Нильс ИОГАНСЕН, Челябинская область

26.06.2014

85 лет назад, 30 июня 1929 года, в район станицы Магнитная прибыл первый эшелон с комсомольцами-добровольцами. Так началось строительство важнейшего объекта первой пятилетки — Магнитки, Магнитогорского металлургического комбината (ММК). И самого города тоже. Для нас это больше, чем история: сегодня, когда поднимается вопрос о новой индустриализации, не грех поучиться у дедов и прадедов.

«Здесь будет город-сад» — эти слова Владимира Маяковского лучше всего подходят к Магнитогорску. Один из крупнейших промышленных центров страны возводили как образец для всех населенных пунктов страны. Не каждая мечта воплощалась, не хватало средств, рабочей силы и стройматериалов, но идеи родом из 30-х не забыты в Магнитогорске и сегодня.

Не бюджетные барельефы

«Тот самый» паровоз, который привез первостроителей 85 лет назад, красуется около железнодорожного вокзала, его демонстрируют доверчивым туристам. Те охотно фотографируются рядом, машинка-то красивая. Но это не оригинал. «К 50-летию города стали искать исторический локомотив, и, понятное дело, не нашли. Скорее всего, он пропал во время Великой Отечественной. Поставили другой, примерно той же марки. Кстати, и прибыл первый эшелон не сюда, а на товарную станцию, там никакого вокзала не было, так, вагончик, а на нем доска с названием станции», — объясняет директор краеведческого музея Александр Иванов.

На станцию «Магнитогорск-товарный» туристов не возят, она расположена в промзоне, там не очень уютно. Зато исторический центр, застроенный домами в стиле «сталинский ампир», — настоящий рай для ценителей архитектуры. Сюда даже приезжают иностранцы — подивиться на уникальные здания. Например, местный ЗАГС: он украшен столь изящными барельефами, что древние греки умерли бы от зависти. Да и многие строения не отстают. Пользуется популярностью у гостей Магнитогорска первый в городе большой каменный дом, расположенный напротив «немецкого квартала» (его построили военнопленные). К парадному входу ведет величественная лестница, по бокам от нее — фонтаны, сейчас они не работают, а раньше из них текла питьевая вода. Несколько арок, широченные лоджии, строгие колонны, высокие потолки — такое жилье в 30-х строили для простых рабочих.

Хотя планы были еще круче. На заводской стороне (река Урал делит Магнитогорск пополам) расположен так называемый «социальный город» — квартал первых каменных домов. Сюда тоже не водят экскурсии, а зря. Два четырехэтажных строения, чем-то напоминающих «хрущевки», широкий уютный дворик, огороженный коваными решетками. Рядом такие же группы домов, а между ними пространство примерно 300 на 300 метров — мини-парки с фонтанами, статуями и детскими площадками. Квартиры большие, потолки высокие, балконы солидные. Рядом школа, ее сдали одновременно с жилыми домами.

С такой социалкой строительство стратегически важного металлургического комбината быстро вышло из бюджета, поэтому проект заморозили. Условия обитания большинства строителей, а потом и рабочих комбината были спартанскими. До конца 40-х в городе в большом количестве имелись землянки. Бараки снесли только в 70-е.

«Мы приехали сюда осенью 29-го. Сначала пришлось жить в лагере, здесь недалеко — третий палаточный участок, он был около 7-й проходной. Вскоре стали строить бараки, перебрались туда. Как сейчас помню: 5-й участок, барак №11, комната 21. Они были щитовые, с засыпными стенами, причем там не только жили — в таких же строениях располагались школы, больницы, ясли, библиотеки и прочие службы», — рассказывает один из старейших работников ММК Николай Гостев.

Несмотря на проблемы хозяйственного плана, на культуре и образовании не экономили. После смены заводчане могли сходить в театр, кино, был даже цирк. Многие предпочитали проводить свободное время на курсах повышения квалификации, которые пользовались большой популярностью. Ведь значительная часть рабочих приехала в Магнитогорск из деревень, с начальным уровнем грамотности и без профессии. 

