Елена ФЕДОРЕНКО

08.09.2015

Первокурсник философского факультета МГУ имени Ломоносова, восемнадцати лет от роду, выбросился с десятого этажа общежития в первый день учебного года. Повод — безответное чувство к однокашнице. Говорят, мир становится все более прагматичным, новые поколения интересуются только материальными благами, нынешняя молодежь склонна к цинизму... Трагический противовес подобным обвинениям — не уменьшающееся число юношеских суицидов на любовной почве. Причем мальчики добровольно кончают с собой из-за неразделенной страсти в три раза чаще, чем девочки.

Как воспитать в своем ребенке «любовную стрессоустойчивость», рассказывает психолог Инга СУХОРУКОВА.

культура: В любви — даже без взаимности — всегда видели силу созидательную. Почему же она зачастую становится разрушающей?
Сухорукова: Подростковые и юношеские суициды — родом из детства, самого раннего, еще бессознательного. Отношения ребенка с матерью формируют взгляды на связи с другими людьми, в том числе и романтические. Есть несколько типов привязанности ребенка к матери. «Надежная привязанность» гарантирует в дальнейшем счастливый, дружелюбный, доверительный взгляд на мир и на амурные чувства — как на нечто стабильное, радостное, постепенно развивающееся. Есть «привязанность ненадежная». Когда мама то приближает к себе ребенка, то отдаляет — если ее личные проблемы берут верх. Этот маятник неустойчивой психологической связи, с эмоциональными взлетами и падениями, опасен в будущем страхом оказаться отвергнутым и появлением мучительной ревности. 

культура: Спасти ребенка от пресловутой несчастной любви можно или нет? 
Сухорукова: Уберечь нельзя. В подростковом возрасте она возникает как необходимость познания: противоположного пола и самого себя, уровня собственной самодостаточности. Невозможно оградить и от безответной любви — с ней встречается практически каждый. Преодолеть же последствия помогают доверительные отношения в семье, где, как ни пафосно это звучит, передаются духовные и нравственные ценности. 

культура: А роль учителя? Ведь подростковое чувство возникает в школьные годы чудесные?
Сухорукова: Авторитет учителя, которого «перевели» в ранг обслуживающего персонала, в последнее время все больше нивелируется. Учитель загружен ненужной работой со всякими электронными журналами и бумагами-отчетами. При нынешней системе преподавательская зарплата зависит от количества детей (потому 35 человек в классе и больше — не редкость), что в принципе исключает индивидуальный подход. Так что сегодня вопросы воспитания по большей части ложатся на семью.

культура: Я часто вспоминаю уроки литературы. Что такое любовь мы познавали через отношения Онегина и Татьяны, Базарова и Одинцовой, Печорина и Бэлы. До хрипоты спорили об увлечении Наташи Ростовой Анатолем Курагиным… Сегодня дела обстоят иначе?
Сухорукова: Да, формальное отношение к литературе сказывается на становлении личности не самым лучшим образом. Сокращение гуманитарных курсов значительно обедняет чувственные познания и эмоциональные переживания. Исчезает из образовательного процесса и трудотерапия. Теперь нельзя попросить ребенка даже с доски стереть, потому что это может вызвать у него аллергию.

культура: Разве трудотерапия имеет отношение к воспитанию чувств?
Сухорукова: Конечно. Ребенок оказывается в странной ситуации: права у него есть, а обязанностей — не особо. Приучать к труду, а значит, и к ответственности, тоже должна семья. Когда я спрашиваю родителей, есть ли у ребенка какие-нибудь дела по дому, они удивляются: «Да что вы, пусть учится». Но ребенок должен выполнять посильную работу, причем систематически, а не тогда, когда мама вдруг вспомнила, что это полезно и попросила, например, выбросить мусор. Вспомнила и тут же забыла. Регулярные обязанности вырабатывают стрессоустойчивость. Их нужно вводить уже с трех лет. Даже маленький ребенок в состоянии убрать игрушки, поставить тарелку в раковину. Освободите его от этих «забот», и лет через 15 он озаботит вас уже типичными проблемами первокурсника.

