Если круг оказался вдруг
15.06.2016
Государственный Русский музей представляет экспозицию «Круг Петрова-Водкина». Кузьма Сергеевич — особая фигура отечественного искусства первой половины XX столетия.
С одной стороны, он пережил опьянение символизмом Серебряного века, утверждая: «Это было время «Весов» и «Скорпионов», утончающих и разлагающих на спектры видимость. Время симфоний Андрея Белого с их дурманящими нежностями недощупа и недогляда, время Бердслея, когда запунктирились и загирляндились кружочками все книги, журналы и альманахи передовых издательств. И это было время, когда венский модерн с беспозвоночной кривой и болотным колером вышел на улицы: Ярославским вокзалом, купеческими особняками и «бледными ногами» Брюсова — приобрел, казалось, полные права гражданства». С другой стороны, Петров-Водкин — современник авангарда, заявляющий: «Все мы на кубизме ограмотились». В его картинах тесно переплелись религиозные мотивы и приметы нового революционного быта.
Художник также оказался талантливым педагогом, выработавшим собственную методику обучения. В частности, он сформулировал теорию «сферической» перспективы — когда предметы на картине показаны сверху, а земля предстает не плоской, а шарообразной. Или знаменитая идея «трехцветия»: Петров-Водкин настаивал, что нужно следовать сочетанию простых красок, которые сводятся к красному, синему и желтому. Главная же концепция — «наука видеть». Мастера отличал особый «фрактальный взгляд»: любую вещь он старался изобразить так, чтобы показать ее связь с законами макрокосма.
Все эти теории нашли отражение в творчестве учеников: Петров-Водкин преподавал вначале в школе Елизаветы Званцевой, затем — в Академии художеств. Среди его последователей были и барышни: рано умершие Надежда Лермонтова (дальняя родственница великого поэта), Фавста Шихманова (автор красочного «Портрета балерины», середина 1910-х) и Раиса Котович-Борисяк, в чьих работах черты кубизма проявились особенно ярко.
Мужская лига представлена Леонидом Чупятовым, известным смелыми ракурсами, а также еще более сильным, чем у Петрова-Водкина, тяготением к религиозной тематике. Есть Владимир Дмитриев с его Богоматерью, покидающей опустевшую Москву (1920). И в этом напряжении между святым и профанным, классикой и авангардом и кроется обаяние художников круга Петрова-Водкина.
