Экспозиция начинается прямо на улице: в музейном дворике стоят несколько бронзовых работ разных десятилетий, выполненных в узнаваемой «гадаевской» манере. Ученик представителей академической школы Матвея Манизера и Дмитрия Жилинского, скульптор всегда чурался вульгарного натурализма, предпочитая, по собственным словам, «архаичную свободу», обобщенность образов, их динамику и экспрессию. Он соединил мифологическую условность народного искусства Кавказа и мистический символизм средневековой европейской скульптуры. Даже бытовые сценки у него больше напоминают философские иносказания. Поэтому логично, что в начале 90-х Гадаев обратился к евангельским сюжетам. И именно это — главная тема выставки.

Уже под крышей музея впервые представлены рельефы из серии «Крестный путь». У нее интересная история. Цикл заказал Институт святого Франциска Ксаверия, иезуитское братство с отделениями по всему миру. В одном из которых, в американском местечке Лорето, планировалось воздвигнуть мемориал — статую святого Франциска, часовню, а между ними должен был проходить символический Крестный путь. Правда, дорога вела бы не вверх, а вниз. По сторонам ее и предполагалось поставить рельефы Гадаева, от «Суда Пилата» до «Положения во гроб». Художник скончался, строительство в Лорето приостановили. Но сами метровые рельефы и малые эскизы к ним остались.

Их и показывают сейчас в память о скульпторе как свидетельство его пути к Богу. «Искурдиада» на дигорском наречии означает «мольба».