культура: Есть и такие?
Сухорукова: Порой новоиспеченные студенты столь инфантильны, что не выдерживают даже коротких встреч с реальными трудностями. Их же все время опекали и оберегали. Еще одна причина — отсутствие дополнительных интересов, творческих увлечений. Спорт, кружки, секции заполняют жизнь запоминающимися и формирующими событиями, не позволяя любовным переживаниям перерасти в тяжелую депрессию. 

культура: От разговоров со школьниками пришла в ужас: оказывается, мало кто знает, что самоубийство в христианстве — страшный грех.
Сухорукова: Им вовремя не потрудились объяснить самые важные православные истины, а они со свойственным им юношеским максимализмом решили, что сами вольны распоряжаться собственной жизнью, определять, когда она закончится. И если старшеклассники все подвергают сомнению, то 6-7-летние дети весьма тонко воспринимают христианские притчи и народные сказки, причем каждый постигает их мудрости по-своему. 

культура: О том, что жизнь одна, а сердечных привязанностей в ней будет немало, наверное, надо говорить как раз в подростковом возрасте? И вообще — нужно ли это объяснять?
Сухорукова: Необходимо, потому что правильное отношение к любви — одна из составляющих частей воспитания. В три года возникают первые нежные чувства. Тогда и надо об этом говорить. Некоторые мальчики, ухаживая за девочками, срывают и протягивают им цветочки, говорят ласковые слова, угощают шоколадом. Другие выражают свои симпатии через агрессивные проявления — толкают, обзывают, дергают за волосы. В семь лет мальчик, чьи чувства остались без ответа, способен на серьезные переживания и нуждается в помощи. Я неоднократно с этим сталкивалась и знаю, что разговор в подобных случаях успокаивает.

культура: Какими словами можно помочь влюбленному первокласснику?
Сухорукова: Сказать, что есть девочки, которым он нравится. Вспомнить о своих увлечениях детства. Говорить необходимо, не отмахиваясь или посмеиваясь, а с уважением и сочувствием. 

культура: Считается, что нынешняя молодежь начисто лишена романтизма, каждый только и мечтает состояться в профессии, заработать много денег, обрести независимость. Тем временем кривая суицидов, причиной которых становится неразделенная любовь, ползет вверх. Как это объяснить?
Сухорукова: Безответные чувства чаще всего оказываются последней каплей, а истинная причина — долгое депрессивное состояние и невозможность найти выход из трудных ситуаций, сложившихся с родителями, учителями, сверстниками. Ранний суицид, — как правило, способ привлечь к себе внимание, крик о помощи. Несмотря на то, что молодежь сейчас очень рациональна и материальна, за холодностью, равнодушием, скептицизмом и эгоизмом почти всегда кроется потребность в любви. Подросткам необходимы признание и уважение, понимание их интересов. А родители, увы, заняты сохранением уровня жизни, за что их, конечно, невозможно осуждать. На диалог с детьми не хватает времени. Но на то, чтобы поддерживать доверительные отношения, много времени не требуется. Можно целый день находиться с ребенком в одной квартире и не общаться, а можно провести вместе час и успеть разрешить многие проблемы. 

культура: Когда бить тревогу? Что должно насторожить?
Сухорукова: Если замкнутость налицо, ребенок проводит все время за компьютером или на улице. Обращение к субкультурам (эмо, готы, скинхеды, анимешники) — верный признак того, что дети ищут понимания где-то на стороне. Помню, как у дверей одной престижной гимназии незнакомцы с обаятельной внешностью раздавали ученикам послания, написанные хорошим литературным языком. Смысл был приблизительно такой: ты — воспитанный человек из хорошей семьи, и мы знаем, как тебе сложно в этом мире. Выход — есть: покончи жизнь самоубийством и ты попадешь туда, где тебя ждут, где тебе будет хорошо, где тебя будут любить и примут с радостью. Подобные письма составляют представители различных сект. Да и в Сети немало сайтов, где самоубийства трактуются как поступки героические, овеянные романтикой.

