Нильс ИОГАНСЕН

22.10.2014

85 лет назад, 24 октября 1929 года, началась Великая депрессия. В тот день все биржи США, а потом и мира внезапно рухнули. Это был четверг, который тут же прозвали «черным».

Случился кризис перепроизводства, присущий капитализму, — так в советское время нам объясняли данный катаклизм. Не конкретизируя, чего именно стало слишком много и почему. Лопнул «спекулятивный пузырь» фондового рынка — это версия западных экономистов. Тоже неполная: «пузыри» просто так не появляются, для их возникновения нужно создать определенные условия. Попытаемся разобраться.

Кредитное изобилие

Закончилась Первая мировая война, главным победителем в которой стала Америка. Европа разорена, погрязла в бунтах и революциях, а в США капиталисты подсчитывают заработанные на торговле оружием прибыли. Более того, они как будто готовы делиться ими с народом. Ставки по кредитам падают до близких к нулю величин, ссуды выдают как простым американцам — на покупку недвижимости, бытовой техники, автомобилей, так и промышленникам — развивать бизнес.

Но оказывается, что выгоднее всего вкладывать деньги в инструменты фондового рынка. Акции и облигации дорожают не по дням, а по часам, с 1920 года по 1929-й индекс Доу- Джонса вырос на 400%, в среднем доходность вложений составляла совершенно фантастические 40–50% годовых.

Америку захлестнул ссудный бум. Люди брали деньги в долг, несли их на биржи, купленные там активы опять закладывали, а под них получали новые кредиты. Которые тоже в значительной мере тратились на приобретение акций и облигаций, хотя и спрос на предметы роскоши в те годы рос как на дрожжах.

Юрлица тоже пустились во все тяжкие. Компании перестали вкладывать средства в обновление оборудования и создание новых производств, ведь на бирже можно было заработать в разы больше. Не прилагая никаких усилий. Благо добрые банки дают деньги в долг почти даром...

«Любая война организуется искусственно — это аксиома. С экономическими кризисами происходит то же самое. Отдаются нужные распоряжения, и вот, биржевые индексы, цены на ресурсы и процентные ставки задвигались в нужном направлении», — говорит писатель и историк Николай Стариков.

Кручу-верчу

Опутать всех кредитами можно лишь в том случае, если имеется неиссякаемый ресурс. В противном случае банки, выдавая ссуды ниже их себестоимости, разорятся. И произойдет это куда быстрее, нежели граждане или компании наберут существенную кредитную массу. Тем не менее, банки почему-то не разорялись, выдавая все больше и больше практически бесплатных ссуд. И данному парадоксу нужно найти объяснение.

То есть надо понять, откуда у банков возникла «халява», которую они так активно раздавали. А появилась она потому, что те же самые банки и управляли эмиссией долларов. Как известно, 23 декабря 1913 года в США был подписан закон «О Федеральном резерве», согласно которому у Белого дома отобрали «центробанк» — он перешел в руки частных финансистов. В тот день банкиры получили контроль над «печатной машинкой» по производству долларов.

«Чтобы понять «бурные двадцатые», важно посмотреть, какую роль играла ФРС в кредитно-денежной политике. Среднегодовой прирост денежной массы в обращении варьировался между 7,3% и 8,1%. Этот ложный подъем неминуемо должен был привести к краху сначала самого модного сектора экономики — фондового рынка, а затем и всех остальных», — напоминает американский политик и экономист Рон Пол.

Финансисты, ставшие полновластными хозяевами огромной страны, пошли в наступление. О такой опасности в свое время предупреждал один из отцов-основателей американского государства. «Банковские организации представляют большую опасность, чем вражеские армии. Если американский народ позволит частному центральному банку контролировать эмиссию своей валюты, то последний сначала с помощью инфляции, затем дефляции, банков и растущих вокруг них корпораций лишит людей всей их собственности. И может случиться так, что однажды их дети проснутся бездомными на земле, которую когда-то завоевали их отцы», — это слова третьего президента США Томаса Джефферсона.