Меняю «эмку» на корову

На сегодня зарплата работников комбината — самая высокая по области. И тогда, до войны, платили тоже прилично. Особенно тем, кто перевыполнял план. «Передовики много зарабатывали. Дал две нормы — получи две зарплаты. Плюс поощрение ценными подарками — носильными вещами, бытовыми приборами, велосипедами, мотоциклами, иногда даже автомобилями», — рассказывает инженер группы по научно-технической информации ММК Олеся Ходот. Хотя машины народ не ценил. В городе сразу создали отличную систему общественного транспорта, в заводские пансионаты и профилактории рабочих возили бесплатно. Поэтому от премиальной техники избавлялись: за «эмку» (ГАЗ-М1) давали корову, лошадь, комплект одежды (костюм плюс ботинки) и обязательно прилагали еще десятилитровую бутыль самогона. Тариф был устоявшийся.

Григорий Носов, который работал директором ММК с 1940 по 1951 год, придумал иную систему. Наиболее отличившихся он премировал жильем — уютными коттеджами, причем они передавались в собственность(!). Те домики стоят и сегодня — строили тогда на совесть. В частном секторе Магнитогорска очень интересно гулять. Именно там особенно заметно, что это город металлургов: ворота и ограды сварены из мощных стальных балок. Благо доступно и недорого — выписал на родном заводе металл по себестоимости, и нет проблем. Город из стали — да, это не преувеличение.

Кстати, делают здесь и бытовые изделия. Привычные по советским временам эмалированные кастрюли, тазы, ведра, миски, чайники, кружки и бидоны производят как раз на ММК. Цены в фирменном заводском магазине смехотворные, качество товара отличное.

Русский стальной король

Подсобные и сопутствующие производства на ММК — тоже заслуга Григория Носова. Например, это он распорядился разбить вокруг города фруктовые сады, во время войны они стали хорошим подспорьем для комбината. Он же организовал животноводческие и растениеводческие хозяйства, которые помогли людям выжить. Конечно, Магнитка снабжалась неплохо, но ведь всей стране было трудно, многое отсутствовало в принципе. А на комбинате ели свои фрукты, в столовые поставлялось мясо. Голодный человек много не наработает.

Григорий Иванович — самая уважаемая в городе личность, без преувеличения легенда. «Вот это — стол, за которым работал Носов, старинный, дубовый. Говорят, что он сделан в XVIII веке, более того, внутри может быть тайник. Как он попал на комбинат, никто не знает, скорее всего, его директору подарили. Есть примета, что стол приносит удачу: перед сессией в заводском музее наплыв посетителей, студенты спешат дотронуться до раритета, чтобы не провалить экзамены», — говорит Олеся Ходот.

Вуз — Магнитогорский государственный технический университет (МГТУ, ранее — Магнитогорский горно-металлургический институт), — что вполне естественно, имени Г.И. Носова. Одна из центральных площадей города тоже. А вот памятника выдающемуся руководителю пока нет. «В 1951 году даже радиостанция Би-би-си сообщила: «Умер русский стальной король». Носова уважали во всем мире, сравнимых с ним людей в металлургии вообще мало», — считает Александр Иванов.

Дом директора — заводская святыня. Носов жил в коттедже на одном из склонов близлежащих гор, там организовали целый городок для топ-менеджмента. Хорошие домики, солидные, совсем не скромные (для тех лет). Все правильно — при Сталине не было уравниловки, действовало правило «каждому по труду». Особняк стоит на балансе предприятия, он любовно отреставрирован, хотя там никто не живет. Но все важнейшие решения на ММК принимаются именно в его стенах — традиция.

Янки, гоу хоум

Как известно, Магнитку строили с привлечением большого количества иностранных (прежде всего американских) специалистов. Менее известно, чем закончилось это сотрудничество. «Институт «Ленинжпроект» по заданию СНК разработал технический проект, а уже его детализацией и реализацией занималась американская компания Arthur McKee. Конфликты с подрядчиком, в том числе и финансовые, начались очень быстро. По сути, американцы стали шантажировать советскую сторону: когда договор подписывался, у McKee дела шли неважно, а потом они просто захотели денег, причем много. 

