимая выставка подрывает нравственные устои общества, государства».

Горожане потребовали провести прокурорскую проверку. И она состоялась. Вот только служители закона пожаловали в музей, когда экспозиция уже была разобрана. И составили официальный ответ, что «нарушений законодательства о правах несовершеннолетних не установлено». Чем и козыряют организаторы выставки.

Надо сказать, пермские власти не рубят с плеча, считая, что время работает на них. Дело в том, что летом 2017 года заканчивается срок аренды здания, где расположен музей. Деньги на аренду идут из бюджета. Согласятся ли власти и дальше оплачивать такое искусство — большой вопрос. Музею, скорее всего, придется искать новое жилье или вовсе закрываться. 

Поколение «П»

Пермский край в списке регионов РФ значится под кодовым номером 59. И креативный Гельман в свое время придумал проект: «59 региону — 59 фестивалей».

— Каждую неделю было что-то новенькое, — вспоминает Павел Гурьянов, пермский общественник и член рабочей группы по топонимике при городской думе. — Гельман не раз публично заявлял, что сделает из Перми центр культуры, чтобы привлекать туристов. Хотя менталитету пермяков всегда были ближе промышленность, техника — мы же индустриальный город. А нас начали ломать об колено. Естественно, людям это не понравилось.

После назначения нового губернатора в крае появился и новый министр культуры. Игорь Гладнев снял с должности Гельмана, закрыл программу «59» и сделал так, что край отказался от большинства намеченных ранее фестивалей. Начал расправляться и с другими «родимыми пятнами» Гельмана — например, сносить многочисленные мудреные арт-объекты, которыми тот «украсил» улицы Перми. Горожане это дело одобрили.

— Просто невозможно было ходить по городу, — возмущается домохозяйка Наталья Голикова. — Как, например, объяснить дочке-первоклашке, зачем нам нужен памятник в виде обгрызенного яблока, и почему он стоит у входа в городскую библиотеку?

Но яблоко — это мелочь. Гораздо больше горожан возмущают так называемые «Пермские ворота» — буква «П», смотрящая на все четыре стороны и сложенная из хаотично скрепленных еловых бревен. Длина, высота и ширина памятника — по 12 метров. В народе сие произведение искусства прозвали табуреткой. Шедевр был создан в 2011 году и должен символизировать тот факт, что долгое время одним из промыслов местных жителей был сплав леса по Каме. 

— «Табуретка» стоит неподалеку от железнодорожного вокзала, и, сходя с поезда, пассажиры видят прежде всего ее, — объясняет Гурьянов. — Вот такое у них первое впечатление от города. Нормально, да?

Местные власти не раз собирались снести проклятую букву, но, говорят, слишком дорого это обойдется — чуть ли не дороже установки, пока нет денег.

По словам Гурьянова, который живет по соседству с «табуреткой», примерно раз в полгода находятся пироманы, пытающиеся ее поджечь. Пока ничего не выходит — бревна пропитаны особым составом. Для порядка возле памятника дежурит полиция. Можно считать, что буква «П» посвящена именно стражам порядка. 

Еще одно достижение нового министра культуры — отодвинул от кормушки, в качестве которой многие рассматривали краевой бюджет, «деятелей культуры», приглашенных Гельманом. Сейчас большинство из них уже покинули Пермь. Но некоторые решили дать бой. Вот недавно и приключилась с министром пренеприятнейшая история.

Не мечите лепешки

В селе Крылово состоялась сельхозярмарка, а в ее рамках — турнир «Веселый коровяк». Праздник прошел при поддержке регионального министерства культуры, молодежной политики и массовых коммуникаций — ведомства Гладнева. В программу турнира входили конкурсы, связанные с сельским хозяйством, например «Гонки на мотоблоках», «Бег с садовыми тележками», «Бег с коромыслом». И самое экстравагантное состязание — метание сухих коровьих лепешек. Каким-то образом об этой истории узнал столичный поэт и политтехнолог Андрей Орлов (Орлуша) и тут же разразился ироническими стихами в адрес Гладнева. Тот оказался не лыком шит и тоже ответил в рифму. И пошло-поехало: орлушинская интернет-стая начала с остервенением клевать министра.

— Да не знал я ни про какие «лепешки», — как-то даже обреченно сообщил мне сам Гладнев. — Вы думаете, министр обязан знать подробную программу всех сельских соревнований? О том, что ответил на выпад, жалею. Есть у меня пакостники, но обычно стараюсь их не замечать, а делаю свое дело.

Выяснилась и еще одна примечательная деталь. Ежегодный праздник «Веселый коровяк» в этом году проходил уже в седьмой раз. И организовали его еще в бытность правления Гельмана, в рамках программы «59». Тогда тоже, кстати, метали лепешки. Но кому теперь это интересно? 

Зато недавно начался сбор подписей за отставку Гладнева. Организовал его Александр Калих, почетный президент местного отделения общества «Мемориал». Вот первый абзац обращения к губернатору:

«...На своем посту он прославился непримиримой войной с пермскими театрами, ликвидацией полюбившихся тысячам людей фестивалей и на всю Россию «прогремел», благодаря своей стихотворной перепалке с поэтом Орлушей, посвященной метанию коровьих лепешек...»