культура: Если родители заметили один из симптомов, к кому надо обращаться за помощью — психологам, учителям, врачам? 
Сухорукова: В первую очередь нужно попытаться поговорить с ребенком. Если ситуация зашла далеко, то стоит поспешить к психологу и следовать его рекомендациям. Сейчас есть много техник: библиотерапия, арт-терапия, песочная, игровая, музыкальная терапии. Лечение словом, искусством, музыкой помогает запутавшемуся подростку раскрыться и пойти на откровенный разговор. Часто дети опасаются довериться даже самым близким людям, боятся непонимания и осуждения. 

культура: Меня поразил тот факт, что многие подростки-самоубийцы — из хороших семей, отличники, победители олимпиад. Неужели эти умные ребята не понимают, какую боль причинят родителям?
Сухорукова: В кризисные моменты переживания настолько сильны, что они затмевают рассудок. К тому же те, кто решается на суицид, часто не понимают, что уход из жизни — шаг необратимый. Как в компьютерных играх: тебя убили, а ты взял и начал с чистого листа. У многих подростков отсутствует страх смерти. В роковую минуту им хочется выкрикнуть: вот я посмотрю, как вы, родители, как ты — не ответивший мне взаимностью, будете жалеть, когда меня не станет. 

культура: Получается, главное, что может предотвратить суицид, — воспитание?
Сухорукова: И безусловная любовь родителей — она позволяет ребенку справляться со многими трудностями. Например, моя бабушка окружала меня такой всеобъемлющей нежностью, что запаса прочности хватило на всю жизнь. 

К сожалению, мы часто совершаем ошибку: придумываем себе идеал и стараемся «дотянуть» до него ребенка. А его надо принимать со всеми положительными и отрицательными качествами. И любить просто за то, что он есть. В моей практике был такой случай. Родители, что есть сил, развивали сына интеллектуально, но упустили возраст, когда мальчик должен был стать самостоятельным — обслуживать себя, владеть мелкой и крупной моторикой. К семи годам его ученые рассуждения вызывали восхищение, но он не мог ни завязать шнурки, ни одеться, ни адекватно вести себя в обществе, чем вызывал раздражение одноклассников. Постепенно родительская гордость сменилась стыдом, они увидели, насколько их чадо отстает по уровню социального развития от сверстников. Мама стала стесняться и на прогулках уводила сына подальше от детских компаний. Перестала верить моим уверениям, что у нее необыкновенно хороший мальчик, и, впав в крайность, причитала: «Это не про моего ребенка!» История закончилась благополучно — помогли специалисты.

культура: Значит, любовью можно и испортить…
Сухорукова: Любовью не испортишь, если она не превращает ребенка в кумира. В такой ситуации оказалась одна моя приятельница — в огромной семье она была единственным обожаемым чадом. В первом классе, когда учительница не выделила ее среди одноклассников, у нее случился шок. Она отказывалась ходить в школу, не понимая, как можно ее не любить.

И, конечно, надо реально оценивать возможности своего ребенка. Родителям порой свойственны непомерные амбиции: от отпрыска требуются каллиграфический почерк, быстрота реакции, отличные отметки, примерное поведение. Взрослые не понимают, что порой ребенок просто чего-то не может, что-то из требуемого или желаемого ему физически не под силу. Он страшно страдает, что не дотягивает до родительского идеала. Потом замыкается и однажды, в момент подросткового периода, говорит: «Не хочу я соответствовать никаким вашим идеалам!»

культура: А то и пойдет убивать, как кандидат на золотую медаль москвич Сергей Гордеев, застреливший учителя и полицейского.
Сухорукова: Может, если степень агрессии в критический момент превысит собственные переживания и тревоги.