Нильс ИОГАНСЕН

02.09.2014

Мертвая петля, она же «петля Нестерова» — вот практически все, что большинство из нас знает про великого аса. А ведь Петр Нестеров был не только мастером высшего пилотажа, но и авиаконструктором, да и вообще одним из наиболее эрудированных людей своей эпохи.

Математик-артиллерист

Потомственного военного, выпускника Нижегородского кадетского корпуса Петра Нестерова начальство заприметило еще во время учебы. Молодой человек показывал отличную успеваемость по естественным наукам и математике. А такие люди армии были нужны всегда, да и сегодня ничего не изменилось. Учеба продолжилась, молодого офицера направили в Михайловское артиллерийское училище — практически элитный военный вуз. Но «элитный» — не потому, что там училась «золотая молодежь». Это была настоящая обитель математиков, механиков, химиков и физиков. По сути, главная кузница «технарей» для армии и ВПК. Хотя и с внешним шиком тоже все обстояло отлично: балы, которые училище ежегодно давало 25 ноября, считались лучшими. И в армии, и во флоте. Даже конкуренты — Морской корпус и Николаевское инженерное училище — это признавали.

По танцулькам Нестеров не особо бегал, в основном налегая на математику.

Хотя и к прекрасному был неравнодушен. По воспоминаниям однокурсников, юнкер великолепно пел, ему даже предлагали сменить профессию. Но он отказался. А вот его дочь Маргарита Нестерова станет певицей...

Окончив и это училище с отличием, молодой подпоручик отправился служить во Владивосток, где впервые столкнулся с авиацией. Офицер занимался вопросами корректирования артиллерийского огня при помощи аэростатов, и вскоре сам поднялся к облакам в кабине воздушного шара. Именно после этого Петр Нестеров твердо решил летать, но на аэропланах. К тому времени самолеты уже стали строить во всех странах, появились и первые российские авиаторы. Правда, пилотировали они импортные машины.

«Перед Первой мировой войной в России не было собственного авиастроения, чего-то постоянно не хватало — то двигателей, то каких-то иных компонентов. Поэтому в армию поступали иностранные машины. Свою «мертвую петлю» Нестеров сделал на французском Nieuport 4, их тогда ввезли достаточно много», — объясняет заместитель главного конструктора, начальник отдела авиареставрации Русского авиационного общества Михаил Маслов.

Теоретик и практик

Еще до поступления в Гатчинскую офицерскую воздухоплавательную школу (1912 год) Нестеров самостоятельно изучил все имеющиеся на то время материалы по самолетостроению. Построил даже планер собственной конструкции, облетал его — и это не имея никакого опыта пилотирования! Многие из его изобретений вообще опередили свое время на десятилетия. Например, аэроплан без вертикального оперения, эту конструкцию он впоследствии реализовал. Но большинство идей были воплощены в дерево и металл уже после его гибели. Например, аэродинамические тормоза для ограничения скорости пикирования и тормозной парашют, который выпускается при посадке. Нестеров занимался и двигателестроением, разрабатывал новый мощный мотор для отечественной авиации. А все свои воздушные «трюки» предварительно рассчитывал, математик он был, как говорится, от Бога.

«Отличное воспитание и образование — вот что отличало летчиков того времени. Например, в Гатчинской авиашколе теоретические знания давали на базе петербургского Политехнического института. Да и в Нижегородском кадетском корпусе учили отлично. Когда в декабре 1914 года награждали первых героев-летчиков, Георгиевскими кавалерами оказались два однокашника из этого училища — Вячеслав Ткачев и Петр Нестеров (посмертно). Перед Великой Отечественной Сталин попытался возродить подобную систему подготовки, выпускники тех лет впоследствии стали космонавтами, летчиками-испытателями, героями войны. Но потом власть сменилась и учить стали хуже», — рассказывает экс-главнокомандующий ВВС Российской Федерации генерал армии Петр Дейнекин.

Нестерову принадлежит и идея установки вооружения на аэропланы. В начале Первой мировой войны самолеты использовались лишь как средство разведки, воздушных поединков не было. Летчики изредка перестреливались в воздухе из табельного оружия — револьверов и легких карабинов, но пулеметы на их машинах отсутствовали. Штабс-капитан неоднократно уговаривал начальство вооружить его аэроплан и другие летательные аппараты, но генералы были против. В царской армии хватало и самодуров, и консерваторов. Ситуация изменилась лишь после того, как необходимость оружия была доказана Нестеровым ценой собственной жизни — ему пришлось таранить самолет противника.

Неудобный герой

Плакат «Подвиг и гибель летчика Нестерова» стал неотъемлемым атрибутом дореволюционной военной пропаганды, его развешивали повсюду, где только можно. Имя героя эксплуатировалось по полной программе, ведь ничего предъявить властям он уже не мог.