Впрочем, в Америке всегда хватало умных людей. Последствия «кредитного бума» видели многие. «В первую очередь, неминуемо наступит крушение верхних слоев промышленности и торговли. Едва ли нужно пояснять, что под этим подразумевается превращение всякого честного предприятия в предприятие, гоняющееся исключительно за наживой, и создание такой обстановки, при которой всякая честная прибыль попадает в карманы спекулянтов. Это значит далее, что благородное искусство ведения правильного хозяйства обречено выродиться в хищническое, что повлечет за собой нравственное замешательство в среде предпринимателей и опасные беспорядки в среде рабочих», — это уже слова Генри Форда. Того самого — великого инженера и предпринимателя. Потомок свободолюбивых ирландских переселенцев видел, что его родине угрожает опасность. И пытался с ней бороться.

Было ваше, стало наше

Однако даже автомобильная империя Форда оказалась бессильной перед лицом банкирского сообщества, которое уже подчинило себе все СМИ. Кредитный маховик продолжали раскручивать, а 24 октября 1929-го его внезапно резко остановили.

Для тех, кто управлял объемом денег, обращающихся в американской экономике, произвести подобную операцию было предельно просто. ФРС существенно уменьшила денежную массу, из обращения было выведено около 50% средств, и ставки моментально взлетели до небес. Для того, чтобы расплатиться по долгам, частные вкладчики и компании стали продавать ценные бумаги, котировки посыпались, и вскоре акции и облигации перестали практически что-либо стоить.

Активы обесценились, но задолженности-то остались. Более того, включились жесткие «счетчики». Банки и иные кредиторы — то с помощью полиции, а порой и при участии бандитов-отморозков — стали отнимать у своих должников имущество. «Порядка 50 млн акций американских предприятий сменили владельцев. Миллионы инвесторов были разорены, их убытки составили примерно $30 млрд. Это сумма всех затрат США на Первую мировую войну! А сами организаторы кризиса, зная, когда и как он начнется, заранее избавились от ненужных активов. И стали владельцами практически всего — владельцами Америки», — объясняет Николай Стариков.

Аналогичные процессы начались и в других странах. Биржевой кризис перекинулся на Европу. За сущие гроши американцы купили Opel AG, IG Farbenindustrie AG, стали крупными акционерами Siemens, AEG и других предприятий стратегического значения...

Кто все-таки убил Джона Кеннеди?

Этот глобальный передел, ставший результатом рукотворного, спланированного кризиса, вне всяких сомнений, заложил и основы могущества США во второй половине ХХ века. Но значение «черного четверга» на этом отнюдь не заканчивается — мы видим его отголоски в наиболее узловых и спорных моментах истории. 

...Начало 60-х. 35-м президентом США становится Джон Фицджеральд Кеннеди, сын успешного трейдера времен Великой депрессии Джозефа Патрика Кеннеди, яростного обличителя главных американских банкирских династий и вседозволенности ФРС. Укрепившись в Белом доме и заработав очки на Карибском кризисе, JFK объявляет войну Федеральной резервной системе. Государство в соответствии с указом президента №11110 начинает эмиссию долларов... с надписью «United States Note»,  в то время как на «обычных» купюрах, как известно, значится название самой частной лавочки — «Federal Reserve Note». 

Более того, в отличие от дензнаков ФРС, «доллары Кеннеди» обеспечивались реальными активами, а именно драгметаллами Министерства финансов. И вскоре в Далласе прозвучали выстрелы. Генпрокурор Роберт Кеннеди, который слишком много знал о причинах смерти своего брата и о заказчиках убийства, погиб через пять лет. Он тоже баллотировался на пост президента, видимо, хотел продолжить дело отца и брата, но...

Сегодня экспроприация мировой экономики банковским капиталом США продолжается по тем же лекалам. Компании вгоняются в долги, происходит «случайный» биржевой кризис, и они меняют собственников. Большая часть жилого фонда США — в залоге у банков. «Однажды их дети проснутся бездомными» — мрачное пророчество Джефферсона стало реальностью. А всем нам, глядя на уроки «черного четверга» и прочих потрясений — прежде всего недавних лет — стоит делать выводы. Самый простой: не слишком доверять валюте, которую печатает ФРС.