Андрей САМОХИН

21.05.2015

Заксобрание Санкт-Петербурга планирует рассмотреть законопроект, согласно которому при театрах, цирках, музеях, киностудиях должны появиться общественные экспертные советы. В случае обнаружения ими «нестандартных и спорных художественных трактовок религиозных обрядов и символов» дирекции учреждений культуры будут обязаны на афишах предупреждать об этом зрителей.

Мотивацию выдвижения законопроекта пояснил нам его автор — депутат Андрей Анохин: «Недопустимо, когда вокруг культуры и искусства происходят гражданские столкновения мировоззренческого характера». Он также подчеркнул, что «речь не идет о запретах — только об информировании потребителей, чтобы избежать оскорбления их чувств».

Предположим, несмотря на препоны, такой региональный закон будет принят. Решит ли он проблему в целом? Претензии ведь предъявляются не только из-за оскорбления чувств верующих, но и по поводу извращения классики, неуважения к отечественной истории. Весьма резко оценивает нынешний «прогрессивный тренд» заслуженный артист России, профессор кафедры мастерства актера в Театральном институте им. Щукина Родион (Радий) Овчинников: «Если бы не было определенного запроса — сверху или сбоку — эти «творцы» бы и не вякнули. Как писал Василий Розанов, с такими людьми надо бы не разговоров водить, а вывести их из-за стола за ухо, как навонявших конюхов».

Многие наблюдатели отметили, что история с «Тангейзером» в Новосибирском театре оперы и балета — образ Христа, помещенный режиссером Кулябиным в эротический фильм; возмущение жителей «третьей столицы», выведшее их на митинг «Защити свою веру!»; судебный иск, который после обращения митрополита Новосибирского и Бердского Тихона возбудила прокуратура; увольнение директора театра Бориса Мездрича; «энтеовцы», устроившие уже не в Новосибирске, в Москве, у входа в МХТ им. Чехова, хеппенинг со свиной головой... — напоминает согласованный спектакль. Но какова цель и кто постановщик? 

Мы обратились к председателю СТД России Александру Калягину, однако добились только одного ответа: «Я об этом уже все сказал». Имеется в виду статья Александра Александровича под красноречивым заголовком «Не хочется возвращаться во времена цензуры». Неужели это и есть исчерпывающая реакция профессионального сообщества на болезненную тему? 

Создатель и руководитель Московского театра русской драмы, заслуженный деятель искусств России Михаил Щепенко отмечает, что в новосибирском конфликте была создана площадка для нового социального разлома: «свободолюбивые театралы», «мракобесные попы» и «косное государство». «Некоторые журналисты, — говорит Щепенко, — так и писали: «православные против деятелей театра» — как будто это два противостоящих непересекающихся мира».

Василий Бочкарев, народный артист России, лауреат Госпремий, актер Малого театра, указывает на вирус провокаторства, распространяемый в обществе. «Если успешный, вхожий в Кремль руководитель радиостанции «Эхо Москвы» утверждает, что его профессия — провокация, то театральные режиссеры воспринимают это как приглашение к действию. Разрушая, славу и деньги заработать нынче гораздо проще и быстрее, чем созидая».

Наши собеседники солидарны в том, что сегодня лозунгами о свободе творчества прикрывается разложение театра как искусства и традиционной культуры вообще. Происходит это по известной модели «окна Овертона»: театральную публику и шире — весь социум — шаг за шагом приучают к снятию любых табу. «Одна из главных задач — смешать понятия, вместо традиционной русской соборности утвердить гипертрофированное «я». А цель все та же, что и век назад, — развалить Россию, затуманить мозги новым поколениям», — сокрушается Овчинников. Но почему в качестве тарана выбран прежде всего театр?

«В театр всегда ходила публика, в некотором смысле «элитная», — поясняет Щепенко. — Это, как правило, социально активные, зачастую влиятельные люди. А кроме того — молодые, с еще неустойчивым сознанием. Вот на них и стремятся воздействовать. Не случайно даже Ленин, называя кино главнейшим из искусств, призывал заменить Церковь именно театром».

«Знаю, что большинству актеров претят такого рода театральные «экскременты», — утверждает Овчинников. — Но они трепещут за свое место. Когда кассовые сборы становятся краеугольным камнем — это смерть театра, смерть души всех, кто в нем участвует. Смотреть страшно на тех критиков, которые выдавали вдумчивые статьи о Товстоногове, Эфросе, Бруке, а теперь с придыханием строчат о Серебренникове. Хочется их спросить: что же вы так все предали и продали за то, чтобы просто «оставаться в тренде?!»

При общей резкости оценки «серебренниковщины-богомоловщины», наши собеседники — театралы отрицательно относятся к «свинским» протестам. Василий Бочкарев убежден, что бесовщина может проявляться и под личиной защиты самых что ни на есть консервативных традиций.

Ну, а как быть с возвращением цензуры, в чем сейчас усиленно обвиняют государство? «Необходимо перекрыть, по крайней мере, извращение классики в гостеатрах, — говорит Овчинников. — Хотите извращаться — пишите свои пьесы и ставьте их на частных сценах». «В то же время я против превращения в академию, где все устоялось и выверено, искусство не должно быть скучным», — добавляет бывший актер «Ленкома» и Театра на Таганке. 

...Известна фраза Гоголя: «Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь. Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра». Сегодня очевидно, что с нее можно вылить на сограждан и ушаты помоев, зла, нелюбви — в объеме вполне достаточном, чтобы спровоцировать общественные волнения.