А предъявить было что. За свой первый подвиг — исполнение «мертвой петли» — авиатор получил строгий выговор от начальства. Генералы не понимали необходимость высшего пилотажа как в военных, так и в исследовательских целях, всячески препятствовали исполнению сложных фигур в небе. По их мнению, летать нужно было аккуратно — «по тарелочке». Между тем иностранцы моментально оценили смелую задумку русского пилота. Именно они, в частности французский летчик Адольф Пегу, «распиарили» новую фигуру высшего пилотажа. Под напором международной известности царским генералам пришлось сдаться. Но взаимопониманию между начальством и Нестеровым этот факт не послужил, к нему стали относиться как к некоему опасному возмутителю спокойствия.

А он действительно не стоял на месте, постоянно что-то придумывал. Организовывал рекордные перелеты, в том числе первый в мире групповой вылет с кинокамерой на борту, устраивал показательные выступления в различных городах страны. Казалось бы, все отлично — национальный герой, популяризатор авиации. Но уж больно независимый и слишком умный...

Правду о причинах гибели Петра Нестерова власти утаили. В ход пошла легенда, разработанная армейскими пропагандистами. Слащавая ура-патриотическая агитка вызвала возмущение не только у летчиков, но и у представителей других родов войск. В армии правду не утаишь...

«У Нестерова сразу же, по прибытии в войска, случился конфликт с генералом Михаилом Бонч-Бруевичем — родным братом известного революционера. Человек он был, в общем-то, гнилой, постоянно придирался к летчикам, упрекая тех в трусости. Якобы они не могут справиться с вражескими разведчиками. А как справиться, когда оружие на борт не ставят? Нестеров в какой-то момент не выдержал и протаранил австрийский аэроплан», — говорит генерал Дейнекин.

Почему погиб Петр Нестеров и кто был в этом виноват, люди узнали лишь после революции. Советская власть много внимания уделяла развитию авиации, в предвоенном СССР небо вообще стало культом. Именно тогда народу рассказали, как безоружный легкий Morane-Saulnier G смело бросился на тяжелый Albatros D.II, который пилотировал австриец Франц Малина. Вторым на борту вражеского самолета был наблюдатель — барон Фридрих фон Розенталь. Аэроплан производил разведку русских позиций, ее результаты могли стоить жизни многим нашим бойцам. Нестеров погиб, но товарищей спас...

Стертая память

В Советском Союзе был город Нестеров — с 1951 по 1992 год так назывался райцентр Жолква Львовской области, в его окрестностях и погиб штабс-капитан. После «перестройки» украинские националисты вернули местечку неблагозвучное, но самостийное название. Хорошо, хоть памятник пока не тронули. В Калининградской области есть городок Нестеров, но к прославленному летчику он отношения не имеет — населенный пункт назвали в честь Героя Советского Союза полковника Степана Нестерова, который погиб на этой земле.

На родине авиатора — в Нижнем Новгороде — памятник герою, конечно же, стоит. Но вот в главном авиационном музее страны, который находится в Монино, информации про Петра Нестерова очень мало. И его самолеты — тот, на котором он выполнил «петлю» и на котором совершил свой бессмертный таран, — там тоже отсутствуют. Между тем восстановить хотя бы один из аэропланов прославленного летчика, оказывается, не такая уж и проблема.

«Макет аэроплана времен Первой мировой в натуральную величину обойдется примерно в миллион рублей. Летающий экземпляр встанет дороже, в несколько миллионов. Дело в том, что пару миллионов рублей стоит один только двигатель, оригинальный, родом из начала ХХ века. Как ни удивительно, но они сохранились! Но многое придется делать заново. Например, техническая документация на Morane-Saulnier G и Nieuport 4 существует не полностью, ведь прошло сто лет, многое просто потеряли, а компаний-производителей давно нет. Но дело это хорошее — и романтика, и патриотизм, да и просто интересно. Желающих помочь найдется много», — уверен Михаил Маслов.

Нестерова все-таки помнят, а многих других забыли начисто. Например, кто сегодня знает про генерал-майора Александра Кованько? А ведь это именно он в 1910 году основал Гатчинскую авиашколу, выбил из косных властей деньги на самолеты, иную матчасть, грамотно организовал учебу. Петр Нестеров стал пилотом благодаря именно ему, а на выделенные благодаря стараниям генерала Кованько казенные средства молодой авиатор проводил свои научные исследования. Увы, имя «отца российской авиации» сегодня можно встретить только в отраслевых научных работах, про него не рассказывают даже молодым летчикам.