Был генплан — 10 доменных печей по 1184 тонны каждая, десять коксовых батарей. Его еще называли «чертеж мечты». Однако к началу Великой Отечественной работало только четыре домны, американцы уехали домой в 35–36-м, так и не доделав свою работу», — рассказывает Леонид Радюкевич. Тоже местная знаменитость. Начинал на ММК в 1955-м простым инженером, дорос до директора комбината. С 1985 года и до самого развала страны — первый заместитель министра черной металлургии СССР, потом руководил концерном «Росчермет».

В конце 30-х, когда на Магнитку главным инженером пришел Григорий Носов, предприятие лихорадило. После того как контракт с американцами был разорван, запасные части и расходники для импортного оборудования перестали поступать. Пришлось выкручиваться самостоятельно. По распоряжению директора создали производство высоколегированных спецсталей, научились делать из них запчасти. Локализация производства по-советски.

Что интересно — часть раритетного оборудования еще в строю. Например, в одном из цехов работает паровая машина, которую «сняли с крейсера в 1897 году». Диаметр цилиндра 1,35 метра, производство Krupp. В действие ее приводит так называемый «острый пар» из сетей комбината. Работает, крутится, и списывать в утиль ее никто не собирается. Потому что аналогов среди современных механизмов просто не существует.

Гора Магнитная — могила Гитлера

«Были каникулы, мы с другом поехали в Белорецк на велосипедах. С трудом добрались, особенно тяжело было в горку подниматься. Там бабушка у меня жила, мы у нее переночевали, а утром она нас будит — вставайте, война началась», — вспоминает Николай Гостев. Вскоре ребята пошли работать на завод: и стране помочь, и своим семьям. Ведь на иждивенца в день тогда выделялось всего 400 граммов хлеба. А с завода на фронт ушло около десяти тысяч человек.

Нужно было срочно переходить на выпуск оборонной продукции, ведь до войны ММК работал исключительно по мирным заказам. Из Мариуполя привезли эвакуированный прокатный стан, его установили в поле, подвели коммуникации, и он заработал. Крышу возвели позже. Из Днепропетровска прибыли метизный завод и токарный цех, их тоже оперативно ввели в эксплуатацию. Часть специалистов приехали с эвакуированными заводами, но рабочих рук все равно не хватало. К станкам на специально сколоченные подставки становились школьники. 

Первый броневой прокат Магнитка дала уже в 41-м, тогда же на заводе наладили производство корпусов снарядов и мин. А с 1943 года на комбинате начали отливать башни танков Т-34, они уходили в Нижний Тагил и Челябинск. «Каждый второй танк и каждый третий снаряд — это наш металл. Как видите, на месте горы Магнитная сегодня котлован. Так вот, местные запасы руды выработали в основном во время Великой Отечественной. Недаром у нас говорят — «гора Магнитная — могила Гитлера». А на центральной площади стоит памятник «Тыл — фронту», это часть триптиха, куда также входят «Родина-мать» на Мамаевом кургане и «Воин-освободитель» в берлинском Трептов-парке», — объясняет ведущий инженер Научно-технического центра ММК Алексей Прабарщук.

Сегодня котлован более чем наполовину засыпан. С горы Березовая видно, как «БелАЗы» сбрасывают в провал переработанный шлак, бульдозеры его равняют, поверх кладется глина, потом плодородная почва, высеивается трава. Это называется рекультивация. На вершине Березовой — смотровая площадка и памятник. Отсюда видно на много километров, место очень красивое. Между прочим, Березовая тоже состоит из руды. «В Узянке, она же Магнитная, содержание железа в породе достигало 70 процентов, здесь поменьше. Но это месторождение не разрабатывается — стратегические запасы, на случай войны. Сегодня ММК получает руду из Казахстана, с Соколовско-Сарбайского горно-обогатительного комбината», — рассказывает Александр Иванов.

Экономика и экология

В «могилу Гитлера» закапывают не просто шлак, но переработанный. Ранее его отвалы «украшали» прилегающую к предприятию территорию, сегодня их все меньше. Доменный шлак — ценный актив. Особенно тот, который остался с Великой Отечественной. Тогда спешили, нужно было много металла и побыстрее, поэтому извлекаемость железа оставляла желать лучшего. Сейчас добирают. Часть шлака отправляют на производство стройматериалов, остальное уходит в землю. Пейзаж вокруг ММК становится приятнее.

