В начале октября в Музее-усадьбе Шаляпина открылась выставка «Я сердцем никогда не лгу...» ко дню рождения Сергея Есенина. Что связывало две эти великие личности и остались ли нераскрытые загадки жизни и смерти поэта, рассказывает один из организаторов экспозиции, ученый секретарь Есенинской группы в Институте мировой литературы Максим Скороходов.

— Максим Владимирович, почему вы выбрали для юбилейной есенинской выставки усадьбу Шаляпина, являющуюся частью Российского национального музея музыки?

— Во-первых, потому что Есенин — музыкальный поэт, его стихи музыкальные, и много его сочинений положено на музыку. В одном из залов вы увидите и автографы композиторов, и уже изданные произведения. Кроме того, как ни странно это может показаться, поэт был связан с Шаляпиным, их пути пересекались.

В первый год жизни в Петербурге, в 1915 году, Есенин входил в общество «Страда», в котором были и поэты, и драматурги, и художники. Почетным членом этого общества являлся Шаляпин. В начале 1916 года Есенин вместе с Клюевым пошел в оперный театр на «Бориса Годунова», и главную партию исполнял Шаляпин. Позже, в 1921 году Есенин с друзьями ездил по Москве и приехал в шаляпинскую усадьбу, вот в этот дом, где мы открываем выставку. Шаляпин был тогда на гастролях за границей, но его дочь, Ирина Федоровна, встретила их, села в машину к Есенину и его друзьям, и они вместе катались по Москве. И потом Есенин даже говорил, что, может быть, женится или на внучке Толстого, или на дочери Шаляпина.

И еще небольшой эпизод. Среди друзей, с которыми Есенин приехал в шаляпинскую усадьбу, был скульптор Сергей Тимофеевич Коненков. Они познакомились в 1915 году, еще до того, как Есенин приехал в Петроград. Есенина привел в мастерскую Коненкова, которая была совсем недалеко от шаляпинского дома, на Пресне, поэт Сергей Клычков. Есенин быстро привык к незнакомой для него обстановке и начал читать свои стихи. И потом, десятилетия спустя, уже после смерти поэта Коненков вспоминал о первом впечатлении, которое на него произвело чтение и сам Есенин. Скульптор писал, что, когда Есенин читает свои стихи, он много жестикулирует, и жесты его по-шаляпински уместны. Вот такие пересечения.

Есенинский бюст, который вы здесь видите, — уникальный. Прижизненных изображений Есенина мало, а этот бюст создавался с натуры. Весной двадцатого года Есенин приезжал в пресненскую мастерскую Коненкова и позировал ему примерно неделю. Коненков вылепил бюст из глины и сделал несколько карандашных набросков. А потом Есенин сказал, что уезжает в Туркестан, и Коненков делал бюст из дерева уже по памяти, по впечатлениям от их встреч, которых в начале двадцатых годов, до отъезда Есенина в Америку, было много. Он воплотил образ Есенина, читающего свои стихи, таким, каким его запомнил.

— Вы говорили, что большая часть документов, которые вошли в экспозицию, раньше не покидали здание Института мировой литературы. Есть среди них материалы, способные удивить тех, кто знает Есенина только по самым известным его стихам?

— Чтобы лучше понять Есенина, посмотрите его автографы. Наиболее уникальные из них, наверное, рукописи поэмы «Пугачев», потому что там огромное количество правки. Когда стали издавать собрание сочинений, оказалось, что там где-то пятнадцать слоев текста. Есенин работал над каждой строкой, над каждым образом. Когда вы видите рукописи с его правкой, становится понятно, что это не было легкое, спонтанное творчество.

И об образовании Есенина не всегда помнят: он окончил земскую школу, потом в Спасс-Клепиках второклассную учительскую школу, то есть мог уже работать учителем начальных классов. И после этого он приехал в Москву, учился в Народном университете Шанявского, потому что туда можно было поступить, не имея документа об окончании гимназии. Притом учился он на свои деньги. Сейчас много ли таких семнадцатилетних юношей, которые едут в другой город, зарабатывают себе на жизнь и еще учатся?

— Появлялись ли в последние годы какие-то новые документы, позволяющие разгадать загадки жизни Сергея Есенина?

— Фонды есенинские разобраны, новых поступлений в последние годы не было. Из интересного можно назвать беловую рукопись поэмы «Пугачев», она с 1935 года хранилась в частной лондонской библиотеке, и о ней никаких сведений не было. Недавно она была обнаружена благодаря нашим сотрудникам. Есенин подарил ее английскому журналисту здесь, в Москве, он хотел, чтобы его стихи знали. И Есенин действительно был известен, еще при жизни он был переведен на семнадцать языков, его стихи публиковались на японском, французском, английском. И даже «Нью-Йорк таймс» в день его смерти в 1925 году написала: «Скончался великий русский поэт Сергей Есенин». Я просматривал газеты за несколько лет, когда был в Нью-Йорке, и видел, что вспоминали об этом трагическом событии год за годом. 

— Не могу не спросить, как вы относитесь к различным версиям о причинах смерти Есенина. Есть ли основания полагать, что он не покончил с собой, а был убит?

— У нас (в Институте мировой литературы. — «Культура») более двадцати лет назад была выпущена книга, которая так и называется «Смерть Есенина»; в нее вошли все документы и материалы, которые к тому времени были собраны. Тогда, в 90-е годы, была создана комиссия Союза писателей по выяснению обстоятельств смерти Сергея Есенина, которая привлекала и представителей Генеральной прокуратуры, и следователей, и патологоанатомов, и криминалистов, которые тогда занимались также расследованием обстоятельств смерти царской семьи. Они сказали, что документальных данных, свидетельствующих об убийстве поэта, обнаружить не удалось. Но при этом они отметили, что следствие в 1925 году было проведено на удивительно низком профессиональном уровне. Понятно, что это были первые годы советской власти, и уровень следствия мог быть не очень высоким, но, если учесть известность Есенина, это удивляет.