Народный художник СССР, лауреат Государственной премии СССР Виталий Горяев прославился своими иллюстрациями к великим книгам и рисунками в «Крокодиле». Куда менее известна его деятельность в качестве плакатиста, графика, автора зарисовок и карикатур, сделанных в годы войны. В Георгиевском переулке, 3, впервые экспонируются военные работы мастера.

Осенью 1939 года Виталий Горяев с группой журналистов-правдистов был направлен на присоединенные к СССР по секретному протоколу Пакта Молотова — Риббентропа территории Западной Украины. Этот эпизод начала Второй мировой войны до сих пор вызывает жесточайшие споры. Одни называют его освобождением и воссоединением, другие — оккупацией, третьи — инкорпорацией.

Горяев дал свое название увиденному. Его нельзя прочитать — большинство листов подписаны одинаково: Западная Украина. Но зрячий да увидит: люди с потерянными лицами бредут по серой несчастной улице («Военный город», 1940-е), спят вповалку на полу («На вокзале»), штурмом берут железнодорожные вагоны («На платформе») и ожесточенно, истово, как будто навсегда, прощаются («Вокзал в Западной Украины»). И еще — скопище машин, телег, грузовиков, солдат в форме не известно какой армии. Все это пронизано неустроенностью, тревогой, безысходной тоской. Даже мамаши с колясками, сгруппировавшиеся на скамейке, выглядят безрадостно. Как истинный репортер, Горяев не расстается с альбомчиком и всюду делает зарисовки. Сейчас, спустя годы, они становятся бесценными свидетельствами того малоизученного момента в истории, которому и название-то до сих пор не придумано.

С первых дней войны Горяев начинает работать в «Окнах ТАСС», в феврале был направлен на Западный фронт, чтобы возглавить иллюстрированный журнал «Фронтовой юмор». Работали по соседству с «Красноармейской правдой», которую редактировал Твардовский. Знакомство с Александром Трифоновичем положило начало многолетней и задушевной дружбе. Дочь художника Любовь Горяева вспоминает:

— Отец о войне говорить не любил и родным никаких подробностей не сообщал. Но однажды я услышала телевизионное интервью, в котором он рассказывал, как ходил с Твардовским на передовую. Как боялся, но старался не подать вида, поскольку выглядеть трусом в глазах Александра Трифоновича было еще страшнее...

Журнал «Фронтовой юмор» представлял собой нефальцованные листки в размер офицерской планшетки. Фельетоны и публицистика, присланные прямо с передовой, соседствовали со стихами Алексея Суркова, Михаила Матусовского, при этом публикации сопровождались рисунками или едкими карикатурами. На выставке представлены оригиналы этой художественной сатиры: Горяев умело клеймил врага несколькими точными штрихами.

Можно только догадываться, каких усилий стоила Горяеву эта напряженная, полная опасности работа. За нее художник-боец был представлен к очень чтимой фронтовиками медали «За отвагу». Потом Виталий Николаевич стал капитаном и был награжден орденом Красной Звезды. Войну закончил в Кенигсберге. И все это время продолжал рисовать с натуры. Эти печальные пейзажи разрушенных городов и разоренных деревень, словно оплакивающая их природа («На Смоленщине», «Руины войны», «Хмурый день», «Ничейная деревня», «Путевые заметки»), изможденные непосильным трудом женщины-тени — еще одна грань войны Виталия Горяева. За которую, правда, не дают орденов, но без которой нет настоящего художника и человека.