Случай сценариста, режиссера и кукольника Реваза Габриадзе — особый. У него профессиональное художественное образование. «Я — человек рисующий, который может написать сценарий», — говорит он о себе.

Автор сценариев культовых данелиевских «Не горюй!», «Мимино», «Кин-дза-дза» и еще трех десятков фильмов, создатель собственного Театра марионеток в Тбилиси, выпускник факультета журналистики, народный артист Грузинской ССР, Габриадзе свое первое образование получил в студиях трех художников — скульптора Валико Мизандари, живописца Дмитрия Такаишвили и сценографа Тенгиза Мирзашвили. Уже в 16 лет он участвовал в групповой выставке в родном Кутаиси со скульптурным портретом Гоголя — гоголевский «смех сквозь слезы» станет главной интонацией и его сценариев, и спектаклей, и, как теперь понятно, картин и графики.

Впрочем, понятно это стало относительно давно — за последние десять лет у Резо прошли шесть персональных выставок, так что нынешняя ретроспектива в ГМИИ — почетная, но не сенсационная. Просто она очень хорошо сделана — и по структуре, и по дизайну. Полуподвальный 31-й зал музея, камерное, но вполне почетное место, будто бы раздался в объеме, превратившись в сцену театра, где разыгрывается фантасмагорическое представление в нескольких актах (экспозиция разбита на тематические циклы), а в зале сидят VIP-гости — от Пушкина до Мориса Бежара (серия «Портреты»). Театральность усиливают куклы-марионетки — герои и героини уже легендарных «Осени моей весны» и «Сталинградской битвы». В качестве роскошного задника — панно из керамических миниатюр с лаконичными сюжетами, вроде тех, которыми оформлена знаменитая многометровая башня, которую Габриадзе возвел перед своим театром.

Определить стиль именно живописи и графики Резо довольно трудно. Я бы назвал его «наивным экспрессионизмом», где сознательно культивируемое дилетантство сочетается с самоуглубленным интеллектуализмом, а пристальное внимание к бытовым деталям повседневности — с порхающим полетом эмоциональной кисти, порой чуть-чуть не долетающей до чистой абстракции. Уличные сценки, подсмотренные у служебного входа в театр или на тбилисской улице Тельмана, вдруг приобретают свойства многозначительных аллегорий в духе старых мастеров. А серия «Галактион», посвященная поэту-символисту Галактиону Табидзе, где есть место и трагизму, и юмору, — настоящий религиозный апокриф, выдуманное житие, которому безоговорочно веришь. Как веришь, что Пушкин в 1889 году посетил Всемирную выставку в Париже и любовался Эйфелевой башней — ведь смерть не властна над гениями. И над народными героями — бронзовый анонимный алкоголик Чижик-Пыжик, самая знаменитая скульптура Габриадзе, по-прежнему пьет воду (теперь только воду!) на Фонтанке в Петербурге, а его двойник временно перебрался в Москву.