Магнитогорск, конечно, не курорт. Местная руда содержит немало серы, и до 1956 года, когда поставили уловители, экологическая обстановка в городе оценивалась как ужасающая. Полностью проблему решили в 63-м, а вот с красным дымом (окислами железа), который идет от мартеновских печей, покончили только к 90-му. «Летом я живу в Магнитогорске, хотя у меня есть квартира в Москве. Здесь воздух гораздо лучше, чем в столице. Такой вот парадокс — и это в заводском городе», — говорит Леонид Радюкевич.

На территории комбината чисто, даже не верится, что находишься на заводе, которому 85 лет. Старых цехов уже не найти, доламывают последние ветхие стены. Иначе нельзя, предприятие должно развиваться.

В советские годы ММК ежегодно выдавал до 16 миллионов тонн стали, весь город заставлен стелами и памятниками, повествующими об очередных десятках и сотнях миллионов тонн. Сегодня выплавляется всего 12 миллионов тонн, но гораздо более качественного продукта. Здесь как раз тот случай (к сожалению, ныне весьма редкий), когда по сравнению с временами СССР ситуация улучшилась. «Продать можно только хороший товар, поэтому производить много плохого не выгодно. Более того, мы освоили выпуск продукции высокого передела, выпускаем и холоднокатаный лист, в том числе для автопрома. Оцинкованный прокат и лист с полимерным покрытием также пользуется большим спросом, например, в строительной отрасли и у производителей бытовой техники», — объясняет Алексей Прабарщук.

ЛПЦ №11 — производство, на которое приятно посмотреть. Огромный цех, нескончаемый поток широкой стальной ленты, после оцинковки она ослепительно блестит. Готовую продукцию — рулоны проката — аккуратно упаковывают, заматывают пленкой. Любо-дорого посмотреть, масштаб (инвестиции в проект — более 2 миллиардов долларов), красота, чистота, за державу приятно. На заводе гордятся сделанным. Вот только оборудование все импортное, в основном немецкое — этот момент не радует. Всем хотелось бы, чтобы отечественные заводы поставляли Магнитке оборудование, но пока их продукция неконкурентоспособна. Надеются, что вскоре все изменится.

Что будет, если Запад вдруг перекроет России поставки оборудования и запчастей к нему? «Тогда справились, не пропадем и сейчас. Хотя обидно, во времена Советского Союза к нам на Магнитку со всего мира ехали учиться, даже американцы», — отметил Леонид Радюкевич. 

Те времена помнят. Около каждого цеха можно увидеть музеефицированное оборудование, висят доски — «Цех коммунистического труда». До 1956 года перед проходной стоял памятник Сталину, после ХХ съезда снесли. Согласно местной легенде, его спасли работники завода, спрятали где-то на территории предприятия. «Он еще вернется на свое законное место. Ведь именно вождь затеял первую пятилетку, индустриализацию, настоял, чтобы крупнейший в стране металлургический завод построили здесь, вдали от западной границы. Без него мы войну бы не выиграли. Поэтому монумент нужно поставить на место», —говорят ветераны предприятия.

Прошлое и будущее

Впрочем, прошлое тут не принято противопоставлять настоящему и будущему. В Магнитогорске удивительным образом уживаются разные эпохи. И так было всегда. Около открытого после войны кинотеатра сделали специальные будочки для частных мастеров — часовщика и сапожника. А сегодня около современного супермаркета расположился советского типа рынок, где бабульки торгуют цветами и картошкой из оцинкованных ведер (местного производства). На улицах бочки-двуколки с надписью «Квас», продают и лимонад на розлив. Вкусный.

А на днях возродится еще одна советская традиция. «На юбилей города на центральной площади будет играть симфонический оркестр, такого у нас давно не было. Хотим, чтобы фестиваль, посвященный 85-летию города, приобщил людей к прекрасному. Ведь  у нас с самого начала стройки, с первой пятилетки, был один из самых культурных городов Союза», — отметил заместитель главы Магнитогорска Вадим Чуприн.