Нильс ИОГАНСЕН

21.01.2015

575 лет назад, 22 января 1440 года, родился Великий князь Московский Иван  III Рюрикович, сын Василия  II Темного, вошедший в историю прежде всего как собиратель земель русских. Именно он, подобно византийскому императору и татарскому хану, впервые стал именовать себя в официальных бумагах царем. Дело его жизни продолжил внук — тоже Иван Васильевич, Грозный.

Сплошная череда усобиц, заговоров, войн внутренних и внешних, более чем странные взаимоотношения с осколками Золотой Орды — все это напоминает увлекательный авантюрный роман.

Краткий курс

Если опустить на удивление многочисленные подробности шестивековой давности, то вкратце жизнеописание великого государя стоит обозначить рядом так называемых «реперных точек».

7 июля 1445-го — Василий  II попадает в плен к татарам. Вакантное кресло самовольно занимает князь Дмитрий Шемяка, тоже из Рюриковичей. Малолетнего Ваню с братьями да сестрами отправляют в изгнание, где они терпят всевозможные лишения.

Октябрь 1445-го — «злые татарове» отпускают князя за выкуп, но Шемяка сажает его в тюрьму, а потом и ослепляет — Василий получает прозвище Темный. Однако слепой правитель при помощи войска своего врага — Тверского князя — свергает узурпатора и успешно правит еще 16 лет, постепенно подключая к государственным делам наследника престола.

1662‑й — Иван  III становится Великим князем Московским. Следующее десятилетие молодой лидер занимается налаживанием взаимоотношений с татарами: и вскоре с Казанью — мир и дружба, с Крымом — тоже. Время от времени случаются конфликты, но, так сказать, на финансовой почве. Параллельно строится «вертикаль власти», соседние княжества теряют «самостийность», в этом процессе, надо сказать, активно участвует «приглашенная» степная конница.

1471‑й — первая война с Новгородом. Русско-татарское войско с энтузиазмом режется с ратью новгородской республики. В ее составе — европейские наемники, по сути, это прямое столкновение Запада и Востока. В том же году подписывается Коростынский мир — родина былинного Садко отделывается денежным штрафом и признает руку Москвы.

1477‑й — в Новгороде мятеж. Вновь московская армия выступает на север. В результате главный очаг сепаратизма задавлен, хотя его угольки будут тлеть еще почти сто лет…

1480‑й — знаменитое «стояние на Угре». Согласно официальной истории — война с Ордой, которая не состоялась. Но больше похоже на встречу в верхах, например, на переговоры Александра  I с Наполеоном в Тильзите. Какое-то время спустя Иван  III отправился воевать Литву, взяв в подмогу крымско-татарское войско.

Два Ивана

Впоследствии союзники не раз, хотя и с переменным успехом, ходили в Европу. Порой московские дружины помогали татарам решать их внутренние проблемы. Тверь подчинили Москве, хотя и при Иване  IV там еще колыхались ростки сепаратизма. Великий князь активно перестраивал Кремль и занимался законотворчеством, при нем появился первый отечественный правовой кодекс — «Судебник». В 1505-м, на два года пережив свою жену Софью Палеолог (которая известна тем, что привезла на Русь знаменитую византийскую библиотеку), Иван Васильевич отдал Богу душу. Престол занял его сын — Василий Иванович.

На первый взгляд может показаться, что историки слегка запутались — смешали события времен Ивана  III и Ивана  IV. Но это не так, у наших ученых все четко. «Так много общего в судьбах двух Рюриковичей потому, что они жили и действовали в одну эпоху. Тогда далеко не все родовитые феодалы признавали власть Кремля, не говоря уже про соседние княжества и «вольные» города. Процесс централизации растянулся почти на полтора столетия, а противостояние с Европой, как известно, продолжается и сегодня. Оба Ивана Васильевича делали одно дело — строили державу, защищали ее от врагов, внешних и внутренних», — объясняет доктор исторических наук Игорь Фроянов.

Тем не менее их роль все-таки сильно отличается — Грозный лишь продолжил политику своего деда. «Иван  III был великим стратегом, он наметил направления, по которым страна потом двигалась столетиями. Например, выход к Балтийскому морю. Этот его план осуществил только Петр Первый», — напоминает доктор исторических наук, профессор МГУ Николай Борисов.

Отдельные вопросы остаются, по некоторым — истина бродит где-то рядом, но до сих пор скрыта от исследователей. Оба государя активно пользовались воинской силой так называемых «татар». Что выглядит более чем странно, если, конечно, рассматривать историю исключительно в каноническом виде. А если нет? Несколько лет назад Владимир Путин напомнил россиянам, что на том же Куликовом поле с обеих сторон стояли именно русские полки.

… Отец Ивана  III, Василий  II, ведет непростые переговоры с руководством некоего конного войска, которому он, похоже, сильно задолжал. Стороны договариваются, и князя тут же отпускают в столицу. Потом казачье войско помогает его сыну выстраивать «вертикаль власти», расширять державу и бить супостатов. Случается конфликт, который успешно решают миром в «стоянии на Угре». И снова «татары» отправляются воевать за Великого Московского князя в Литву. Если же у них дома объявляются самозваные претенденты на ханство (воеводство?), зовут княжеские войска — наводить порядок…

«Контакты между татарами и русскими были длительными, многовековыми. И знать, и простые люди — все перемешались. Поэтому нет ничего удивительного, когда в «ордынском» войске присутствовали русские князья и воины, да и наоборот тоже», — считает Игорь Фроянов.