Одним из первых подпись под петицией поставил Николай Новичков, бывший министром культуры при Гельмане: «Я подписываюсь, потому что сложно найти человека, нанесшего пермской культуре и перспективам Пермского края сопоставимый вред». Выступил еще один бывший гельмановский министр культуры и вице-премьер правительства края Борис Мильграм. Он сейчас руководитель пермского коллектива под названием «Театр-Театр». На сайте выложено заявление: «Театр-Театр» уже долгое время находится под постоянным давлением... Со стороны министерства культуры только контроль и регулярные бессмысленные и изнуряющие проверки. Министр пишет жалобы на «Театр-Театр» во все надзорные органы, но мы, надо сказать, с честью и достоинством выдерживаем эти проверки». Дровишек в костер подбросил еще один зубр гельмановской эпохи — худрук Пермского театра оперы и балета им. Чайковского Теодор Курентзис. Он просто обвинил сотрудников министерства в некомпетентности.

Однако тех, кто поддерживает Гладнева, похоже, больше. Это руководство Пермской филармонии, театра «У Моста», Пермского краеведческого музея, Музея современного искусства, местного отделения Союза художников, Краевой детской библиотеки, Библиотеки им. Горького. Что будет дальше — пока неясно. Губернатор не вмешивается. Министр уверен в своей правоте. 

— То, что про меня говорят, — откровенная ложь, передергивание фактов, — сказал он «Культуре». — То якобы хочу снять хорошего режиссера, а поставить во главе театра невежественного толстосума, то указываю, каким должен быть репертуар. Бред, я никогда не был цензором и не буду. Моя задача как чиновника — создать художнику условия. Но можно создать условия, которые способствуют воспитанию положительных качеств характера. А можно — и наоборот. Есть принцип «хочу и можно», а есть «могу и должно». Первый у нас в Перми был продемонстрирован в полной мере. У руководителей не было желания расширить кругозор человека, чему-то его научить, а была лишь зацикленность на распоряжении бюджетом, на самореализации небольшой группы людей, которым хотелось самим определять, что такое хорошо и что такое плохо. Та команда существовала в своем мире, их не интересовали запросы рядовых горожан. Так быть не должно. Ну, и не забывайте про бюджет. Он не резиновый. Те деньги, которые раньше бездумно тратились на проведение всевозможных фестивалей, попросту уплывали из края. Сейчас тратим их, например, на открытие библиотек. Мы разумно реализуем государственную политику, а не тешим собственные амбиции.

Наследство зоны

Почему именно в Перми, в этом суровом краю, где сама природа проверяет человека на крепость, могли найти приют такие люди, как Гельман и его соратники? На сей счет у журналиста Гончара есть своя теория.

— Начиная с 1972 года местные исправительные колонии «Пермь-35», «Пермь-36», «Пермь-37» сделали «политическими», — издалека начинает он. — Сюда перевели всех сидевших по «антисоветским» и «националистическим» статьям из зон Мордовии. Считалось, что в уединенном районе на Урале меньше риск контактов с Западом. Здесь, например, сидели Щаранский, Буковский, Якунин. Но все же к заключенным приезжали на свидания родственники, друзья. Они надолго останавливались в Перми, принося с собой дух вольнодумства. Таким образом, в городе образовалась «либеральная» прослойка.

— В 1996-м в закрытой уже зоне «Пермь-36» был развернут музей «Мемориальный комплекс истории политических репрессий», — продолжает Гончар. — Заправляли там представители общества «Мемориал», которое не так давно было признано иностранным агентом. Первоначальная цель была в изучении, осмыслении недавней истории нашей страны. Но на практике все вышло не так. Основатель музея Виктор Шмыров не раз публично признавался, что главная задача — антисоветская деятельность, то есть очернение всего, что у нас было. Вот поэтому и стояли там стенды, на которых посетители могли почитать, как за колючей проволокой страдали невинные бандеровцы и «лесные братья».

Это продолжалось почти двадцать лет. При Гельмане и прежнем губернаторе Чиркунове музею увеличили финансирование и прирезали дополнительную землю. С приходом нового главы региона все изменилось. В мае нынешнего года после многочисленных судов музей стал собственностью края. И подчиняться он будет ведомству Игоря Гладнева, который уже пообещал, что заменит экспозицию на более взвешенную.

Нормальная культурная жизнь в городе понемногу налаживается. В этом году первоклашки получили на 1 сентября подарок: билет на посещение пяти городских классических музеев и увлекательную брошюрку о том, что интересного можно посмотреть в местных театрах. 

Да и памятники в городе не перестали открываться. В центре города теперь стоит в бронзе изобретатель радио Александр Попов — на улице, названной его именем. Здесь он учился в Пермской духовной семинарии, а впоследствии проектировал первую в городе электростанцию. Постамент установили еще в 2009 году, но на сам монумент во времена гельмановщины денег почему-то не нашлось.