В «Анналах Бёртонского монастыря» — европейской летописи, которую вели монахи-бенедектинцы, — татары почему-то значатся как христиане. Как и в отдельных русских источниках. Например, в «Сказании о Мамаевом побоище» есть упоминание, что Мамай был «еллин верою». То есть христианин! Попутно присутствуют слова о том, что пришел на Русь он по наущению дьявола, но это уже политическая характеристика сего события, данная летописцем.

Впрочем, кем бы ни были эти татары, на Угре их таки поставили на место. «В московском войске уже имелась артиллерия, которая появилась на Руси как раз при Иване  III, и только благодаря его усилиям. Государь чуть ли не лично приглашал иностранных мастеров, которые отливали орудия. Великого князя вообще можно назвать первым организатором отечественного ВПК. Так, при Угре все наши войска были в начищенных до блеска железных латах, которые не пробивались стрелами. Это в том числе стало весомым аргументом на переговорах», — рассказывает Николай Борисов.

Спасай Россию

Правление Ивана  III знаменательно не только централизацией вокруг Белокаменной, но и борьбой за чистоту православия. «На территорию уже единого русского государства просочилась из Новгорода, куда попала, по-видимому, из Польши, так называемая «ересь жидовствующих», — рассказывает Николай Борисов.

Началось с того, что власти допустили на Русь чрезмерно деятельного богослова и теолога Захарию Бен Аарона. Через несколько лет в стране образовалась настоящая мафия, которая стала планомерно подминать под себя торговлю, государственные посты. Ряд церковных иерархов также повелись на «новые реалии».

По сути, речь шла о постепенной трансформации православия в иудаизм. Сначала, конечно, в нечто промежуточное, но с достаточно понятными перспективами. Бен Аарон ловко манипулировал цитатами из Священного Писания, доказывая главенство еврейского народа и его религии в деле построения христианства в целом и православия в частности. Положение осложнялось тем, что на Руси тогда не было школы отечественных теологов-полемистов.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут восстал народ. Со всей Руси в столицу стали собираться православные. Двинулись и простые люди, и бояре, и священники. До бунта дело не дошло, хотя еще немного, и он бы случился. Великий князь изгнал «жидовствующих» из Москвы, произвел «чистку» руководства церкви.

«Так называемая «ересь» была привнесенной, причем с совершенно конкретными целями, это была попытка свержения русской религиозно-политической системы в целом. В заговор втянули таких персон, как Федор Курицын — глава тогдашнего «МИДа», — и даже ряд членов правящей семьи. До беды было недалеко. И преподобный Иосиф Волоцкий вместе с архиепископом новгородским Геннадием, как впоследствии Минин с Пожарским, спасли Россию — они убедили Ивана III выступить против «жидовствующих». Однако до конца дело не довели, ересь ушла в подполье, и с ней пришлось бороться уже Ивану  IV. «Избранная рада», которая пыталась свергнуть Грозного — как раз продолжение этой печальной истории», — утверждает Игорь Фроянов.

Закон для всех един

«Судебник» 1497 года можно считать итогом жизни князя, в котором воплотился его опыт управленца и государственного деятеля. Для своего времени документ получился просто передовым, в большинстве «цивилизованных» стран тогда действовало прецедентное право. В «Судебнике» же присутствовали четкие определения таких понятий, как истец и ответчик, прописывался состав суда, виды преступлений и наказаний, давался перечень необходимого документооборота. Пытки как инструмент установления истины были узаконены, однако круг «дознавателей» строго оговорили. Но главное — в другом. Князь грамотно подогнал традиционную правовую базу под изменившиеся политические условия. «Ранее, в древние времена, любой русский князь был подотчетен народу, вече могло его сместить. Однако государство менялось, возникла необходимость в централизации.

Иван усилил власть государя, но на местах законодательно закрепил народное самоуправление. Именно в этом и есть «изюминка» русского самодержавия, его коренное отличие от европейского — у нас монархия осталась «народной». И в XV веке, и XVI — тоже. Впоследствии это преимущество было утеряно. Кстати, старинная русская система — «вертикаль власти» плюс мощное самоуправление на местах — работоспособна и сегодня», — считает Игорь Фроянов.

«Одна страна, один закон» — этот принцип является не менее важным. «Судебник» нельзя назвать универсальным правовым инструментом, это, скорее, Уголовный кодекс. Например, судебник Ивана  IV охватывает гораздо больше сфер жизни общества. Тем не менее это был первый общероссийский документ — до него в каждом княжестве писали собственные законы. В деле объединения земель русских подобный шаг даже сложно переоценить», — уверен Николай Борисов.

А вот враги нашего государства данный факт, похоже, хорошо осознавали. Судя по историческим хроникам, умер великий князь-строитель не своей смертью. Чрезмерно деятельного монарха, скорее всего, отравили. Во всяком случае, подобная версия упоминается в ряде летописей.